Люди Севера: История викингов, 793–1241 - Хейвуд Джон

В природе было множество других знаков для сведущего навигатора, умеющего их читать. Свои постоянные миграционные маршруты и кормовые угодья есть у китов. Например, одно из таких угодий лежит южнее Исландии, примерно на полпути между Фарерами и Гренландией. Формирование облака над горизонтом также может указывать на присутствие земли. Если в шторм море внезапно успокаивается, это может означать, что корабль оказался под защитой острова, невидимого в темноте, за пеленой дождя или тумана. Цвет и прозрачность воды тоже могут кое-что сообщить о положении судна. Реки несут песок и ил, нередко замутняя море на много километров от берега. А мореход, плывущий в Гренландию, должен был с приближением к ее берегам ожидать встреч с плавучими льдами.

Норманнские мореплаватели прекрасно сознавали все опасности своего занятия, и должно быть, для многих из них самым важным навигационным средством был амулет в форме молота Тора, поскольку бог-громовержец считался покровителем путешественников и моряков. Ни компаса, ни магнита викинги не знали, но возможно, все же применяли кое-какие простые приспособления. Одним из них был промерный лот, который норманны заимствовали у англичан уже в конце эпохи викингов. Он представлял собой просто веревку с грузом на конце, которую спускали за борт, чтобы измерить глубину моря. Лот особенно пригождался в неглубоких, обильных мелями водах Балтики и южной части Северного моря. Английские мореходы, двигаясь вдоль берегов, предпочитали всегда иметь под килем около 10 саженей (18,3 м) глубины.

Возможно, викинги применяли еще два навигационных инструмента: так называемый солнечный камень и солнечный компас. Первый упоминается в некоторых сагах: это, как предполагается, какой-то кристалл, с помощью которого определяли положение солнца на небе в пасмурный день. «Сказание о Рауде и его сыновьях» описывает применение солнечного камня на суше:

Считалось, что солнечный камень – это прозрачная кристаллическая форма карбоната кальция, так называемый исландский шпат, известный своими поляризационными свойствами. Вместе с тем современные опыты показали, что его поляризационный эффект недостаточно силен, чтобы можно было установить положение солнца за плотными тучами, а наблюдается только в ясный день или при легкой облачности, когда светило и так видно. Среди артефактов, связанных с викингами, ни одного солнечного камня не обнаружено, но такой кристалл найден на корабле елизаветинской эпохи, затонувшем в Ла-Манше возле острова Олдерни, хотя ничто не доказывает, что он применялся для навигации.

Свидетельства существования солнечного компаса еще менее убедительны. В 1948 г. при раскопках скандинавского монастыря в гренландском Нарсарсуаке на берегу фьорда Уунарток был обнаружен фрагмент небольшого, 7 см в диаметре, деревянного диска с отверстием в центре и равномерно расставленными рисками по краю. На целом диске таких насечек, вероятно, было 32. Также его поверхность была исчерчена кривыми, среди которых есть параболы. Именно из-за этих парабол возникло предположение, что диск служил частью солнечного компаса. Если в центре диска располагался гномон[9], параболические кривые могли показывать движение солнечной тени в течение дня. Такой инструмент просто изготовить, и он мог быть полезен при широтном плавании. Если в порту отбытия прочертить по диску ход тени, в пути широту места легко можно определять, ежедневно замеряя длину тени в полдень. Если тень не достает до линии, значит, солнце стоит на небе выше, то есть корабль сместился на юг относительно исходной точки путешествия. Если тень пересекала линию, то солнце на небе ниже, чем в порту отбытия, и корабль уклонился на север. Поскольку высота солнца над горизонтом меняется не только с широтой места, но и со сменой сезонов, такой прибор мог быть абсолютно точен только в тот день, когда его изготавливали, и чем дольше продолжалось путешествие, тем менее надежным он становился, что ограничивало его применение. Другая проблема заключалась в том, что компас для считывания показаний нужно было устанавливать абсолютно горизонтально – непростая задача в качающемся на морских волнах суденышке. Дело можно решить, поместив компас в ведро с водой, но только в том случае, если удастся каким-то образом не дать его диску вращаться. Так что обнаруженный артефакт мог быть просто частью детской игрушки или «диском исповеди», подобным тем, которые применяли для подсчета исповедавшихся исландские священники. В любом случае, монастырь в Нарсарсуаке основали уже после эпохи викингов, и нет оснований считать, что солнечные компасы ими использовались, даже если этот диск служил частью такого компаса.

Зато есть вероятность, что к концу эпохи викингов норманнские мореходы получили в свое распоряжение письменные таблицы астрономических наблюдений. Некий исландец по имени Одди Хельгассон (ок. 1070 / 80–ок. 1140 / 50),

за широкие познания в астрономии получивший прозвище Одди Звездочет, составил таблицу, отразившую точное положение солнца на восходе и на закате в любой день года во всех портах Исландии. Эта таблица помогала судоводителям выбирать верный курс. Весьма вероятно, что подобные знания передавались и устно, от поколения к поколению.

Последним броском на маршруте викингов «по камешкам» через Атлантику был «перескок» с Гренландии на американский материк. История открытия скандинавами Америки содержится в двух «винландских сагах»: «Саге о гренландцах», написанной ок. 1200 г., и «Саге об Эрике Рыжем» (ок. 1265). Первую из них принято считать более надежным источником, и в общем на нее мы и будем опираться. «Сага об Эрике Рыжем», в которой на самом деле об Эрике сообщается не так уж много, содержит ряд фантастических эпизодов, вроде погони за Одноножкой (мифическое существо на одной ноге), которые подрывают доверие к ней.

Американского берега викинги тоже достигли случайно. В 986 г. исландский торговец Бьярни Херьюльфссон, вернувшись из поездки в Норвегию, обнаружил, что его отец уплыл вместе с Эриком Рыжим в Гренландию. Зная о Гренландии лишь то, что это скалистая страна, где есть ледники и нет деревьев и хороших пастбищ, Бьярни немедленно пустился в путь следом за отцом. Это был довольно легкомысленный поступок. На третий день пути переменилась погода: опустился туман, задул северный ветер, и много дней подряд Бьярни не мог определить свое местонахождение. Когда же, наконец, горизонт расчистился, он увидел, что находится вблизи холмистого берега, поросшего густым лесом. Это явно была не Гренландия, поэтому Бьярни повернул корабль на север и через два дня завидел новую землю, на сей раз лесистую и низменную. Спутники Бьярни хотели высадиться на берег, но он решил иначе и продолжил путь на северо-восток. Через три дня показалась гористая, скалистая и покрытая льдом земля. Она показалась Бьярни слишком голой для Гренландии. Оставив и ее за кормой, он пошел на запад и через четыре дня наконец прибыл в Восточную колонию и нашел ферму отца в Херьюльфснесе.