Файролл. Право выбора - Андрей Васильев

Когда он отбыл, я достал экзотическую снедь и вгляделся в нее.

«Финик с дерева, посаженного богиней Метией.

При употреблении придает съевшему его следующие способности, сроком на 1 час:

+ 40 к отражению ментальных атак;

+ 40 к защите разума от черного колдовства;

+ 40 к защите разума от магии мертвых;

+ 20 к внушению;

+ 20 к искусству угрозы.

Предупреждение.

Предмет обладает немалой силой, но и плата за эту силу немалая. После окончания срока действия приданных фиником способностей, игрок получит следующие штрафы:

– 10 единиц характеристики «Ум» сроком на 5 часов;

– 200 очков маны сроком на 12 часов».

Вот тут и подумаешь – есть такое или нет. Я сунул финик в сумку и достал из нее свиток портала.

В замке Лоссарнаха праздник набирал обороты. На площадь выкатили бочки с вином, и я пожалел, что оставил Флоси в Хольмстаге – вот бы он порадовался. Впрочем, не думаю, что та массивная женщина не напоит его вволю – явно у нее не только грудь большая, но и душа широкая.

Вокруг елки кружился хоровод, в котором я с удивлением увидел Лоссарнаха.

– Король! – заорал я, спустившись вниз и выжав момент, когда он проскочил мимо меня – Коро-о-оль!

Лоссарнах обернулся, заметил меня, заулыбался и покинул хоровод.

– Весело как! – сообщил он мне, подбегая и нарушая тем самым все правила вождения хоровода. – Радостно!

– А то, – согласился с ним я. – С праздничком тебя!

И с этими словами я передал ему флаг, который достал из сумки.

– Ох ты, – полотнище развернулось у короля в руках, явив миру пурпур шелка и золото герба, вышитого на нем. – Это же…

– Знамя! – выдохнула Трень-Брень, как всегда углядевшая самое интересное. Ну да, ей сверху видно все, чего уж тут… – Елки, красивое!

– Ты же понимаешь, я пока не могу… – король жалобно поглядел на меня.

– А пока и не надо, – согласился с ним я. – Но будет обидно, если в нужный момент его не будет под рукой.

Лоссарнах обнял меня, эдак сурово, по-мужски, я тоже похлопал его по спине, отметив, что он в кольчуге.

– Офигенское, – продолжала восхищаться фея.

– Доча, – обратился я к ней. – Все тебе подарки сделали, один я чего-то замешкался.

– Ну, я не хотела форсировать события, – опустив глаза вниз, Трень-Брень поводила сапожком по снегу. – Но ты же не забыл?

– Я же не забыл, – не стал я разочаровывать ребенка и вручил ей плащ.

Трень-Брень вчиталась в статы, потеряла дар речи, винтом понялась вверх, опустилась вниз и тоже кинулась мне на шею, правда еще и поцеловала в нос. Обнимашки у нас сегодня.

– Гунтера не видела? – спросил я у феи, которая терлась о мою щеку.

– Не-а, – ответила та. – Как тогда с вами умотал, так и не появлялся больше. Оставайся с нами, а?

Если честно, так я бы тут и остался – это все мне нравилось больше того, что меня ждало в реальной жизни, но увы, увы… Не всегда мы делаем то, что хотим.

Вика наконец-то реализовала свою мечту – она таки надела вечернее платье. И, ради правды, смотрелась в нем сногсшибательно, ну по крайней мере, на мой невзыскательный вкус. Хотя тут тоже как посмотреть – видывали мы дорогие туалеты, видывали. Как-никак я вел колонку светской жизни, а там чего только не насмотришься. Но, если честно, меня в титульных мероприятиях всегда больше интересовали столики с закусками, они были как-то ближе и роднее. И не думайте, что так просто было к ним добраться – после того, как давали отмашку на их разграбление, толпа моих коллег могла и затоптать. Но все равно, столики мне нравились больше официантов с канапе.

Ну ладно, это меня что-то занесло. Так вот, Вика была прекрасна, как ясная звездочка, и печальна, как ослик, потерявший хвост.

– Что загрустила? – я выбрался из капсулы. – Что такое?

– Да не знаю сама, – печально захлопала ресницами моя подруга. – Новый Год – а настроения нет.

– Организуем, – я глянул на часы – почти одиннадцать. – Я сейчас в душ, бриться, влезу в костюм, и мы с тобой выпьем шампусика, вдвоем. Ну, а потом пойдем вниз, и я буду не я, если на тебя не будет коситься с завистью вся женская половина присутствующих, ибо ты прекрасна и величественна.

– Врешь, конечно, – Вика тихонько засмеялась. – Но спасибо и на этом. Давай, иди, время поджимает.

Время – не время, но шампанского мы выпили, я вручил ей подарок и немедленно получил свой – булавку для галстука и запонки, причем из белого золота. Уж не знаю, что делать с запонками, сроду их не носил, но булавку сразу приспособил в дело, довольно причмокивая.

– Нравится? – как-то застенчиво спросила Вика. – Я долго выбирала.

– Не то слово, – заверил ее я. – Вещь!

– Вот именно, – Вика горделиво подбоченилась. – Это тебе не пистолет, это полезная штука.

Украшения она, как и я, тоже надела сразу. Угодил – понял я, и еще раз мысленно подтвердил обещание, данное Лике. Если стану начальником в «Радеоне» (что очень вряд ли), быть ей в моем отделе.

Выпив еще по бокалу шипучки, мы отправились вниз, тем более что минутная стрелка часов уже перевалила за половину двенадцатого.

– Опаздываем, – Вика что-то поправляла в своем туалете, пока кабина лифта скользила вниз. – Как всегда.

– Традиция, – безмятежно ответил ей я. – Вот такие мы.

Двери лифта распахнулись, и на нас навалилась безумная какофония звуков. Музыка, гул голосов, хлопки петард и бутылок шампанского, смех – все это слилось во что-то невообразимое и шумное. Но при этом на меня нахлынула волна праздника – есть что-то завораживающее в единстве людей, собравшихся для общей цели, в данном случае – повеселиться.

– Харитон Юрьевич, запаздываешь, – попенял мне какой-то незнакомый толстяк, причем одновременно со словами он подхватил с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и вручил их нам. – Виктория Александровна, вы прекрасны, впрочем, как и всегда.

Толстяк приобнял меня, облобызал ручку Вике и исчез в толпе.

– Ты чего-нибудь поняла? – обратился я к ней. – Это кто?

– Я не знаю, – пожала плечами Вика. – Я думала, что это твой знакомый.

Как выяснилось, знакомых у меня тут много, меня то и дело поздравляли с наступающим, хлопали по плечу, звали за столик, причем я всех этих людей не знал.

– Одолели? – послышался хоть один знакомый голос. Это был Костик.

– Не то слово, – перевел дух я. – Откуда они меня знают?