Левое полушарие-правильные решения. Мыслить и действовать. Как интуиция поддерживает логику - Фил Розенцвейг

Очень удобно начать с того, что большинство предприятий терпят крах, обнаружить наличие когнитивных предрассудков, а затем утверждать, что одно есть следствие другого. Но этот силлогизм не выдерживает критики. Еще хуже, что, поддерживая миф о когнитивных предубеждениях как основной причине неудач, мы отвлекаемся от понимания того, как успешно управлять рисками и находить пути использовать возможности, одновременно ограничивая свои потери.

Чтобы ознакомиться с примером удачного запуска нового бизнеса, давайте рассмотрим VMware. Сегодня VMware – один из лидеров в бурно развивающейся области облачных технологий. Компания быстро выросла и получила значительную прибыль, но из этого мы не должны делать вывод, что все их действия были блестящими. Давайте не будем совершать ошибку, выбирая победителя и раскручивая его деятельность в обратном направлении. В той степени, в которой можем, мы должны попытаться отрешиться от конечного успеха и посмотреть на решения, принятые на ранних этапах.

История VMware началась в 1970-х годах. На компьютерном небосклоне доминировали мощные, но большие и дорогие компьютеры IBM. Чтобы предлагать их клиентам с большей экономической эффективностью, IBM первой ввела практику временной аренды (она стала ненужной после программного прорыва – виртуализации). Теперь мэйнфреймы можно было разделять на несколько операционных сред, и каждая использовала отдельную операционную систему и прикладное программное обеспечение. Несколько пользователей делили один компьютер, причем каждый с ощущением, что использует всю машину.[342]

К 1990 году усовершенствования в технологии производства микропроцессоров привело к отходу от мэйнфреймов IBM к сетям ПК и серверам, по большей части работавшим на семействе чипов Intel, известных как x86. К сожалению, эти чипы не предназначались для обеспечения виртуализации. Причина проста: никто не предполагал, что это необходимо. В то время ПК были маленькими и недорогими, и если клиент хотел увеличить количество компьютеров, он мог запросто это себе позволить. Однако с ростом мощности ПК, когда компании начали полагаться на сети серверов, то недоиспользование и неэффективность, отличавшие мэйнфреймы IBM, распространились на x86.

В Стэнфордском университете профессор информатики Мендель Розенблюм и команда аспирантов изучали виртуализацию с помощью архитектуры машины MIPS CPU, построенной в Стэнфорде. Они задались вопросом, смогут ли виртуализировать архитектуру x86. Сначала интерес носил преимущественно теоретический характер. Розенблюм вспоминал: «Мы рассматривали проект. Это был вызов – сделать то, что считалось невозможным, виртуализировать x86. Мы были уверены, что виртуализация x86 может оказаться полезной, но совершенно не представляли чем. Нам нравилось, что наше занятие отличалось от исследований других людей и что у нас есть свое пространство».[343]

Идея виртуализации чипов x86 оказалась настолько интересной, что Розенблюм сложил с себя академические обязанности и начал работать с двумя учениками, Эдом Буньоном и Скоттом Дивайном. Жена Розенблюма Дайана Грин была опытным предпринимателем из Кремниевой долины и помогала им в вопросах бизнеса. Она порекомендовала нанять пятого человека, Эда Ванга, знакомого докторанта из Беркли, у которого имелся опыт работы в промышленности. «Когда мы начинали, это был настоящий научный эксперимент, – вспоминал Розенблюм. – Мы не знали, сумеем ли справиться. Мы думали, что сможем получить нечто работающее, но боялись, что оно будет работать слишком медленно, так что окажется неинтересным. Основной вопрос – сможем ли мы заставить его работать настолько быстро, чтобы возможно было практическое использование. И мы начали».

В результате в 1998 году было создано предприятие с высокой долей неопределенности дальнейших перспектив. Сложно было понять, осуществима ли идея технически, и даже если да, никто не знал, будут ли новые продукты коммерчески жизнеспособными. Поскольку исследователи не понимали, как продукт будет выглядеть или сколько стоить, то и не представляли себе потенциальный рынок. Потом встал вопрос о конкуренции. Разработав успешный продукт, они неизбежно столкнутся с сильным противодействием со стороны конкурентов, а ведь некоторые из них богаты и могущественны и запросто потопят новый бизнес.

Учитывая все риски и многое другое, на что группа не могла повлиять, она создала мастерскую на минимум ресурсов. Исследователи начали без внешнего финансирования, опираясь на собственные средства и взносы некоторых друзей. Ключевой фразой той ранней стадии было быстро провалиться. Если новый продукт не будет работать, они хотели быстро об этом узнать, чтобы прекратить этим заниматься и не тратить время и деньги. Поэтому никого не нанимали, всего пять сотрудников, и сводили к минимуму все затраты. Первый офис находился в скромном помещении над сырной лавкой на краю торгового центра, и его с трудом можно было назвать очагом компьютерных инноваций.

Несмотря на неизвестность, основатели были увлечены поставленной задачей. Один из них, Эд Буньон, позже объяснил мне:

Мендель Розенблюм и Дайана Грин вселили в команду уверенность, что она стоит на пороге значительного прорыва, что они правильные люди с правильными способностями и энергией, достаточной для свершений. Они делали прыжок в неизвестное, но были уверены, что смогут добиться успеха. Буньон сказал: «Даже в небольшой организации вы должны быть в состоянии сплотить сотрудников и дать уверенность: мы знаем, что делаем, и у нас есть путь, даже если детали пока скрыты в тумане».[345]

В первые дни команда VMware сталкивалась с одной технической проблемой за другой. Целыми днями исследователи сидели перед экраном в поиске возможных решений. «Нам было очень, очень трудно, – вспоминает Розенблюм, а затем быстро добавляет: – Но это было веселое время».[346] Первым препятствием стала техническая осуществимость. Пришлось разделить задачу на куски и справляться с ними по одному. Первая цель – виртуализации x86 для Windows 95. В течение нескольких недель команда трудилась долгие часы, но никак не могла продвинуться. В конце концов, разработчикам удалось загрузить Windows 95 с помощью новой программы. Этот процесс занял восемь часов. Он был слишком медленным, чтобы оказаться коммерчески жизнеспособными, но ведь они только начали. Зато убедились, что решение технически возможно. Розенблюм вспоминал: «Мы уже знали, как сделать, так что теперь нужно было просто вернуться и решить, как сделать быстрее».[347]