Порочное влечение - Юлия Тан

Девушка подошла ближе, внимательно осматривая холст.

— Ты унаследовал не только фамилию от своего предка, но и внешние данные, — сказала Эмилия, на что я улыбнулся.

В доме полная тишина, и мы стараемся почему-то ее не нарушать, разговаривая почти шепотом. Продвигаясь выше по лестнице, осматриваем многочисленные портреты и современные фотографии моей семьи, пока не оказываемся на втором этаже.

Я открыл первую дверь справа от лестницы.

— Твоя спальня? — Эмилия повернулась ко мне с хитрой улыбкой.

— В ней почти ничего не поменялось с момента моего переезда.

Посередине комнаты все также стояла кровать с балдахином. Да, я был крутым парнем с Лонг Айленд, у которого обязательно должно быть такое ложе.

Эмилия подошла к ней ближе, перебирая пальчиками по дубовой резной стойке. Но потом увидела полку с наградами.

— Джонатан, ты пловец? — удивленно спросила она, осматривая Кубок первенства штата.

— Я думал, ты заметила, что я в неплохой физической форме, — нелепо пошутил я, но Эмилия засмеялась. — Да, я даже учился на стипендии благодаря плаванию.

— А сейчас? Ты плаваешь?

— Редко. В моих сутках не хватает часов. Раньше я любил этим заниматься. Больше мне нравилось плавать в океане, — я кивнул на окно, за которым луной освещалась водная гладь.

Она подошла ко мне и закинула руки мне на шею. Ее пальчики прошлись по моим волосам на затылке, заставляя мурашки предательски пробежать по спине.

Давай, Джон, растекись еще лужицей возле ее ног.

— Джонатан, ты один из лучших людей, которых я когда-либо встречала, — серьезно сказала она, не отрывая от меня взгляд.

— Эмилия, — каждый раз, когда произношу ее имя, я не могу насытиться им.

— Мы можем тут остаться? — устало спросила она, укладывая голову мне на грудь.

За окном было еще темно, но я точно знал, что до рассвета осталось немного.

Я скинул свой пуховик и сделал то же самое с верхней одеждой девушки. Поднял Эмилию на руки, подошел к кровати и аккуратно уложил на мягкий матрас, на котором не спал со школьных времен.

Аделаида каждую неделю меняет постельное белье и делает уборку в комнате, за это я ей сейчас благодарен как никогда.

Нам открылся прекрасный вид из окна. Первые лучи солнца появились на горизонте, окрашивая воды океана на удивление яркими лучами. Небольшие тучи заиграли красками на небосводе, становясь ярче с каждой секундой.

— Джонатан, это лучшее начало года, — тихо проговорила Эмилия, наблюдая за рассветом.

Я что-то сказал невнятное в ответ, но точно поддерживающее ее слова. Да, еще пару месяцев назад я не мог представить, что так буду встречать этот год. В своей комнате на Лонг Айленд рядом с Ней.

***

Перед моими глазами появилась темно-синяя ткань балдахина, когда я открыл веки. Надо убрать это безвкусие отсюда.

Я огляделся по сторонам. Боже, я ощущаю себя снова прыщавым школьником. Хотя я никогда таким не был. Замечаю, что мы укрыты пледом, которого еще пару часов назад не было. Сейчас я испытываю те неловкие чувства, когда впервые привел девушку к себе в спальню.

За дверью кто-то прошел, и доска предательски заскрипела. Ее все еще не починили.

Эмилия заерзала рядом и перевернулась лицом ко мне. Мое сердце застучало в груди. Что, если родители вернулись раньше? Не то, чтобы я переживал об их чувствах. Я волнуюсь об Эмилии и о том, что может наговорить моя мать. Нам нужно тихо выбираться отсюда.

— Эмилия, — я шепотом позвал ее.

Девушка открыла карие глаза и улыбнулась.

— Доброе утро, — сонно произнесла она.

— Нам нужно уходить. Мы не одни, — предупредил я.

Эмилия шире распахнула глаза. Она села, взволновано посмотрев на меня.

— Ты же говорил, что тут никого нет? — с укором спросила она.

— Я был уверен в этом.

Я подхватил с кресла наши пуховики, приоткрыл дверь, и мы выглянули в коридор. В доме была тишина. Не могло же мне показаться?

Я взял Эмилию за руку, и начал, не спеша, на носочках идти вниз по лестнице. Половица заскрипела, вынуждая остановиться на месте.

— Джон, — Эмилия тихо захихикала, — я давно так себя не чувствовала.

Я поцеловал ее в щеку, сдерживая себя, чтобы громко не засмеяться. Мы, будто два подростка, нарушивших комендантский час, которые стараются не попасться на глаза взрослым.

— Доброе утро, — послышалось сзади нас, когда мы почти спустились в холл.

На секунду я замер, а Эмилия сильнее сжала мне ладонь, но потом облегчено вздохнул.

— Доброе утро, Дели, — невозмутимо развернулся к ней, будто происходящее в порядке вещей.

— Я уже накрыла на стол, — также невозмутимо объявила она.

Наши взгляды встретились. Повисло недолгое молчание. Аделаида улыбнулась мне, переключая внимание на Эмилию.

— Джонатан, ты представишь нас?

Дели с интересом осматривала девушку, делая это как можно деликатнее. Я почувствовал, что Эмилия напряглась.

— Дели, это Эмилия. Эмилия, это Аделаида, — деловым тоном представил я их друг другу.

— Ну же, блинчики и кофе остынут! Идемте ко столу, — весело сказала Дели, кивнув в сторону столовой.

Аделаида ведет себя так, будто ничего не происходит, а Эмилия, кажется, не дышит.

— Родители? — сразу спросил я.

— Не переживай, Джонатан, их нет. Идемте.

Я вопросительно взглянул на Эмилию. Мне не хочется давить и ставить ее в неловкое положение.

— Что скажешь? — обратился к ней, как только Дели скрылась за дверью столовой.

Аромат свежеиспеченных блинчиков и только что заваренного кофе вынудил заурчать в моем животе.

— Ладно, я не дам тебе умереть голодной смертью, — ответила Эмилия, волнительно улыбнувшись.

«Страсть — непреодолимое влечение,

которое невозможно забыть, даже когда все прошло».

©Мэри Элис Янг

т/с «Отчаянные домохозяйки»

ЭМИЛИЯ

Мы вышли на порог дома Джонатана, держа каждый по пакету с блинчиками и еще какими-то коробочками. Аделаида настояла, чтобы мы взяли приготовленную еду с собой.

Джонатан поцеловал женщину в щеку, а я еще раз поблагодарила за завтрак и провизию. Дели пожала мне руку, искренне улыбаясь. Я узнала много нового из жизни Джона, особенно из его ранних лет. Оказывается, он был еще тем сорванцом и доставлял Аделаиде много хлопот.