Пропавшая без вести - Арлин Хант

— Милейший доктор Хоган?

— Он самый. А хочешь еще сногсшибательную новость?

Сара улыбнулась:

— Горю желанием.

— Я сейчас смотрю на копию свидетельства о браке. Элизабет Шелдон и Нико Кастринакиса.

— Вот это да! — Сара вспомнила, что на фотографии Хоган во все глаза смотрит на Лиззи. Наверное, нелегко ему было узнать о ее свадьбе.

— Дети есть?

— Здесь не написано.

— Это надо передать в полицию. Это улика.

— Сначала я поговорю с Элизабет Шелдон.

— Джон, не ходи к ней! Сам подумай: Хогана убили, Фрэнка убили, грека…

— Сара, может, она в опасности.

— Джон, может, она сама — опасность!

— Этого мы не знаем. Слушай, Сара, я устал, весь грязный, вонючий. Завтра я еду домой, но сначала поговорю с ней: посмотрим, что она скажет. Потом передам все это дерьмо копам. Но я хочу посмотреть ей в лицо и послушать, как она будет выкручиваться.

Сара знала, что, когда Джон так упирается, отговаривать его бесполезно.

— Ну ладно… Только, ради бога, осторожнее!

— Да я…

Его телефон замолчал.

Сара позвонила сама, но ответила только голосовая почта. Видимо, аккумулятор у него разрядился окончательно.

Она нажала кнопку отбоя и убрала свой телефон в карман. Было уже около десяти вечера, она устала, и сильно хотелось есть.

Возвращаясь в палату Кэти Джонс, Сара обдумывала новости, которые ей сообщил Джон. Как бы ее порывистый напарник не оказался на линии огня — и с этой Лиззи, и с полицией. Можно было бы посоветоваться со Стивом Маром, но, подумав, она решила, что он все-таки полицейский и по долгу службы обязан сообщить, если Джон ввяжется во что-нибудь криминальное. Нечестно его впутывать.

А вот Родни Митчелл — другое дело…

Но и от этого варианта Сара сразу же отказалась. Он хороший человек, но сейчас ей не хотелось его видеть — начнет болтать о всякой всячине, а у нее совсем не осталось сил говорить о пустяках.

Она вернулась в палату, как раз когда Шарлотта, склонившись над дочерью, целовала ее на прощание. Сара кивнула Дрейку. Сэма поблизости не было, и она с облегчением почувствовала, что Дрейк и Шарлотта нашли общий язык. Им было хорошо вместе: они по-настоящему любили Кэти.

Перед этим Шарлотта помогла сестрам вымыть Кэти и перестелить ей все чистое. Она принесла свежие цветы, чистую хлопчатобумажную пижаму и бледно-голубой махровый халат, чтобы дочь оделась, «когда проснется». В этом она нисколько не сомневалась.

«Джон прав, — думала Сара. — Шарлотта — замечательная женщина».

— Сара, это вы, — улыбнулась Шарлотта. — А мы собираемся уходить.

— Хорошо, — ответила Сара. Заметив на коленях у Дрейка открытый альбом, она бросила взгляд на рисунок: карандашный портрет Кэти, только волосы у нее в полном порядке, без выбритой проплешины. Нарисованная девушка походила на спящего ангела. — Как здорово!

Дрейк застенчиво улыбнулся:

— Для нее. — Он кивнул в сторону Шарлотты. — У нее же нет фотографии… я бы сказал.

Шарлотта ласково улыбнулась в ответ:

— Дома вставлю рисунок в рамку.

Саре было радостно смотреть на них обоих.

— Очень мило с вашей стороны, — заметила она Дрейку.

Он покраснел от смущения.

— Ну что вы! Обычное дело.

— Джон говорил, что вы разрабатываете эскизы украшений. Но я и не подозревала, что вы такой хороший художник.

— Да, разрабатываю, хотя я бы не прочь только рисовать и писать красками в свое удовольствие, но Иоланда… — Он замолчал, внимательно разглядывая свои руки.

— Иоланда хочет, чтобы вы продолжали заниматься украшениями?

— Да… Мы так договорились.

— Понимаю, — чуть слышно проговорила Сара.

— Пойдем, Дрейк, — сказала Шарлотта, собирая вещи. — Пора домой. Я устрою тебя в комнате, где когда-то жила Кэти. Ты любишь свиные котлетки? Пюре из бобов? Или, может, картошку с подливкой?

Дрейк смотрел на нее во все глаза, будто ему предлагают пищу богов.

— Люблю! — восторженно ответил он.

— Худенький ты какой — кожа да кости.

Он уже почти сложил папку и вдруг торопливо снова открыл ее.

— Что случилось? — спросила Сара.

— Это для Джона. Тогда я не знал, отдать ему или нет.

— Что это?

— Внешность.

— В смысле?

Пролистав весь альбом, Дрейк нашел нужную страницу, вырвал ее и протянул Саре:

— Вот.

Это был набросок мужского лица. И хотя его нарисовал Дрейк, Сара сразу поняла, что она видит перед собой убийцу. Дрейк уловил ненависть, зловещий блеск в его глазах и сумел все это передать так точно и убедительно, что листок было страшно брать в руки.

— Кто это, Дрейк?

— Несколько недель назад он пытался забраться к нам в дом.

— Когда?

— Я плохо запоминаю числа.

— Кэти уже жила у вас?

— Да.

— В полицию заявляли?

— Кэти сказала, не надо.

— Почему?

— Не знаю. Только она просила не заявлять, я и не стал.

Через несколько минут Сара распрощалась с Шарлоттой и Дрейком и пошла к своей машине, по дороге пробуя дозвониться до Джона. Надо было добраться до факса и переслать ему рисунок. Она отправилась в офис.

Уилли оставил машину на улице, довольно далеко от дома. Он глянул на часы и поиграл мускулами. Надо убедиться, можно ли пробраться в дом через заднюю дверь. По затихшей улице он дошел до дома Сары, поднялся по ступенькам к передней двери и сделал вид, что звонит в звонок. Яростно залаял Сумо, и Уилли ухмыльнулся: одна проблема уже решена.

Оглянувшись через плечо, он проверил, нет ли кого поблизости, затем, пригнувшись, двинулся вдоль забора. Нырнув на боковую дорожку, он тщательно осмотрел дверь: она оказалась старая и местами подгнившая. Он справится с ней в два приема.

Он вернулся к машине и, сев на водительское место, захлопнул дверь.

— Ну и зачем она тебе? — раздался голос сзади.

На Уэксфорд-стрит было тихо. Сара оставила «манту» на тротуаре и вышла. Она заперла машину и потянулась, отметив, как больно ноют усталые мышцы спины. Казалось, этот день никогда не кончится.

Она отперла входную дверь и поднялась к себе — мимо пиратской радиостанции, где ночной диджей крутил клубные шлягеры. У двери Родни она заторопилась: из-под нее пробивался свет — значит, Родни либо работал, либо пил, но сейчас ей было не до него.