Пленница - Александр Прозоров

— Ничего не привез, Посланник Богини, — весело взмахнул руками рыцарь. Я сейчас сам по себе. Так, путешествую.

— Если сам по себе, то нечего в тронном зале париться, — решил Найл. — Поговорим в моих покоях, за обедом.

Закий испросил позволения ненадолго отлучиться, и пришел в личные покои правителя уже без доспехов и оружия, в обтягивающих штанах и полностью расшнурованной рубахе. Показывая обнаженную грудь, рыцарь как бы демонстрировал свое полное доверие к хозяину дома. Они сели к столу, выпили по бокалу вина за правителя Южных песков и Серебряного озера, за его гостя, после чего Закий вдруг вспомнил:

— А ведь я перед отъездом к вашей посланнице заходил. Той, что детей покупает.

— Райя? — насторожился Найл. — Что с ней?

— С ней все хорошо, — кивнул рыцарь. Вот только закрутилась так, что и не заметила моего визита. Сенешаль ведь к ней двести недоумков привез, как обещал. Кое-кого крестьянки принесли, кого прокормить самим невмоготу. Этих, правда, мало. Но слышал я краем уха, через неделю еще сто пятьдесят подростков от лесачей должны привезти.

— Да, — Найл отставил бокал и задумался. Триста пятьдесят детей есть уже точно, еще кого-то Райя выкупит. Можно считать, четыреста детей. Где же они все помещаются?

— В бывших домах призрения, — ответил рыцарь и тут же добавил: — там сейчас чисто. Все убрали, воспитателей поменяли, чтобы старые ворюги прежними привычками не заражали. Пока все хорошо.

— Четыреста детей… — задумчиво повторил Найл.

— Я, конечно, частное лицо, — откинулся в кресле рыцарь, — но проходя коридорами замка слышал, как князь поклялся, что если пауки из Южных песков прибегут за детьми, то у них даже пылинки на лапах никто не тронет. Слово дворянина, правитель. Ваши пауки в полной безопасности.

— Интересно, — улыбнулся Найл. — А чего еще ты услышал в коридорах замка?

— Что князь поручился за долги вашей представительницы, — Закий взял со стола бокал и снова откинулся в кресле. Он, конечно, понимает, что вы от него даже ломаного тараканьего уса не примете, но ведь речь шла не о вас, а об этой милой даме.

— Много долга?

— Вы же понимаете, правитель, — развел руками рыцарь, — это не мое дело, я специально не интересовался. От силы там полсотни золотых. В конце концов, ей, кажется, обещали прислать соль для торговли? Вот и расплатится.

— Когда нужна соль? — забеспокоился Найл.

— Это не мое дело, — пожал плечами Закий, — но если вы просто пошлете по открытой почте обещание покрыть ее задолженность, это успокоит всех.

— Кому сообщение?

— Ей, разумеется, — удивился рыцарь. Нужно успокоить женщину. Кстати, о соли. Несколько крупных торговцев в нашем княжестве заинтересовались новым источником этого товара. У вас, кажется, на нее монополия?

— Да.

— Я так и сказал, что с вами нужно договариваться, но они ехать боятся. Знаете, как это бывает, Посланник Богини. Ссорятся правители, а головы рубят купцам. Между прочим, цена на соль заметно упала. Если вы ее транзитом дальше повезете, или оптовый договор с торговцами заключите, дело можно поправить, но взамен многие советники предлагают просить право на беспошлинный транзит по вашей реке к морю.

— Зачем он вам? — удивился Найл. — Известные нам побережья моря мертвы, торговать не с кем.

— Когда найдется с кем торговать, от пошлины никто так просто уже не откажется, — парировал Закия, но тут же спохватился: — Чего это я? Такие вопросы между странами должны решать посольства. Мудрые, специально уполномоченные для этого дела старикашки. Много вопросов, много решений. С наскока не решить. Вот, например, раньше с Серебряного озера княжеской пехоте рыба копченая шла, а сейчас их бараниной кормят. Если договориться о пошлине, то княжеству рыба будет, рыбакам доход, казне вашей прибыль. Но ведь не я же все это буду обсуждать? Клянусь семнадцатью богами, я лицо частное, приехал только для того, чтобы на Белую Башню посмотреть, да в реке здешней искупаться. А до всего остального мне дела нет.

Найл задумчиво почесал подбородок.

Рыцарь Синего флага невинно улыбнулся и приглашающе поднял бокал.

— Только не говори, — попросил Посланник, — что это самое посольство сейчас совершенно случайно сидит на лавочке у соседнего дома.

— Нет! — во весь голос расхохотался рыцарь. В столице не уверены, что мне вообще удастся договориться об обмене представительствами.

— Ты молодец, Закий, — Найл взял свой бокал и чокнулся с гостем. Давай я тебе тоже присвою какой-нибудь титул?

— Нет, не нужно, — замотал головой Закий. — скромный рыцарь может тихо странствовать по свету не привлекая ничьего внимания. Его мысли не щупают смертоносцы, на него не смотрят стражники, его любят женщины любых званий. Нет, Посланник Богини, пышные титулы для дураков. А у меня дел много.

— Чего тогда ты хочешь?

— Не посылайте своей женщине мысленной почты дней пять. Пусть думают, что я вас уломал с невероятным трудом. Больше ценить будут.

— И все?

— А еще я хочу посмотреть на Белую Башню и искупаться в реке.

* * *

Дни опять затянулись в плотную кутерьму. Найл начал понимать, что Райе в далекой чужой столице одной невероятно трудно, снял с солеварни двух женщин, нескольких мужчин и отправил к ней. В качестве охраны пошло двадцать пауков, которым удалось удачно поохотиться в Приозерских лесах. Остальных смертоносцев перед дорогой требовалось кормить. Правитель впервые пожалел и одновременно порадовался, что привратницей смерти стала именно Джарита. Бывшая пугливая служанка уперлась, как тарантул, защищающий нору, и не позволила скомкать своим подопечным последний обряд. Пауки вышли на два дня позже, чем рассчитывал Найл, но и на этом хлопоты не закончились. Требовались еда и одежда для четырехсот детей — не все ведь они младенцы. Требовалось молоко хотя бы на первое время — летающие тли за границами Дельты быстро погибали. Требовалось привезти из Провинции во дворец Праздника не меньше трехсот человек — пауки вернутся в город голодными.

Единственным приятным моментом за все время была встреча на реке с двумя женщинами. Как оказалось, две пожилые, одинокие и бездетные рыбачки из Приозерья так и остались на острове, чтобы помогать ухаживать за малютками. Найл приказал Тройлеку отремонтировать для них две комнаты, купить мебель и одежду. Паук выполнил все.

* * *

В этот день, возвращаясь от острова, и чувствуя, как скатываются из-под мышек капельки пота, Найл решил разок забыть о своем высоком титуле и положенных к нему тазиках, кувшинах, губках и мойщицах. Просто повернул к реке, скинул тунику и прыгнул в прохладные воды. Плавать он так и не научился, но возможность побрызгаться, побарахтаться на мелководье доставляла ему, в течении первых четырнадцати лет жизни видевшему воду только в пиалах или выемках лепестков уару, непередаваемое наслаждение. К тому же, он точно знал, что вот уже неделю в реку не сбрасывается никаких фекалий или отходов, а значит ее можно спокойно глотать, полоскать рот, лить себе в глаза — и ничего не бояться.