Монгольская империя Чингизидов. Чингисхан и его преемники - Александр Доманин

Падение Чжунду знаменовало собой окончание первого этапа монголо-китайской войны, которая продлится до 1235 года и закончится уже при Угедэе полным уничтожением Цзинь. С этого времени меняется ее характер. Чингисхан, которого все больше занимают события на севере и западе, больше участия в боевых действиях не принимает, как и основная часть его армии. В Китае действует лишь относительно небольшая группировка монгольских войск под командованием Мухали, а в основном монголы ведут здесь войну чужими руками. Перебежчиков хватает: и киданей, и китайцев, и даже самих чжурчжэней. Так что задачей Мухали становится скорее сохранение общего контроля над ситуацией, да поддержание порядка в среде новоявленных союзников. В 1217 году Чингисхан окончательно возлагает ведение войны с Китаем на Мухали, назначает его своим полномочным заместителем — гованом, а сам переключается на другие проблемы, главной из которых постепенно становится западная — вначале меркиты и Кучлук, а с 1219 года — война с хорезмшахом Мухаммедом ибн Текешем. Тем временем война с Цзинь продолжается с переменным успехом и закончится уже после смерти Чингисхана.

Взятие Срединной столицы Цзинь, города Чжунду{Впоследствии город был переименован монголами в Хан-Балык и уже при внуке Чингисхана Хубилае стал фактической столицей Монгольской империи, хотя формальной столицей еще долго считался монгольский Каракорум. После этого Чжунду — Хан-Балык еще не раз менял имена, пока за ним окончательно не закрепилось современное название — Пекин.}, изменило всю стратегическую обстановку на востоке Азии. Обреченная Цзинь еще продолжала бороться и даже отказалась принять предложенный Чингисханом унизительный мир (по нему чжурчжэни должны были отдать монголам все земли к северу от Хуанхэ, что составляло две трети державы, а правитель Цзинь — распрощаться с императорским титулом и довольствоваться рангом вана — то есть фактически стать вассалом монгольского хана). Даже сами эти условия, совершенно неприемлемые для чжурчжэньского императора, показывают, что Чингисхан с этого времени считал задачу покорения Северного Китая практически решенной. Время, правда, показало, что здесь монгольский властелин явно опередил события: цзиньцы сопротивлялись еще около двадцати лет, а после смерти Мухали в 1223 году на некоторых направлениях монголы даже вынуждены были отступать. Тем не менее, для Чингисхана война в Китае перестала быть приоритетной задачей, и это можно понять. Ведь изначальной целью войны было не завоевание Цзинь, а месть чжурчжэням и унижение кровного врага. И этого монголы, безусловно, добились: из пяти столичных городов цзиньцы потеряли четыре; император и его наследник в панике бежали за Хуанхэ; богатства, награбленные монголами, превосходили всякое воображение. Исходя из этих соображений, Чингисхан и принимает решение вести войну в Китае сравнительно малыми силами. К тому же в это время ситуация на западных и северных границах монгольской державы изменилась не в лучшую для Чингисхана сторону.

На юго-западе неожиданно, как феникс из пепла, восстал старинный и заклятый враг Кучлук, в 1213 году ставший гурханом Кара-киданьского ханства. Ему до некоторой степени удалось возродить мощь державы кара-киданей, и Чингисхан не мог пренебрегать этой угрозой. Тревожной была обстановка на севере, где, воспользовавшись занятостью монголов войной с Цзинь, восстали свободолюбивые лесовики хори-туматы. Удивительно, но предводителем хори-туматского мятежа стала женщина — Ботохой Толстая, вдова туматского вождя Дайдухул-сохора. Восставшие захватили ханского наместника Хорчи, а затем взяли в плен и пришедшего к нему на выручку Худуху-беки со значительным отрядом. Эта проблема также требовала решения — тем более, что примеру хори-туматов в любой момент могли последовать и другие северные племена.

Сложной была ситуация и на западе, где, во-первых, чрезвычайно усилилась держава Хорезмшахов, во-вторых, оправились от многочисленных поражений меркиты, которые под покровительством кыпчаков вновь превратились в довольно серьезную силу. Хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммед ибн Текеш после нескольких победоносных войн завладел огромными территориями и вышел к собственно границам Монгольской империи. К тому же он, как и Чингисхан, претендовал на овладение кара-киданьским ханством, а по некоторым сведениям, даже планировал поход на Китай, который монгольский владыка не без оснований уже считал своим. Держава Хорезмшахов располагала огромными воинскими силами, — армия насчитывала до четырехсот тысяч человек, — хотя в политическом отношении по понятным причинам была достаточно рыхлой.

Первые дипломатические контакты двух молодых азиатских сверхдержав состоялись в 1215 году, вскоре после падения цзиньской Срединной столицы. В это время к Чингисхану прибыл посол хорезмшаха, Бага ад-Дин ар-Рази. Несомненно, до Мухаммеда дошли слухи о грандиозных успехах монголов в Китае, и основной задачей посольства было получение информации о том, что представляет собой монгольское государство, особенно с учетом видов хорезмшаха на Китай. Чингисхан, которой никогда не пренебрегал стратегической разведкой, тоже, бесспорно, знал от уйгурских и мусульманских купцов о достижениях своего западного соседа. В этот момент хан монголов был весьма заинтересован в мирных отношениях с хорезмшахом, и в особенности в развитии торговли. Несметные богатства, награбленные в Китае, сами просились на необъятный мусульманский рынок. К тому же исламские купцы, контролировавшие транзитную торговлю вплоть до берегов Средиземного моря, могли предоставить необходимые монголам товары, которые отсутствовали в Китае. Среди этих товаров можно выделить хлопчатобумажные ткани и парчу, а также великолепных арабских коней, о которых в Восточной Азии ходили легенды.

Посол хорезмшаха был принят с большим почетом; в то же время Бага ад-Дину дали понять, что в Китае Мухаммеду ничего не светит. Взамен Чингисхан предложил могучему западному соседу раздел сфер влияния в Азии: «Я — владыка Востока, а ты — владыка Запада! Пусть между нами будет твердый договор о мире и дружбе, и пусть купцы и караваны обеих стран отправляются и возвращаются, и пусть дорогие изделия и обычные товары, которые есть в моей земле, перевозятся ими к тебе, а твои, в таком же порядке, пусть перевозятся ко мне». С таким посланием, по сведениям мусульманского историка Джузджани, Чингисхан и отправил Бага ад-Дина в обратный путь. Но Рашид ад-Дин добавляет к этому сообщению один немаловажный нюанс — Чингисхан якобы сказал еще: «Я же тебя буду любить, как любимого сына». Чтобы оценить значение этой «парфянской стрелы», надо знать особенности восточной дипломатии: с этой точки зрения сравнение хорезмшаха с сыном означало, что Чингисхан считает его ниже себя по положению, чем-то вроде уйгурского идикута или хана тангутов. Такое отношение, конечно, не могло понравиться Мухаммеду, и явно не способствовало складыванию добросердечных отношений. Но одну задачу посольство все же выполнило: трезво оценив обстановку, хорезмшах отказался от авантюрного похода на Китай и обратил свои взоры на запад. В следующие два года Мухаммед воевал против аббасидского халифа Насира — ставкой в этой войне была верховная власть во всех мусульманских землях. Поход на Багдад окончился, однако, для хорезмшаха неудачей, и с этого времени воинское счастье, доселе почти неизменно сопутствовавшее Ала ад-Дину, словно отвернулось от своего баловня.