Мартини для горничной - Маргарита Воронцова

Нормальные парни просто боялись ко мне подойти. Они полагали, что такая принцесса давно уже занята каким-нибудь всемогущим олигархом, или думали, что я высокомерно от них отвернусь. Таким образом, ко мне подкатывали только самоуверенные проходимцы, типа моего бывшего, или циничные толстосумы, для которых красивая женщина – это престижный аксессуар, не более.

А так как общаться со всякими отморозками мне не хотелось, то в результате мой романтический опыт ограничивается двумя годами замужества и парочкой трёхмесячных романов. Я особо не избалована ни красивым ухаживанием, ни ярким сексом, ни заботой. Зато хорошо знаю, что такое женское одиночество. Но кто в это поверит, если при виде меня мужчины падают замертво?

– Не сахар, – кивнула я, отвечая на вопрос Василисы.

Сейчас Виктор, наверное, уже появился в офисе. Прошёл в кабинет мимо моего стола, увидел на нём раскрытый блокнот и стакан с кофе и понял, что я уже на месте.

– А у меня для тебя сюрприз! – заявила Василиса. – Генеральный вчера вечером поделился инфой, я хотела сразу же тебе слить, но не успела. А ты должна это знать, пригодится. Теперь мы располагаем разведданным о твоём суровом и молчаливом начальнике.

– О!

Неужели Михаил Иванович рассказал о племяннике Виктора?

– Согласись, Виктор два месяца оставался для нас загадкой. Вот уж действительно – «ледяной горою айсберг из тумана вырастает». Точная характеристика твоего босса. Он – ледяной айсберг, и тумана вокруг него достаточно. Но туман постепенно рассеивается, – Василиса начала беззастенчиво стягивать с себя алое платье и вскоре осталась в фиолетовом кружевном белье, плотно обхватывающем её тугие атласные телеса.

Я уткнулась носом в телефон – словно мне срочно понадобилось проверить новые сообщения. Так странно… Вчера я не испытывала никакого смущения перед Виктором. Но тут в кабинете – перед Василисой – раздеться постеснялась бы. А она не парится. Резинка фиолетовых трусов впивалась в её пышное белое пузо.

– Однако, должна сказать, новости не слишком весёлые. Вернее, совсем грустные, – Василиса натянула серую юбку и взялась за блузку. – Но по порядку. Наш романтический герой из Питера. Его отец был крупным предпринимателем, мать – художницей, но родители уже умерли. У Виктора есть сестра Полина и племянник Гриша. Сам товарищ на месте никогда сидит. До того, как переехал к нам, работал в Ханты-Мансийске, а ещё раньше – в Питере, Москве, Череповце, Перми и даже Норильске. Везде трудился на самых известных предприятиях и заработал репутацию крутого маркетолога. А ведь наш хмурый паренёк мог бы и вовсе не работать, а прожигать жизнь в ночных клубах, курсируя между Монако и Сен-Тропе. Отец оставил Виктору внушительное состояние. Но, как видишь, парень вкалывает от души, любит свою специальность.

– И сам вкалывает, и других заставляет, – подтвердила я.

– Тебя-то заставлять не надо, ты сама узду рвёшь. А вот отдел он хорошо выдрессировал, любо-дорого смотреть. И татуированные охламоны перестали в потолок плевать, и маркетологи приосанились, зашевелились… Это всё чудесно. А печально то, что у Виктора есть все основания постоянно хмуриться. Дело в том, что его племянник Гриша уже целый год болеет – сейчас он с мамой на лечении в Германии. У него онкологический диагноз, и какой-то уж очень плохой.

– О-о-о… – печально протянула я. – Но есть надежда?

Я решила не признаваться, что о болезни мальчика уже знаю.

– Надежда… – эхом откликнулась Василиса. – Не знаю… Вот такие дела. Бедный ребёнок, бедная мама, бедный Витя.

– Всё это ужасно… Думаете, именно поэтому Виктор всегда такой угрюмый?

– Ещё бы ему таким не быть! Подумай, что сейчас творится у него в душе…

***

Итак, известие о беде Виктора распространяется по «Армаде». Ещё немного, и все начнут взволнованно обсуждать печальную новость…

Удивительно, но мой любимый начальник не появился на рабочем месте даже в десять! Невиданное дело. Я начала переживать за здоровье шефа. Не нанесла ли я ему серьёзную психическую травму, представ перед ним голышом? Вчера я над Виктором весь день будто издевалась… Но я же не специально! Вдруг после клуба он сел за руль в невменяемом состоянии и в результате попал в серьёзное ДТП? Например, въехал в опору моста и разбился насмерть? Кошмар… От такого предположения меня окатило ледяной волной ужаса.

Но Виктор мог начать рабочий день не в своём рабочем кабинете, а в офисе партнёров. Вчера мы так и сделали – с утра поехали не в «Армаду», а в «Магнезит». Рано волноваться. Сейчас возникнет в дверях и посмотрит на меня…

Но как он на меня посмотрит? Даже не представляю!

Однако вместо Виктора на том краю опен-спейса нарисовалась секретарша Анечка и, дико вращая глазами, полетела в мою сторону баллистической ракетой.

– Маргарита, ты издеваешься, да? Сколько можно, совести у тебя нет! Почему твой телефон лежит в кабинете у Василисы Николаевны? На, держи! Я уже десять минут бегаю за тобой! Скорее, Михаил Иванович вызывает!

– Что стряслось? – испугалась я. На этот раз за мной никаких провинностей не числилось. – Он сердится? Недоволен?

– Ужасно орёт! Бежим, бежим!

Господи. Да что ж теперь-то?

Но я вдруг подумала, что Аня просто не может без постоянного ажиотажа. Это её стиль работы, он доставляет ей удовольствие. Лично я бы не смогла весь день заниматься кофе и ксероксом, входящими звонками и регистрацией писем. Ничего не выдумывать, не изобретать? Скука. Вот и Ане хочется внести каплю экстрима в однообразные секретарские будни.

…Михаил Иванович орал по телефону, дрожали стёкла. На столе перед ним сидел резиновый селезень, симпатичный, с бирюзовой головкой и серой шеей. Я сразу успокоилась. Поняла, что генеральный бушует вовсе не из-за моей ошибки (ни одной не припомню!). Он просто конфликтует с невидимым собеседником.

– Да вы совсем оху… Ох, утратили вы связь с действительностью, Вадим Петрович! – гаркнул генеральный и покосился на меня.

Я сделала вид, что ничего не слышу. Действительно, разве можно что-то услышать, когда тебе в ухо трубит разъярённый слон?

Михаил Иванович взял селезня за хвост и толкнул к краю стола, в мою сторону. Я поняла, что необходимо проявить интерес. Взяла резиновую подсадную птичку в руки, принялась увлечённо рассматривать, гладить. А генеральный тем временем рассматривал меня. Так, словно во время телефонного разговора его глазам было необходимо зацепиться за любой предмет. И вот совершенно случайно этим предметом оказалось моё лицо… шея…бюст… колени… бёдра…

Разговор с Вадимом Петровичем директор закончил на удивление миролюбиво. Затем обратился ко мне.

– Доброе утро, Маргарита Андреевна. Всё хорошо? Выглядите волшебно. Настроение боевое? Отлично. Расскажите мне, пожалуйста, как мы подготовились к празднованию Дня строителя.

Ах, вот зачем он меня вызвал! Почему же Аня не предупредила? Я бы захватила мой трёхкилограммовый ежедневник. Но, в принципе, все сто пятьдесят семь пунктов программы я помню наизусть.