Сломанный лёд — 3 - Мария Карташева

– Да, да!

– Вам повезло. Дежурит сегодня. – женщина покосилась на Катю. – Но вы бы сначала к своему врачу сходили. А то она злая как зверюга сегодня. – высоко подняла ярко накрашенные брови женщина. – А к этому успеете. Только смотрите, не влюбитесь. У нас за ним полбольницы бегает. – усмехнулась она.

– Вы знаете, это мне точно не грозит. – твёрдо сказала Катя и пошла наверх.

Быстро пройдя обследование, она осведомилась, как пройти в отделение экстренной медицины и уже вскоре стояла перед дверьми ординаторской. Катя постучала и войдя обнаружила того самого Артёма. Но почему-то на берегу ей казалось, что это взрослый мужчина, а здесь сидел совсем молодой мальчишка. Рослый, здоровый, но очень молодой, ему даже тридцати ещё не было.

– Простите. – сказала Катя. – Вы меня вряд ли помните, а я вас еле нашла.

– Неудобно, конечно, но я правда вас не помню. – он оторвался от бумаг и поднял на неё глаза.

– Вы спасли моего сына. Он тонул. – на этих словах голос Кати дрогнул. – Недавно на озере.

– А. Как дела у мальчика?

– Вы знаете, как-то прошло без сильных последствий. Я просто не успела вам и слово тогда сказать, а сейчас вот здесь совершенно случайно оказалась.

– Приятно, но совсем не стоило. – Артём пожал плечами. – Было бы странно, если бы я прошёл мимо.

– Ну всё равно, спасибо большое.

Дверь открылась, на порог влетела Ксения, она поискала глазами по кабинету и остановила взгляд на Артёме.

– Привет, Тёма. Где начальство твоё?

– Через час будет.

Катя удивлённо вскинула брови и, взглянув на Ксению, произнесла:

– У меня сегодня просто день встреч. Вы же родственница Юли? Помните, вы приходили к ней в больницу. Я лежала на соседней кровати.

Ксения не сразу поняла о чём речь, потом узнала женщину и покивала:

– Да, точно.

– Как Юля?

– Хуже не бывает. – грубо сказала Ксения. – Простите. Я сейчас иду к ней. Хотите со мной?

Юля.

Уже второй час Юля имела крайне неприятный разговор. Вокруг её кровати сидело несколько инвесторов, напомаженный адвокат и ещё какой-то вёрткий неприятный тип. Они долго и занудно ей что-то объясняли, потом что-то обсуждали между собой, кричали друг на друга, пока наконец в дверях не появился мужчина, которого Юля накануне видела на той злосчастной вечеринке.

– Вы же были там. – сходу сказала Юля, у которой уже просто горели нервы от присутствия этих странных людей. – Вот точно! Я помню вас.

– Жаль, что вы меня запомнили только на пьянке. – жёстко сказал мужчина. – Я основной инвестор этого балагана и сейчас мне бы хотелось расставить все точки над и. Так, мужчины, пошли вон! – повелительно проговорил он и, как ни странно, все присутствующие вдруг послушались.

Андрей взял стул, развернул его к себе спинкой, присел напротив Юли и сказал:

– Милая барышня, давайте сразу к делу. Вы и так встали мне очень дорого. Сначала я пестовал желание великого мастера боготворить вас в этой картине, потом мы бесконечно долго вас ждали, а теперь мастер просто сыграл в ящик. – он пожал плечами. – Я сильно сомневаюсь, что вы стоите так дорого. Но я бизнесмен. И я бы хотел не только вернуть вложения, но и приумножить их. Поэтому сейчас мы решаем, как вытащить вас из этой передряги, а потом возьмём самого крутого европейского режиссёра, снимем невероятный артхаус, порадуем богему на каком-нибудь фестивале, получим свою порцию дерьма от среднестатистического зрителя и выйдем на съёмку блокбастера. Я, кстати, нашёл уже скандинавский проект, где вы будете прекрасно смотреться, но они с нами без цацки с фестиваля разговаривать не будут. Поэтому мы сейчас быстро это дерьмо закончим и дальше начнём работать за деньги, а не за идею.

– Я ничего не хочу. – мрачно произнесла Юля.

– Ок, тогда придётся выплатить неустойку. – он быстро набрал на экране телефона цифры. – Нет-нет, о продаже квартиры даже не думайте. Сейчас все сделки для вас недоступны. Вы можете там только жить, и всё.

– Я думаю, что теперь я буду жить в тюремной камере. – проговорила Юля.

– Мне это невыгодно, а значит, мы сейчас всё-таки решим, как вытащить вас из этой истории и продолжить снимать проект. Смерть режиссёра тоже может стать инфоповодом для продвижения картины.

– Цинично.

– Да нет. Нормально. Цинично было соблазнять вас за мои деньги – это да. Я фактически делаю то же самое что и он. Но при этом я открыт для диалога.

– Тоже хотите меня соблазнить? – усмехнулась Юля какой-то нездоровой улыбкой.

– Мне для этого не нужно было бы столько времени и денег. И мутня эта вся с фильмом. – он встал и вздохнул. – Да, отлупили вас знатно. – Андрей пожал плечами. – Ну что ж, не будете впредь спать с чужими мужьями. Я полагаю, это его сын сделал?! – и не дожидаясь ответа, продолжил. – Ладно, гримёры напрягутся, замажем ваш потрескавшийся фасад. Нужно приступать к работе, учите роль! И прекратите уже влипать в неприятности, попробуйте поработать. Вам так много дано, а вы так мало берёте. Подумайте об этом.

Он не прощаясь вышел. Дверь за ним закрылась, а Юля всё не могла отвести взгляд от того места, где он только что стоял. Она всё раздумывала над его словами. Абсолютно чужой человек вдруг дал такое чёткое определение её жизни. И по всей видимости, даже был в силах запереть дверь в тот ад, куда её несло сильным течением, и откуда она вряд ли самостоятельно выберется. Ещё куда-то запропастилась Мила, которая даже на звонки перестала отвечать. Юля уже использовала весь свой запас шарма, чтобы уговорить охранника дать ей «позвонить на минуточку». И сейчас она была уже согласна на что угодно, только бы остановить этот локомотив, который просто крошил её жизнь в труху.

За дверьми замаячила Ксения, она что-то сказала охраннику, указывая на свою провожатую, и он согласно покивал. Юля с удивлением узнала во второй женщине Екатерину Вельгу, вот её она точно не ожидала увидеть. И ещё внутри как-то больно кольнула совесть, ведь Юля хотела ей помочь, а потом просто забыла, хотя на это было и время, и деньги.

– Привет! Смотри, кого я тебе привела.

Ксения сегодня выглядела пасмурной, под глазами пролегли лоскуты теней. Юля про себя подумала, что отдала бы что угодно, чтобы иметь такой же невыспавшийся вид из-за укачиваний ребёнка, других причин она и представить не могла.

– Не ожидала. А я вот, – она пожала плечами, – говорят, человека убила.

Вдруг внутри Юли словно лопнула струна, громко, с треском раздирая всё внутри своим движением. Глаза мутно заволокли слёзы, нижняя губа дрогнула, и Юля уже даже не пыталась остановиться внутренний тоскливый ураган. Ей казалось, что внутри неё холод и тьма, а ветер наигрывает странную похоронную мелодию и выметает из переулков памяти всё хорошее.