Зигзаг неудачи - Валентина Андреева

Андрей деловито закрыл окно, выглянул в коридор и громко позвал Аленку. Но ничего нового она не поведала. Кроме того, что супруги Красковские ей никогда не нравились.

– Найдется в этом доме хоть одно помещение, где можно спокойно поговорить?! – рявкнул Димка.

Надо же! Еще не наговорился!

– Похоже, Красковских следует задержать… – напомнил о себе Андрей. – Вот только за что?

– За убийство Серафимы Лопуховой, – заявила Алена и, как бы в подтверждение ее слов, за окном сверкнула огненная лента молнии. Следом раздался оглушительный удар грома. И такой треск, что в ушах еще долго звенело. Дочь и Дарина взвизгнули на одной ноте. От неожиданности я шарахнулась в сторону. Не издав даже писка, кувыркнулась через предусмотрительно кувыркнувшееся кресло. Да что ж за мебель такая неустойчивая в этом доме! Ваняша издал дикий вопль восторга и с разбегу присоединился ко мне, пресекая в корне возможность встать на ноги.

Когда Димка стащил сидевшего на мне верхом ребенка, я аккуратно перевернулась через голову и, услышав новый раскат грома, решила с пола не подниматься. Свой монолог вполне могла произнести и оттуда. Но помешал шум ливня, хлынувшего с таким неистовством, как будто за один раз решил выполнить годовую норму осадков. Меня все равно бы не услышали. Как завороженная, я таращилась в открытое окно. Было на что посмотреть, давно не видела дождя – соскучилась.

Под резкими порывами ветра ливень, как сумасшедший, метался из стороны в сторону, временами позволяя видеть, как с ближайшего холма к дороге торопливо сбегают грязевые потоки, прихватывая с собой все, что подворачивалось по пути. А когда он более-менее утих, Андрея и нашего папика в комнате уже не было. Я не заметила их исчезновения и в тот момент очень об этом пожалела. Могла бы порекомендовать Андрею вопросы, которые следует задать Красковской. Но надо признать, Андрей оказался гораздо умнее, чем мне, в силу гордыни, в тот момент думалось. А вот сама я… Впрочем, специалисты советуют относиться к себе с любовью и уважением.

Наступил вечер, свежий и бодрящий. Муж и Андрей все еще не явились. Борис, временно выполняющий обязанности надзирателя, явно устал заниматься активной гимнастикой для глаз, работая за ноутбуком и одновременно следя за нами с Наташкой. Во избежание гиподинамии мы молча дефилировали вокруг рояля. Одетые «на выход» в белые брючные костюмы, не выказывали никаких попыток удрать. И кажется, основательно действовали ему на нервы. Дарина, измученная приступами мигрени, лежала в кровати с туго затянутым на голове шарфом. Ваняша на общественных началах помогал положительным героям какого-то триллера спасаться от убийц. В основном советами. Следует признать – дельными, но, к сожалению, сдобренными таким количеством оскорблений за проявленную наивность, что уши расцветали маковым цветом и тут же вяли. Вначале его одергивали остальные зрители – Алена и ребята. Попеременно. Потом они перестали обращать внимание на лихие выкрики, сделав единственно правильный вывод: герои все равно не слышат, так зачем переживать за навешанные им звания. Устами младенца, как известно, глаголет истина.

К вечеру здравого смысла прибавилось. Я легонько подмигнула Наташке, елейным голоском предложила ей прогуляться на кухню и подумать об ужине. В ответ она далеко не вежливо послала туда меня одну. Улучив момент, когда Борис, обдумав мое предложение и контрпредложение собственной жены и не найдя в них ничего криминального, отвернулся к ноутбуку, я выразительно постучала кулаком себе по лбу. Борис прислушался и насторожился. Ненадолго. Озадаченная Наташка округлила глаза, поджала губы и недоуменно повела плечами, что должно было означать «так бы сразу и сказала». Не отвечая, я отправилась на кухню, слыша за собой шлепание тапок подруги и затылком чувствуя провожающий взгляд Бориса.

Разбитое и заделанное фанерой кухонное окно, дверь без витража прибавили кухне новизны, но не очарования. Саму дверь можно было и не закрывать, но Натальина страсть к порядку носит маниакальный характер. Отсутствие витража имело положительный момент – через пустое пространство хорошо просматривался весь коридор.

– Нам надо слетать к Гале и Степану. Надеюсь, что еще не поздно, – хватая Наташку за рукав легкого пиджачка, промычала я.

– Прямо в логово убийц! Через гараж? – переняв мою манеру общения, подруга также мычала сквозь зубы.

– Там все наглухо замуровано.

– Тогда через башню… Раздерем постельное белье на отдельно взятые полосы и…

– Обалдела?! Я высоты боюсь. Только в амбразуру высунусь – сразу камнем вниз. Без всяких взлетно-посадочных полос.

– Можно подумать, я не боюсь. Но не вижу другого выхода.

– Не в ту сторону смотришь. От свободы нас отделяет кусок фанеры. Как удачно я разбила окно!

– Не ты, а ветер. И не простой, а порывистый. Ну хватит балаболить. Да и нагулялись! Надо бы успеть прикид поменять. На кухонный. А то Борис может сообразить, что эти костюмы не подходят к газовой плите. С другой стороны, если нас пригрохают, хотелось бы выглядеть более прилично. Хоть какое-то время повыпендриваюсь в белом костюмчике. Вот только… предупредить бы хотя бы Дарину… Как думаешь, за сколько уложимся?

– Не знаю…

– А мы вообще-то зачем идем к Гале?

– Так Красковская здесь не зря болтается! Боюсь, что она вообще нас опередила с появлением в здешних местах.

– Ничего не понимаю!

В принципе, я тоже не все понимала, во всяком случае, не до конца.

Собрались мы довольно быстро, но предупредить Дарину о временном отсутствии не смогли – она спала. Увлеченный какими-то чертежами и схемами, изображенными на дисплее ноутбука Борис отметил наше шатание по дому машинально. Детки смотрели очередной диск и вообще ничего не отметили. Ванечка громогласно обеспечивал синхронный перевод текста на язык междометий. В нас никто не нуждался.

Фанера, заменяющая разбитое стекло, была приляпана слишком интеллигентно, чтобы оказать длительное сопротивление. Ручки половника оказалось достаточно, чтобы она быстренько отскочила. Усевшись на подоконник и свесив вниз ноги, я вдруг поняла, что до земли далековато. Невольно позавидовала мужу Бабобабы, ему над этим не пришлось раздумывать, сразу вывалился – и порядок.

– Ну что ты застряла?! Это же не с башни падать! – прыгала рядом Наташка. – Боишься – пропусти меня. Время поджимает!

– Боюсь, – честно призналась я и попыталась сменить положение, решив, что спускаться задом менее страшно. – Не видишь, куда и сколько лететь…

Мы так и не поняли, почему оказались на земле вместе. И испуганно уставились на пустующий проем окна, где нас уже не было.

– Надо же, как неаккуратно! – прошипела Наташка, потирая ушибленный бок. – Ирка, не шевелись! На тебе гусеница повисла. Прямо на тоненькой ниточке. А может, это мы на ней повисли?

Сведя глаза к переносице, я увидела перед собой стройного зеленого червячка с черной головкой и прошептала: