Колесо Бесконечности - Марта Уэллс

— Ты используешь свою власть для странной цели, — наконец процедил Мирак.

Посланник Небес не пожелал вступать в пререкания.

— Разве Обряд для тебя ничего не значит?

— Я желаю удостовериться, что она и все, кого она привезла с собой, покинут город сразу по завершении Обряда. — В голосе канцлера не было ни гнева, ни какого-либо иного чувства, только спокойная уверенность в себе.

— О, в столице я не задержусь. — Маскелль поняла, что сказала это, только когда увидела, как вытаращили на нее глаза Посланник Небес и Хирана. Слова исходили от Предков. Такова была одна из самых раздражающих форм пророчества: духи пользовались голосом человека помимо его воли. В это время года в таких святых местах, как Марай, мир был настолько близок к Бесконечности, что барьеры между ними почти исчезли, и чем ближе к завершению Обряда, тем преграда становилась тоньше. Маскелль оставалось только надеяться, что Предки не решат сказать что-нибудь особенно неподходящее в присутствии Мирака.

— Ты слишком много на себя берешь, — сказал канцлеру Посланник Небес. Старик говорил спокойно, но Маскелль уловила в его голосе угрожающую нотку. Хирана крепче стиснула посох; на лице старой женщины было написано беспокойство.

— Я всегда полагал, что последователи Кошана имеют чересчур много власти в Империи, — ровным голосом ответил Мирак, — и ты об этом знаешь.

— Разве я когда-нибудь отдавал распоряжения императору? Я даю ему советы, которые он может принять или отклонить по собственному усмотрению.

Маскелль подозревала, что Мирак давно уже готовился помериться силами с верховным жрецом, а ее появление лишь дало ему желанный предлог. Не было хуже предзнаменования, чем подобная стычка между властью религиозной и властью мирской во время столь жизненно важного Обряда, да еще в Марай. Мирак, несомненно, учитывал это в своих расчетах. Однако если он думал, что ему удастся добиться уступок, потому что Посланник Небес предпочтет сдаться, лишь бы не продолжать грозящий бедствиями спор, то он недооценил упрямства старика.

— Следующий верховный жрец может питать амбиции, даже если их не питаешь ты.

Губы Посланника Небес сжались в тонкую линию.

— Человек с амбициями не может оказаться на моем месте… — Маскелль поморщилась, догадавшись, что последует за этими словами. — К несчастью, я не могу сказать того же о твоем посту.

— Может быть, это ты слишком много на себя берешь. — Тон Мирака был насмешлив, но глаза смотрели сурово.

— Все это можно обсудить позже, — вмешалась Хирана. — Обряд важнее подобных препирательств.

Маскелль почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Повернувшись, она увидела перед собой Посланника Небес. Маскелль кинула взгляд через плечо и убедилась, что тот все еще разговаривает с Мираком. Снова повернувшись к стоящему перед ней существу, она ощутила странную пустоту внутри, отстраненность от реальности, полное бесчувствие. После семи лет перед ней снова был Карающий — не смутное видение, не призрак, грозящий несчастьями, Карающий собственной персоной.

— Ты должен выбрать нового человека, чтобы он стал Голосом вместо меня, — сказала Маскелль.

Существо насмешливо взглянуло на нее лишенными возраста глазами.

— Хорошо, — снисходительно отозвался Карающий. — Я выбираю тебя. Голос его был голосом Посланника Небес, но звучал безжизненно, и Маскелль поняла, что слышит его не ушами.

Внезапно она оказалась не на террасе, а в зале, где проходил Обряд; форма зала и резьба на стенах показались ей чем-то отличными от привычных. Взглянув себе под ноги, Маскелль обнаружила, что смотрит на весь мир, сияющий жизнью. Горы, реки, равнины, заливы и моря, океан — все в мельчайших подробностях. Карающий стоял с Маскелль рядом, все еще сохраняя облик Посланника Небес.

— Священная гора — в центре вселенной, — сказал он.

— Это все знают, — озадаченно кивнула Маскелль.

— Не все. — Карающий показал вниз. Мир вращался вокруг той точки, в которой находилось Колесо. — Они не знают — те, кто жаждет завладеть этим миром. Центр не перемещается.

«Ох, снова!» — подумала Маскелль. Еще одно видение, которого она не в силах понять!

— Те, кто жаждет завладеть этим миром… Марада и ее пособники? Чувствуя головокружение, Маскелль оторвала взгляд от вращающегося мира у нее под ногами. — Почему я не могу больше понимать тебя? Порок во мне?

— Нет, — ответил Карающий. Он все еще продолжал следить за вращающимся миром, но по лицу его промелькнуло странное выражение: смущение и сожаление, почти паника. — Порок — во мне.

Маскелль смотрела на него, чувствуя, как сердце в груди становится куском льда.

— Что случилось? — прошептала она. — Что с тобой случилось?

— Со мной? — переспросил Карающий; лицо его снова стало безмятежным.

Маскелль в растерянности потрясла головой. «Неужели мне все почудилось?»

— Ты сказал, что порок — в тебе.

Вращающийся у их ног мир бросал отсветы на лицо Карающего, заставляя Маскелль чувствовать головокружение.

— Задавай правильные вопросы, — только и ответил Карающий.

— Ну да, таков твой обычный фокус. Ты никогда ничего полезного делать не должен: только заставлять меня гадать. — Карающий никак не откликнулся на горечь, прозвучавшую в голосе Маскелль; она поняла, что глупо и надеяться на иное. — Значит, я напрасно убила Мараду? — беспомощно развела руками Маскелль.

— Марада сказала правду: было уже слишком поздно. — Улыбка Карающего стала почти злорадной, потом его лицо сделалось серьезным. — У тебя одновременно и один противник, и много.

Смутный страх, давно преследовавший Маскелль, внезапно сделался очень определенным и реальным.

«Я чего-то не заметила. — Она так и не могла сообразить, чего именно. Должно быть, я самый бесполезный Голос Карающего из всех, которые были».

— Можешь ты мне сказать, что я должна делать? — в отчаянии спросила она Карающего.

Тот кинул на Маскелль взгляд, но теперь глаза принадлежали не Посланнику Небес, а кому-то безумному и странному. Карающий сделал шаг к Маскелль, и все вокруг словно погрузилось в темноту; его голос заполнил собой весь зал.

— Оставайся в Марай. Что бы ни случилось, оставайся. Ты должна быть здесь. Если уйдешь — все пропало.

Маскелль снова оказалась во дворе, солнце жгло ей спину. Маскелль оперлась на посох, боясь, что от внезапности перемены может не устоять на ногах. Карающий наконец-то снова говорил с ней. Она так долго этого жаждала, а теперь… Маскелль испытывала страх.

«Странное было видение».

Пожалуй, более чем странное… Нет, нельзя позволять собственной интерпретации снова окрасить слова Карающего!

Риан встревоженно смотрел на Маскелль. Она знала: он почувствовал, что с ней что-то произошло, что ее дух временно покидал тело. Как странно: кошанские жрецы высочайшего ранга стояли рядом, а заметил это один лишь Риан.