Кодекс бесчестия. Неженский роман - Елена Котова

Сев за стол, Чернявин заказал виски с колой, зыркнул по залу исподлобья – прикинуть что к чему. Толком даже не успел народ разглядеть, как над ним официант склонился.

– Вас спрашивают, – шепнул он, поставив виски с колой на стол, и глазами показал куда-то в глубину зала.

– Кто? – опешил Чернявин.

– Спрашивают, – повторил официант и затрусил к другому столику.

Чернявина бросило в жар. «Уходить, немедленно уходить»… Он положил деньги на стол и, отирая потное лицо пятерней, направился к выходу. В узком коридоре у гардероба наткнулся на распахнутую дверь сбоку.

– Куда заторопился, ты ж ко мне приехал? Так заходи. – Из проема двери глядел на него в упор крупный мужик в темной водолазке и черном пиджаке.

В комнате стоял накрытый стол. Рядом – бильярд, где гоняли шары два парня. На диване развалились три девки.

– Ты ко мне приехал? – повторил мужик.

Он плеснул в стакан виски и сел на диван, приобняв девок. Чернявин, сглатывая страх, смотрел на него.

– Ты Андрея Бояркина искал. Это я. Что стоишь? Виски тут то же самое, что в зале. Садись пей.

Чернявин осторожно присел за стол, кто-то из-за спины плеснул ему вискаря, а он не сводил глаз с Бояркина.

– Тебе, может, с колой? А может, с кокой?

Мужик поднял свой стакан.

– С приездом, что ли? Так чё, кокосом побалуешься? В гостях же, – мужик обвел жестом комнату. – Девочки тут, захочешь – музон будет.

Чернявин молчал.

– Да не трясись ты так, не съем. Если не в гости, а по делу – говори, что надо. Только выпей сначала, раз заказывал.

– Я… я из Москвы. Про корпорацию «Развитие» слышали? Я от них… от него, от Белякова. Знаете такого?

– Это тот, под которым Скляр теперь ходит? И с чем он тебя ко мне послал?

– Вообще-то, к вам они меня не посылали. Мне самому интересно стало. Надо ж обстановку понять, самому, на месте, так сказать. Война же…

– Что интересно тебе? Тебя послали нас мирить? Или губеру с ментами заносить, чтобы они нас душили? Потапыч так и не понял.

– Нам война не нужна, – взвешивая каждое слово, произнес Чернявин.

– Вам – это кому?

– Нам, «Развитию».

– Значит, мирить прикатил. И как мирить думаешь?

– Не знаю пока. Меня ж послали на месте обстановку разведать и только…

– Так ты ж полетел ко мне, Потапыч сказал, как на крыльях. Чтоб разведать? Или предложение у тебя есть, раз так полетел? Деньги предложить хочешь? Деньги – всегда хорошо. Чтобы нас замирить, денег много нужно. Вот тебе первая информация, сечешь? Сколько – знаешь? Не знаешь. И знать тебе не нужно, потому что такие деньги ты нам предлагать по любасу не уполномочен. Так с какой целью интересуешься?

Чернявин отхлебнул виски, запил колой… Помолчал, собираясь с мыслями.

– Деньги мы бы предложили, если ваших устроит. Нам эти канадцы сто лет не нужны. Я так считаю…

– Как ты считаешь, никого не интересует. Как Беляков твой считает?

– Беляков, – выдохнул Чернявин. – А говорите, не знаете… Белякову главное – войну прекратить. В ней никто, кроме Скляра, не заинтересован.

– Кроме Скляра, никто не заинтересован?

Бояркин уже откровенно насмехался над ним. Чернявину казалось, что он читает его затаенные мысли. Даже не мысли еще – бессвязные догадки, погнавшие его в эту «Волну», будь она неладна. Хотя что такого? Разве Беляков отправил его не потому, что ему надоело на войну деньги палить?

– Беляков стопудово замирился бы, но Скляр мешает, – с трудом выдавил он.

– Кому он мешает? Белякову? Или тебе?

– Всем, – набычившись, решился произнести Чернявин. – Вам, к примеру. Разве нет? И Белякову… Война же.

– И что ты от меня услышать хочешь? Узнать, мешает ли он лично мне? Бояркин оттолкнул девок, подошел к столу. Взял Чернявина за загривок и приложил было об стол, но тут же дернул обратно. Повернулся к парням, которые перестали катать шары, слушая их разговор.

– Ты смотри, Витёк, что в Москве творится! Вот этот гриб полгода назад замминистра был, прикинь! А ща приехал и метет про заказняк.

Чернявин молчал.

– Скляр же у тебя первого комбинат отобрал, так ведь? Ты против него не попёр тогда, забздел. Ты с ним в одну упряжку впрягся за беляковские бабки. Вроде как хочешь его с нами замирить. А сам думаешь, как бы его схарчить чужими руками.

– При чем тут схарчить… Ведь можно же договориться…

– Разговор начнется, если Беляков отсюда скляровских уберет. Или он не может? Понятно, не может, Скляр на попятный не пойдет. А ты, значит, враскоряку стоишь и домой с пустыми руками возвращаться опять-таки бздишь. Решил, а вдруг тут народ совсем темный, и ты нас, прикрываясь Беляковым, зарядишь? А мы твое фуфло закусим, поверим, что ты с Беляковым корешишь, и побежим шестерить? Не проканает.

– Да нет… – Чернявин хотел только одного: закончить этот разговор и унести ноги в Москву подобру-поздорову.

– Или ты хочешь сам, от себя лично нам Скляра заказать? Брезгую… Ты уже усрался по самое некуда. А если тебя Беляков с этим прислал, то передай ему, что мы не мясники. Мы тут сами разберемся что к чему. Скляр мне даже нравиться стал, раз он таких, как ты, от дел отжимает. Пшел вон!

Чернявин вернулся в Москву. Долго рассказывал Белякову, что обстановка в крае сложная, губер мнется, менты и судейские к себе не подпускают, но шлют сигналы, что были бы готовы договариваться, если бы не Скляр. Он для них фигура одиозная, можно сказать, и пока он там, примирения не будет. Это он, Чернявин, понял ясно, из самых первых рук. Стас молча слушал его рассказ, только вопросы задавал, ничего не значащие, уточняющие.

– А вы с Власовым, директором «Звездного», встречались?

– Нет, а что он решает? Я же доложил, с кем встречался.

– Понятно, – лицо Белякова было непроницаемо. – И с Зайцем, новым финдиректором, тоже не встречались? Хорошо, идите.

Через месяц сделку по «Глянцу» Скляр все-таки закрыл. «Развитие» оплатило свой пай в проекте. Беляков поручил Чернявину распиарить сделку по максимуму: в область пошли иностранные инвестиции, и не только иностранные, для «Развития» – это стратегический проект.

– Новые рабочие места, укрепление налоговой базы края… Корпорация «Развитие» намерена деятельно участвовать в… Юрий Сергеевич, а может, вас в депутаты двинуть?

– Меня?

– А почему нет? Промышленник, поработали на государственном посту… Подумайте. Съездите еще разок туда, укрепите контакты, которые в прошлый раз вы так… неплохо, я бы сказал, наладили. Что вы тут в пресс-релизах закопались? Которые к тому же мне все равно приходится вам надиктовывать.