Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Упертые пернатые. То, что их удалось в конечном итоге обмануть, до сих пор казалось Рагнару чем-то нереальным. Хотя нет… на это, как обычно говорила Грэта, тоже была воля Высших сил. Именно они послали ему ту памятную встречу с красным Хароном Нергой. Он тоже путешествовал, но совсем по другим причинам. А еще у него была своя человеческая рабыня и… не было руки. Звенели кубки, текла беседа, все больше склоняясь в опасное русло личных тайн. Когда-то давно этот краснолицый тип участвовал в ритуале Аваргалы, где и потерял свою конечность, зато приобрел одно интересное средство, способное сбить со следа любого, даже очень хорошего охотника. Невзрачный амулет, таивший в себе странную магию демонов. Только благодаря ему появился шанс скрыть местоположение Грэты в Срединном мире. И именно тогда завязалась…

Что? Дружба? Какое человеческое слово, опять сказывается влияние рабыни. За столько совместных лет не удивительно. Но у высокородных четэри нет друзей, это непозволительная роскошь. Есть верная охрана (которая прилично получает за свою верность, а за предательство рискует лишиться головы), есть прислуга, есть нанятые преподаватели, садовники, рабочие, а друзья… вряд ли. Скорее, с Красным Хароном Черное сердце связывали взаимовыгодные отношения. Услуга за услугу, секрет за секрет… равноценный обмен, без боязни быть обманутым. То, что в среде крылатых ценилось так же сильно, как и дружба у расы людей.

И вот около месяца назад Нерга связался с Рагнаром снова. У них получился долгий разговор с очень необычным предложением. Рабыни в Срединном мире в последние века были большой редкостью. Из знакомых Черного Харона, лишь безрукий владел "живой игрушкой". Когда-то у него их было две, однако Аваргала в качестве платы забрал не только его конечность, но и подарок в виде человеческой женщины. Почему демоны предпочитали представительниц именно этой расы, оставалось загадкой. Но наличие такого своеобразного презента являлось обязательной частью ритуала. А в свете последних стычек с Хранителями приобретение иномирянок в личное пользование стало для четэри практически нереальным. Но не только поэтому сделки с демонами заключались все реже. Связываться с Высшими было опасно, а порой даже смертельно опасно. Понравится ли могущественному обитателю Безмирья подарок? Что он заберет за желание вызывающего: одну конечность, внутренний орган или… жизнь? Нет, не сразу… но вскоре после обмена. Неизвестно. И, тем не менее, соблазн был велик. Статус мага позволял многое, но далеко не все. А для Высших "не все" просто не существовало. Они были способны легко сотворить то, что для самого сильного чародея Срединного мира оставалось недостижимой мечтой. И эта мечта могла стать реальностью, при условии своеобразного обмена, конечно. Куш, ради которого имело смысл рискнуть. Не всем… тем, кому это было действительно нужно.

Но то, чего хотел Рагнар, шло в разрез с предложением Нерги — отдать демону Грэту. Поэтому поначалу черный Харон отказался от участия в ритуале, но вскоре передумал, решив довериться… да-да, именно им, Высшим силам. Не то, чтобы он был сильно верующим, просто его любимая уверяла, что все будет так, как должно быть. И не важно, что она считала правильным исходом свою скорую смерть, а он — возможность выменять у демона эликсир бессмертия для женщины, без которой ему самому не хотелось жить на этом свете.

Как жаль, что люди в ее мире так быстро умирают. Каких-то полвека максимум… и все. Раньше он был доволен этим фактом, когда собирал урожай купленных душ, а теперь… теперь все стало иначе. С помощью специально приготовленных зелий, Грэта, сохраняя внешнюю красоту и молодость, прожила с ним в два раза больше, чем ее сородичи у себя дома. Но смерть обивала пороги, незримой тенью скользила за той, которая посмела пренебречь своей судьбой. Черное сердце ощущал приближение рокового часа и боялся… впервые в жизни он по-настоящему боялся. Боялся, что больше никогда не увидит женщину, подарившую ему такое необычное и удивительно приятное чувство, как любовь. Ее чудесные глаза, ее нежная улыбка, ее преданность, ласка… за это он был готов отдать любую часть себя, даже если такой поступок приведет в дальнейшем к его гибели. Но без рабыни участвовать в Аваргале невозможно… Было невозможно! Пока в руки черного Харона не попала еще одна человеческая девчонка.

Бросив задумчивый взгляд на спящую Лоэль, Рагнар осторожно положил ее на кровать и подошел к застывшей на месте Грэте. Она вздрогнула, прикрыв глаза, когда его пальцы коснулись ее влажных щек, стирая блестящие дорожки слез.

— Не плачь, мое сокровище. Ты ведь сама говорила: то, что предрешено, того не избежать.

— Но я не хочу, чтобы она страдала из-за меня, — прошептала женщина, доверчиво прильнув к груди своего господина и совсем тихо, на грани слышимости добавила: — Не хочу, чтобы ты жертвовал собой.

— Все будет так, как должно быть, милая, — мужские губы тронула слабая улыбка. Он ласково поцеловал свою любимую в светловолосую макушку, бережно провел ладонями по ее гладким косам и, на мгновение прижав рабыню к себе, резко отпустил ее, после чего отступил на шаг и улыбнулся шире. Приподняв подбородок собеседницы, Черное сердце проговорил: — Позаботься о моем сыне, Грэта, и о его новом питомце. А то я боюсь, что этот сорванец-экспериментатор сделает из зверушки набитое опилками чучело.

Сиреневые глаза испуганно расширились, перестав наполняться слезами. Расчет его был верен. Сердобольной Грэте просто необходимо о ком-то заботиться и кого-то защищать. В этом вся она… дитя чужого мира. Если нет возможности спасти брюнетку, которой уготовлена судьба "подарка" для демона, то нужно попытаться хотя бы сберечь ее животное. Не изменила жизнь его любимую. Ничуть. Или это он так старался оградить ее от местных реалий, стремясь сохранить то чуждое и в то же время такое нужное ему? Да какое это имеет значение теперь… когда настало время прощания.

— Я рассчитываю на тебя, любимая, — сказал Рагнар. — А теперь иди, проверь, чем занят малыш. Я скоро вернусь. Обещаю. Просто доверься мне и… Высшим силам. Они ведь никогда не ошибаются, не правда ли? — неуверенный кивок был ему ответом.

Грэта уходила медленно. Неровная походка, дрожащие коленки. Ее все еще била дрожь, а по щекам (он не сомневался в этом) снова текли соленые капли. Как же сильно ему хотелось догнать эту хрупкую женщину, обнять ее, утешить, сказать что-то ободряющее… но он сдержался, прекрасно понимая, что так будет только больнее. И ей, и ему. Когда ссутулившаяся фигурка исчезла в дверном проеме комнаты, Харон тяжело вздохнул, тряхнул длинными волосами цвета глубокой ночи и, подняв с постели свой "живой пропуск" в мир Высших, направился в противоположную выходу сторону. Туда, где располагалась потайная дверь, за которой находилась лестница, ведущая в секретное помещение на третьем подземном этаже… На этаже, которого не было в архитектурном плане Харон-сэ.

Арацельс шел по огромному холлу ярко освещенного магическими огнями Харон-сэ. Уверенное движение сытого хищника, все еще не покинувшего охотничьи угодья. Плавно, бесшумно, шаг за шагом, мимо лежащих на полу охранников, встретивших некоторое время назад незваных гостей на своей территории. Судя по тому, что отряд пребывал во всеоружии, чужаков поджидали. За появлением иномирных женщин в Срединном мире всегда следовал приход Хранителей. Такова реальность последних веков. Но вот присутствие воскресшего мертвеца и хвостатой девчонки в компании с пернатым оказалось для четэри большой неожиданностью. Как раз перед тем, как ни с того, ни с сего рухнуть на каменную поверхность пола и замереть там, словно покойник, один из участников дневной вылазки признал в странно движущемся мужчине недавно убитого Хароном человека. И это было последнее, что он смог проговорить перед своей… Нет, не кончиной. Чернокрылый не умер. Никто из лежащих в просторном зале воинов не был мертв. Хотя и жизнью назвать состояние, в котором находились "выпитые" демоном жертвы, было сложно. Обессиленные, опустошенные, погруженные в апатию, лишенные и способности, и желания двигаться… они балансировали на краю смерти, но не переходили за грань, потому что чудовище, контролирующее их чувства, продолжало удерживать несчастных в реальном мире. Зачем? Скорее, по привычке, нежели из сострадания. На лице блондина, побелевшем до цвета свежего снега, не отражалось никаких эмоций, лишь глаза его искрились золотом, осматривая окружающий интерьер на предмет новой добычи, а по светлым волосам алым пламенем змеились рыжие пряди. Тонкие, длинные и… как будто живые. Правду говорят, нет хуже, чем ждать и догонять. Там, в подземном тоннеле он нервничал куда больше, чем здесь, потому что ничего, кроме монотонного продолжения пути, не мог предпринять. Возможность действовать отвлекла Арацельса от мрачных дум и подарила уверенность в собственных силах. Теперь от него зависело многое, включая жизни скованных неподвижностью существ.