Перехватчик - Василий Головачев

Они собрались на квартире Завьялова – трое бывших комиссаров «Стопкрима»: Герман Довлатович Рыков, начальник информационного бюро Управления «И» Федеральной службы безопасности (бывшей ФСК), сам хозяин, покинувший пост референта премьера, и Владимир Эдуардович Боханов, сохранивший за собой кресло президента в Центре нетрадиционных технологий при Академии наук. Не было Графа, то есть Горшина, исчезнувшего после страшного штурма базы генерала Ельшина, и не явился Музыка Глеб Максимович, который, по сведениям Рыкова, ушел на пенсию из службы обеспечения МУРа.

Никто из них, включая Рыкова, не знал толком, что произошло на даче генерала.

Ужасные события тех дней: гибель десятков людей, руины, оставшиеся на месте комплекса зданий, таинственное исчезновение двух звеньев военных вертолетов с десантными подразделениями и полным боекомплектом – все это не вызвало никакого общественного резонанса. Никто так и не узнал об этих трагических происшествиях! А из тех, кто знал, одни были предупреждены компетентными органами об уголовной ответственности, другие изолированы, третьи просто тихо исчезли, как и вертолеты.

Почти столь же тихо, без особой помпы и обсуждений в прессе, прошел кризис власти, связанный с вышеуказанными событиями. Ушли в отставку премьер со своими заместителями, министр обороны, министр внутренних дел, несколько человек из Совета безопасности, директор Федеральной службы контрразведки, реорганизованной в службу безопасности, и тьма «ответственных лиц» рангом помельче. Но на смену им пришли такие же чиновники, воспитанные той же системой, и в жизни государства ничего не изменилось. Новый президент, выбранный из старой номенклатуры, естественно, обещал «скорое преодоление кризиса», но разве мог он решить главную проблему страны – проблему криминального беспредела, созданную коррумпированным снизу доверху аппаратом?..

Но речь об этом на совещании комиссаров не шла. Собрались они по просьбе Рыкова и теперь болтали, поглядывая на него с интересом и потягивая из стаканов и бокалов кто что любил: Боханов – пиво, Завьялов – горьковатый тоник, Рыков – кока-колу. Вечер выдался по-летнему теплым, но лишь на Завьялове была рубашка с короткими рукавами и джинсы, остальные явились в костюмах: Рыков – в коричневом, с желтым галстуком, Боханов – в темно-синем.

Первым не выдержал Владимир Эдуардович:

– Ну, долго будем переливать из пустого в порожнее? Что ты хотел сообщить, Герман?

– Я хотел предложить работу. – Рыков допил колу и взял горсть орехов. – Пора выходить на «тропу войны».

– Я думал, мы наигрались в солдатики, – фыркнул Боханов. – Что тебя разобрало? Не пора ли констатировать, что война с мельницами не увенчалась успехом?

– С мельницами – возможно, но борьба с преступностью – наш долг. Нельзя терпеть нынешнее положение вещей, при том что в наших силах изменить обстановку. Я и так собрал вас позже, чем следовало, не надо было ждать, пока свершится «великая криминальная революция». Вы же видите, что происходит. Ушли почти все лидеры, но ничего не изменилось! Система рождает новых преступников. Я имею в виду лидеров. Выдавила из себя, это же как зубная паста из тюбика: стоит только нажать – и готово! Новый червячок появляется на свет!..

Завьялов с любопытством глянул на всегда сдержанного и тихого Рыкова, у которого заблестели глаза и выступил румянец на щеках.

– Довлатович, ты стал красиво говорить!

– В стране царит государственно-бандитский беспредел, – закончил Рыков. – Бороться против него можно только жестокостью. Преступник должен знать, что за все он заплатит своей смертью. Причем без судебной волокиты, сразу после совершения преступления.

– Я всегда это говорил, – кивнул Боханов. – Но что мы можем втроем? Вон даже Глеб Максимович решил отмежеваться. Кроме того, раньше с нами был Граф.

– Что касается Музыки, то он порекомендовал, кем его заменить. С Графом нам, конечно, работалось легко, но и на его место можно подыскать перспективного человека.

– Но у нас потеряна связь с исполнительной сетью.

– Не совсем. – Рыков прожевал орехи и запил тоником. – Я сохранил свою ветвь целиком, да и у Музыки кое-что осталось в резерве. Восстановим.

– А кого рекомендует Глеб Максимович? И главное: кто же все-таки заменит Графа? Я лично не знаю специалиста такого уровня.

– Стоп, коллеги, – поднял руку Завьялов. – Чтобы потом не гонять меня по буеракам, ни слова больше. Я выбываю из игры и прошу вас продолжать обсуждение без меня. Так будет лучше для всех вас. Да и для меня тоже. Любые консультации – пожалуйста, тут я к вашим услугам, но о конкретных предложениях давайте потом, когда я уйду.

Боханов крякнул, потер себе шею сильной ладонью, на взгляд Рыкова ответил пожатием плеч.

– Я в общем-то тоже не горю желанием начинать все сначала, но, если предложения будут действительно интересные, подключу свой аппарат.

Рыков погасил в глазах упрямый огонек и кивнул Завьялову.

– Что ж, у каждого свой выбор. Жаль, что вы отказываетесь, Дмитрий Васильевич, я привык видеть вас во главе.

В последних словах Рыкова чувствовалась некоторая неискренность. Вместо ответа Завьялов только развел руками. С кем бы Завьялов меньше всего хотел иметь дело, так это с бывшим комиссаром-2.

Рыков встал.

– Придется мне крепко подумать, стоит ли начинать войну ослабленным составом. А как вы думаете жить дальше, Дмитрий Васильевич? Вы ведь вообще ушли из аппарата премьера?

– Выживу, – встал и Завьялов. – Я юрист, работу будет найти нетрудно.

– Ну что же, удачи вам!

В машине Боханова Рыков, помолчав немного, сказал:

– Он оказался слабее, чем я думал. Если организация возродится, он станет опасен.

– Пусть живет как хочет, – нажал на газ Боханов. «Тойота» плавно тронулась. – Так что, сворачиваем план?

– Наоборот, раскручиваем дальше! Завьялов всегда был слишком интеллигентен для роли комиссара «Стопкрима». А уж для должности координатора он тем более не годится!

– Насколько я понимаю, лидер теперь ты?

– Нет, есть кандидатура помощней. Приезжай завтра к Музыке.

– Ты же говорил, что он вышел из игры.

– На одно из кресел в «Чистилище» претендует его зять. В девять вечера, не опаздывай. Высади меня на углу.

Боханов свернул в Староконюшенный, остановился и долго смотрел вслед Рыкову, пока комиссар-2, худой и невысокий, как подросток, не растворился в серой толпе.

Вторая встреча комиссаров разительно отличалась от первой.

Кроме Боханова и Рыкова, на ней присутствовали еще трое, все в костюмах, но друг на друга совсем непохожие. Самый старший – на вид ему исполнилось лет шестьдесят – слегка напоминал Музыку тяжелым и властным лицом, бровями, осанистой фигурой. Двое других были моложе едва ли не вдвое. Один – небольшого роста, белобрысый, уверенный в себе, подвижный и резкий, по виду – бывший, а может, и сейчас еще спортсмен. Второй – высокий, широкоплечий, темноволосый, с невыразительным, но умным и в некоторые моменты каким-то хищным лицом – напоминал охотника в засаде, готового в любую секунду применить оружие. Будучи хорошим психологом, Боханов сразу отметил эту особенность в облике незнакомца.