Зов безумия - Джулия Дин Смит

— Ignis confestim sit!

Обжигающие шею веревки исчезли и Атайя жадно вдохнула глоток воздуха. Тут ослышался жуткий крик. Девушка раскрыла налитые кровью глаза и, ужаснувшись, схватилась за голову.

Кельвин валялся у ее ног, извиваясь и корчась от боли, объятый языками голубовато-зеленого пламени. Огненные веревки вились вокруг него зловещими кольцами и казались живыми существами. Это она подарила им жизнь! В воздухе запахло паленой тканью и горелой человеческой кожей. Глаза Кельвина были похожи на глаза загнанного дикого зверя, он запрокинул голову и орал от боли.

— Остановитесь! — крикнула Атайя, желая освободить отца из огненного плена. — Оставьте его!..

Но диковинное пламя не слушалось. Лишь сейчас принцесса заметила, что зеленые кольца появляются из ее собственных пальцев и, не причиняя ей самой ни малейшего вреда, устремляются к Кельвину.

Еще находясь в сознании, отец умоляюще взглянул на нее и произнес:

— Атайя, нет! Пожалуйста, не надо!

По ее щекам покатились крупные слезинки. Она стояла перед ним, беспомощно наблюдая за его страданиями, не зная, что должна делать. Единственным ее желанием было помириться с ним… извиниться. Сказать о своей к нему любви. О том, что она не ненавидит его…

— Боже праведный! Что ты делаешь?

Атайя услышала за спиной громовой голос Дарэка.

— Прекрати! Ты слышишь меня?! Немедленно прекрати!

Она опустила руки и повернула голову: и зеленые огненные ленты мгновенно исчезли.

Если бы можно было исчезнуть отсюда! Испариться! Провалиться сквозь землю!

На пороге стояли Дарэк и Родри, застыв в безмолвном шоке. Глаза Дарэка яростно сверкали, в то время как Родри выглядел очень испуганно, как будто только что кто-то пригрозил его убить. Но в данную минуту Атайю не волновали ни брат, ни колдун…

За их спинами она увидела Тайлера. Он смотрел на нее со страшным выражением лица и как будто отказывался верить в то, о чем только что узнал.

Дарэк с побагровевшим от возмущения лицом приблизился к ней.

— О Боже! Так, значит, ты тоже принадлежишь к их числу. В Рэйке тебя превратил и в безумную колдунью!

— Они ничего мне не сделали плохого, — запротестовала Атайя, утирая слезы. — Просто я… Я такая…

Ее брат повернулся к колдуну и резким движением руки указал на Кельвина:

— Родри, позаботься о короле. Наверное, он нуждается в помощи. Тайлер, может, и ты пригодишься.

Капитан отвел взгляд от Атайи, поспешно подошел к Кельвину и уложил его голову себе на колени. Родри тоже склонился над королем и стал проверять его пульс, опасливо поглядывая на Атайю и явно пытаясь оценить ее силу. Принцесса чувствовала на себе его взгляд — напряженный, обжигающий, как пламя.

Тайлер же вообще не смотрел в ее сторону, и девушке оставалось только догадываться, почему он так себя ведет: до сих пор не может оправиться от пережитого шока либо чувствует к ней отвращение?..

Дарэк с силой оттолкнул сестру от того места, где лежал Кельвин, словно боясь, что одним своим присутствием она сможет причинить отцу еще какой-нибудь вред.

— Ты сумасшедшая, ты знаешь об этом? Совершенно обезумела, как все они.

— Но он…

— Уверен, что Кельвин ничего тебе не сделал. Это ты на него напала!

— Он первый начал! Пытался убить меня!

Лицо Дарэка исказилось ненавистью и отвращением.

— Думаешь, я поверю в эту чушь?

— Да нет, ты ничего не понимаешь. Он просто подумал, что…

— Послушай, по-моему, ты зашла слишком далеко. Привезла плохие новости от Осфонина? И чтобы избавиться от проблем, решила убить собственного отца? Убить короля?

— Он еще жив, — тихим голосом произнес Родри, убирая руку с шеи Кельвина. — Но очень слаб.

Дарэк бросил уничтожающий взгляд в сторону сестры.

— Клянусь тебе, Атайя. Клянусь всем святым, что только существует на земле. Если отец умрет, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты появилась на свет.

Атайя опустилась на колени.

Я уже жалею, Дарэк. О Господи, как я жалею, что родилась когда-то!..

В голове застучал молоточек, перед глазами появились расплывчатые круги. Она не могла больше здесь оставаться, хотя хотела убедиться в том, что отец выживет. Если он умрет, то Дарэк обвинит ее в страшнейшем преступлении — в убийстве короля. Если нет, брат немедленно сообщит архиепископу Вэнтану о принадлежности сестры к роду лорнгельдов и договорится о проведении церемонии отпущения грехов.

А что предпримет Родри? Что можно ожидать от него теперь, когда ему стало обо всем известно? Он наверняка уже догадался, что она привезла от Хедрика не только краткое сообщение для его бывшего ученика… Когда Родри определит ее силу и поймет, что показавшиеся на первый взгляд невинными вопросы, которые принцесса задавала ему всего пару часов назад, были вполне осмысленными, он придет к заключению, что ей все известно об обряде передачи и о возможных последствиях. А вдруг Родри посчитает, что Атайе захотелось вмешаться каким-то образом в процессы, происходящие в мозгу Кельвина, и помешать колдуну добиться достижения мечты — продемонстрировать свою правоту Совету Мастеров? В таком случае он пойдет на все что угодно, лишь бы не допустить повторения подобного в будущем…

Атайя огляделась. Нужно бежать отсюда. Но каким образом? Дверь из передних покоев вела прямо в тронный зал. А там придется встретить еще больше народа. Крики Кельвина слышали не только Дарэк, Родри и Тайлер. Ее обязательно поймают…

Атайя вздохнула.

Вдруг ей в голову пришла потрясающая мысль.

Да, ее, безусловно, остановят, если смогут увидеть…

Девушка принялась молиться, прося Бога о помощи. Если раньше ей удавалось воспользоваться заклинанием на подсознательном уровне, то, может, и сейчас получится стать невидимой? Искать заклинание целенаправленно не было времени.

В этот момент Дарэк повернулся к ней спиной, чтобы проверить, как чувствует себя Кельвин, и Атайя приступила к осуществлению своего замысла. Она сконцентрировалась и, выбросив из головы все другие мысли, стала думать лишь об одном — о желании стать незаметной для окружающих.

Девушке представлялись воздух и туман. Секунд через тридцать у нее появилось ощущение, что кто-то укутал ее в мягкое покрывало. Ноги и руки как будто превратились в легкие перышки.

Атайя открыла глаза. Ее тело все еще было видимым — по крайней мере для нее самой. Пальцы дрожали от страха — от боязни, что заклинание не сработает. Уходя, она пристально смотрела на Родри, который, склонившись над Кельвином, все еще пытался привести его в сознание.

Вдруг Дарэк повернул голову, его лицо снова побагровело. Он смотрел прямо в сторону принцессы, но как будто сквозь нее.