Как много событий вмещает жизнь - Александр Дзасохов

Разработчики проекта новой партийной программы в полной мере осознавали, что человечество уже вступило в эпоху постиндустриального общества, в эру информационной революции. Невиданные в прошлом экономические, политические, социальные, культурные перемены сопровождались коренными изменениями в характере трудовой деятельности, в образе жизни миллионов и даже миллиардов людей. Мировому сообществу на основе коллективных усилий приходилось решать неотложные проблемы экологии, продовольствия, занятости, устранения бедности. И в этом смысле мир превращался во взаимозависимую, взаимосвязанную целостность.

Эти новые явления ощущались уже в 70—80-х годах XX века. Разные социальные системы – условно обозначаемые как «социализм» и «капитализм», – действуя в условиях мировой биполярности, начинали все глубже влиять друг на друга. Намечалось их постепенное сближение: по способам действия, ценностным ориентирам, организационным структурам, элементам коммуникации. Позже возвестила о себе информационная революция. Взаимодействие между «социализмом» и «капитализмом» шло по экономическому, политическому, культурному, научному, многим другим направлениям.

Американские социологи, первыми обратившие внимание на этот процесс, называли его «конвергенцией». В биологии, откуда заимствован этот термин, он обозначает возникновение симбиозных признаков у далеких по происхождению, но обитающих в сходной среде организмов. Социальная теория конвергенции утверждает, что развитие всех индустриальных обществ подвержено общим фундаментальным закономерностям. Неудивительно, что основные социально-политические доктрины – либерализм, консерватизм, социализм – постоянно взаимодействуют и сближаются.

Составители проекта новой программы партии прекрасно понимали, что «классовый подход» уже почти ничего не объясняет в жизни современного общества и поэтому тормозит развитие теоретической мысли партии.

В процессе разработки новой стратегии КПСС постепенно шла к признанию этих истин, с тем чтобы существенно «осовременить» свой идейный арсенал, сделать его более адекватным процессам, происходящим в мире. Научный и духовный потенциал нашего общества для этого был вполне достаточен.

В Советском Союзе одним из теоретиков и сторонников идеи сближения, конвергенции соперничающих социальных систем был директор Института мировой экономики и международных отношений академик Николай Николаевич Иноземцев. Человек непростой судьбы, фронтовик, он сел за студенческую скамью лишь после окончания войны. К концу 1970-х годов Иноземцев уже был признанным авторитетом в академических кругах. Он создал уникальную научную школу, подготовил ряд серьезных трудов по проблемам внешней политики, мировой экономики и международных отношений. До перехода на научную работу некоторое время Иноземцев работал на руководящих постах в аппарате ЦК КПСС. Пользуясь своим авторитетом, в ряде публикаций осторожно развивал идею конвергенции. Речь шла о том, чтобы и в теории, и в нашей практической политике учитывать сдвиги, вызванные научно-технической и технологической революциями. В СССР были и другие ученые, понимавшие, что состязание разных социально-экономических систем существенно дополняется их взаимным сотрудничеством, проходит не столько в форме классовой борьбы, сколько по линии цивилизованного «партнерства-соперничества» в области экономики, социальной политики, научно-технического прогресса.

Однако в условиях холодной войны восприятия нашей страной новых форм организации общества и производства, позитивно зарекомендовавших себя на Западе, почти не происходило. Тому были и объективные, и субъективные причины, которых я не буду здесь касаться. Немалый ущерб наносила необоснованная вера в то, что пройдет еще немного времени и социализм победит в планетарном масштабе. Поэтому не случайно в СССР понятие «конвергенция» и фундаментальный социальный процесс, стоящий за ним, долгое время не воспринимались должным образом.

Широко известно, что в XX веке поиск оптимальных форм организации общества и государства во многих странах проходил под значительным влиянием опыта СССР. Достижения Советского Союза в обеспечении социальной справедливости были заразительными, постоянно выплескивались за границы страны. Проигнорировать эту тенденцию даже высокоразвитым государствам было непросто.

Ахиллесовой пятой нашей экономики было то, что изобретения, внедряемые в оборонной промышленности, в сфере космоса, чаще всего оставались тайной за семью печатями для гражданских технологий. Между советской оборонкой и гражданкой в годы холодной войны была воздвигнута хотя и не сплошная, но все же довольно труднопреодолимая преграда – отчасти по соображениям секретности, но в немалой степени и по идеологическим мотивам. Десятилетиями Советский Союз производил новейшие вооружения на одних предприятиях, а товары народного потребления – на других и по совершенно иным технологиям. Американцам удалось избежать столь жесткого разделения производства, и это способствовало упрочению их лидерства на мировых рынках высоких технологий. Признание теории конвергенции могло бы побудить лидеров СССР более внимательно отнестись к зарубежному опыту. Однако, по моим наблюдениям, даже члены Политбюро имели довольно смутное представление о возможностях реформирования советской оборонной промышленности. При этом некоторые даже не помышляли о том, чтобы узнать истинное положение дел. Такова была сила неписаных традиций и стереотипов мышления того времени.

Непомерные расходы на оборонку в сугубо мирных условиях дорого обходились нашему обществу. Народ запредельной ценой оплачивал гонку вооружений. Товарный дефицит в значительной степени являлся следствием такой политики. Причем в это же время по другую сторону от «реального социализма» буквально на глазах менялись к лучшему условия жизни миллионов людей труда, быстрыми темпами рос средний класс. Как ни парадоксально, это происходило и в странах, потерпевших поражение во Второй мировой войне (Германии, Японии, Италии и других).

На уже упомянутом заседании программной комиссии 16 января было решено сформировать творческие коллективы по подготовке разделов проекта нового документа, привлечь к работе научные учреждения, средства массовой информации. Партийным организациям и комитетам было предложено активно включаться в новое начинание.

Была образована рабочая группа для рассмотрения предложений по проекту. Ее возглавили заместитель Генерального секретаря Владимир Ивашко и главный редактор «Правды» Иван Фролов. Мне была поручена подготовка третьего раздела программы, который назывался «Перестройка: смысл и предназначение, итоги и противоречия». В рабочую группу вошли директор Института общественных наук профессор Ю.А. Красин, секретарь ЦК КПСС, заведующий Отделом ЦК КПСС по связям с общественно-политическими организациями В.А. Купцов, директор Института государства и права Академии наук СССР Б.Н. Топорнин, секретарь ЦК КПСС, заведующий Международным отделом ЦК КПСС В.М. Фалин и другие – всего 35 человек.

К подготовке разделов программы подошли основательно. Рабочие группы были созданы по каждому разделу. Их возглавили секретари ЦК КПСС Г.В. Семенова («Оценка пройденного пути»), В.М. Фалин («Социализм в контексте мировой цивилизации»), Е.С. Строев и О.Д. Бакланов («Выход из кризиса – первостепенная задача»), А.Н. Гиренко («Создание предпосылок для продвижения к гуманному, демократическому социализму»), О.С. Шенин («К новой партии»), В.А. Купцов («Многообразие интересов общества»).