Игра на своем поле - Олег Кондратьев

Дальше Гера двигался предельно осторожно, мелкими шажками переставляя ноги и низко пригнувшись, маскируясь еще и тенью, которую отбрасывали придорожные кусты. Неожиданно из машины донесся приглушенный стон, и сразу с земли от заднего колеса поднялся человек и наклонился в салон. Талеев замер, стон прекратился, а нагнувшийся человек распрямился, отчего его темный силуэт четко вырисовался на фоне относительно светлого неба.

Журналист находился так близко, что слышал тяжелое с хрипами дыхание человека и даже ощущал гнилостный болотный запах от его одежды. Незнакомец, не оборачиваясь, напряженно всматривался вперед, где Талеев оставил свою машину. Укрывшись за багажником «Ниссана», Гера спокойно и негромко произнес:

– Ну кто же так встречает воинов-освободителей?

Уже при первых звуках человек резко обернулся, не отступая от распахнутой дверцы. Гера успел заметить в его руке длинноствольный пистолет.

– Господи! Командир! Ведь я же убить мог!

– Не надо свои способности переоценивать. Выстрелить мог бы, а вот попасть и убить – вряд ли, – теперь Талеев, не таясь, шагнул к Анатолию, – смотрю, вас и на минуту нельзя без присмотра оставить, уже что-то подобрали, – он пнул ногой в заднее колесо «Ниссана», – а где успел закадычного приятеля потерять? Или на эту игрушку обменял?

– А ты внутрь «игрушки» посмотри.

Несмотря на темноту в салоне, Талеев сразу разглядел откинувшегося на спинку переднего сиденья Вадима. Он был без сознания, раненая рука заботливо уложена на колени, а от одежды исходил такой же запах, как и от Анатолия. Впрочем, вся кабина «Ниссана», несмотря на распахнутые дверцы, густо пропиталась этим запахом. О причине его появления Гера догадался, когда притронулся рукой к плечу Вадима: одежда была насквозь промокшей.

– Ты вглубь загляни. Жалко, ничем не могу подсветить.

Перегнувшись через спинку сиденья, Талеев вгляделся в почти полную темноту задней части салона. Кожаные сиденья там были расположены по бокам, а между ними на какой-то мягкой подстилке лежал человек. Его глаза были закрыты, редкое и неровное дыхание сопровождалось негромкими всхлипами, а кожа на лице отливала зеленоватой бледностью, различимой даже в таких условиях. Гера сразу узнал Редина. Ни слова не говоря, он выскочил из машины и бросился к своему «БМВ». Включил фары и подрулил вплотную к «Ниссану». Проходя мимо замершего Анатолия, бросил:

– Помоги мне!

Сейчас, в ярком свете фар, он заметил, что одежда Толи такая же мокрая, как у обоих, лежащих в машине, вокруг глаз появились черные круги, кажущиеся еще больше на пергаментно-бледной коже лица.

– Ты сам в порядке, Толя?

– Все нормально, командир. Ранений нет.

Талеев кивнул, не желая пока ничего уточнять. Он и так понял, что такой вид говорит о предельной, нечеловеческой усталости организма. Поэтому сам вытащил Сергея через заднюю дверцу и, отстранив пытавшегося помочь Анатолия, на руках отнес к своей машине и разместил полулежа на заднем сиденье. Вернувшись, проделал ту же самую операцию с Вадимом, правда, уже не отказываясь от помощи Толи, который бережно поддерживал раненую руку друга. Размещенный на переднем сиденье Вадим, не раскрывая глаз, застонал сквозь зубы, что-то невнятно пробормотал и снова затих. Талеев положил ему руку на лоб – жар.

Торопясь, он усадил назад Анатолия и помог поудобнее разместить у него на коленях голову и плечи Редина. Затем, проехав задним ходом несколько десятков метров, нашел удобное для разворота место и с максимально возможной скоростью, но предельно бережно повел «БМВ» в сторону воинской части. За двадцать минут пути Анатолий успел поведать всю историю их с Вадимом «исхода», как он сам это назвал.

Выйти за забор части никакого труда не составило: внутри все были слишком поглощены суетливыми поисками. Правда, у Анатолия просто руки чесались «проредить еще разок эту волчью стаю», но он мужественно переборол такое естественное чувство, памятуя о строгом приказе командира. Итак, никого даже не задев, они оказались в лесу. Здесь сразу едва не напоролись на группу из семи боевиков, которые ускоренным маршем при полном вооружении двигались в часть по этой дороге. Пропустив небольшой отряд, друзья здраво рассудили, что двигаться надо по той же трассе, только в противоположном направлении. Тем более что точных распоряжений на этот счет от командира получено не было.

Двигались они быстро и вскоре наткнулись на «Ниссан», у которого копошился один из бандитов. Шофер, наверно. Только этот гад совсем не хотел рассказывать, что же такое тут творилось, если назад всем пришлось вприпрыжку пешком возвращаться. Молчал, пока на него строго не надавили. Вот тогда и пришло решение найти Редина. Правда, к тому времени Вадику стало хуже – нестерпимо болела рука, – и основную часть поисков Толя взял на себя.

Конечно, Сергей мог далеко отойти от места событий или, что гораздо хуже, вообще… Думать об этом не хотелось, и друзья тщательно обследовали берег. В темную непрозрачную воду лезть наобум не решились. А дальше помог случай: Редин громко застонал. В такой тишине, да еще над водой, звук хорошо разносится. Вот только источник трудно определить. Сергей же, как назло, замолчал. И ни на какие свисты-крики не отзывался. Потом-то они поняли, что в сознание он так и не приходил. Пока следующих звуков дожидались, времени не теряли. Нашли пару небольших бревен, досок, связали. Плот – не плот, а «волокуша» нормальная получилась. Одного человека вполне выдержит. Когда еще стон донесся, Анатолий тут же пустился в плаванье. Вадима он, несмотря на все уговоры и требования, оставил на берегу. Не хватало еще инвалида эксплуатировать!

А вот место, где спрятался Сергей, найти долго не удавалось. Даже несмотря на изредка доносившиеся стоны. Толя со своей «волокушей» несколько раз проплывал вокруг дерева, пока его внимание не привлек доносившийся прямо из сердцевины ствола скрежет. Он еще размышлял над этой загадкой природы, когда к скрежету добавились тяжелые надсадные вздохи.

Тому, что происходило дальше, однозначного определения подобрать просто невозможно. Дерево не хотело сдаваться! К себе никого не подпускало и добычу не отдавало! Через двадцать минут Толя от бессилия готов был уже грызть его зубами. Он вырезал ножом уступы для ног, чтобы хоть как-то закрепиться на стволе, примотал себя на уровне пояса к дереву собственными брюками, чтобы освободить руки…

Сил вытащить бесчувственного Сергея не было. Все-таки Толя сообразил забраться по стволу выше и тащить Редина наверх, как пробку из бутылки. С неимоверным трудом это наконец удалось. Не удалось лишь удержать вытащенное из дупла тело, и оно выскользнуло прямо в воду из онемевших рук совершенно обессилевшего Анатолия.

Вероятно, все закончилось бы очень печально, потому что Толя никак не мог освободиться от пут, которыми сам же примотал себя к стволу, если бы внизу в воде под деревом не оказался Вадим!

Наблюдая с берега за изнурительными и бесплодными попытками друга, он не выдержал и вплавь незамеченным добрался до дерева. А тут ему чуть не на голову вываливается бесчувственный Редин и поток нецензурной брани из уст Анатолия. На это силы еще были. Не дав Сергею уйти камнем под воду, Вадим даже попытался самостоятельно пристроить его на «волокушу». Но это удалось лишь с помощью Толи, освободившегося к тому времени от пут и рухнувшего вниз с грацией беременного гиппопотама, по образному наблюдению Вадика.