Орел и Дракон - Елизавета Дворецкая

– Меня отпустили… Сначала нас заперли, а потом отпустили… Когда прибежали люди и сказали, что кто-то перебил в лесу короля Ингви и всех его приближенных… Три человека сумели уйти…

– Да, я знаю, кто-то ушел назад в монастырь. И что дальше?

– Я сказал, что вы – двое королевских сыновей и у вас огромное войско. Я предложил им помочь в переговорах… чтобы вы отпустили живыми тех, кто остался в монастыре, если они добровольно отдадут вам сокровища… Они согласились. Отпустили меня…

– Ну, а почему ты здесь?

– Когда я пришел в город… Я не успел… Уже шел бой… Я искал тебя…

Рери невольно зажмурился, вообразив эту картину – сражение, звон оружия, крики, яростные лица, и среди этого мечется нелепая фигура в черном одеянии, защищенная от буйства острого железа и боевой ярости только своей верой и невероятной удачей этого сумасшедшего.

– А здесь, в Святой Троице… Я знал, что здесь графиня Санлисская… Племянница короля… Я хотел найти ее и помочь… Но ее уже не было. Она ушла. Я хотел…

– Молчи уж! – Рери махнул рукой. Ему все было ясно. – Дай посмотрю, что с тобой. Торир! – окликнул он спутника. – Иди, посмотрим, что у него с плечом.

С плечом дела обстояли неважно. Чей-то клинок вошел под ключицу, рана получилась длинная и глубокая, и к концу осмотра, который Хериберт выдержал с истинно христианским терпением, лицо Рери омрачилось еще больше. Такие глубокие раны почти всегда воспаляются. А это почти верная смерть. Почему-то ему было до злости обидно, что жизнь этого странного человека прервется так нелепо – непонятно зачем, за что и от чьей руки.

– Лучше б тебе у Ингви сидеть! – в досаде бросил он. – И что мне теперь с тобой делать?

– Жизнь моя в руках Божиих, – ответил Хериберт, и было видно, что его совсем не волнует собственная участь, настолько безусловно он привык полагаться на Божью волю во всех превратностях своей непростой и беспокойной судьбы. – Если бы сокровище Святой Троицы не унесли… Оно могло бы исцелить меня.

– Исцелить? Сокровище? – Рери поднял брови.

– Да. Монастырь Святой Троицы издавна владел величайшим сокровищем. И всякий, кто прикоснется к нему, получает исцеление от своих недугов.

– Постой… – Рери вспомнил, зачем они, собственно, пришли в этот монастырь. – Та бабка говорила, что графиня Сан… дочь Гизелы унесла какое-то сокровище…

– Это оно. Спасти святые реликвии для слуг Божиих гораздо важнее, чем свои жизни. Ведь Господь заботится о нас, а наш долг – заботиться о сокровищах нашей святой веры.

– Куда она могла их унести?

Хериберт не сразу ответил на этот вопрос.

– Ты знаешь? – настойчиво расспрашивал Рери. – Наверняка знает главная здешняя хозяйка – как ее там? – а ты не успел с ней поговорить? Уж тебе она рассказала бы, ты ведь сам в своем монастыре был главным!

– Аббатиса стремилась спасти сокровище от нечестивых рук…

– И потому ты готов подохнуть, но не сказать, где оно? – Рери почти кричал, в досаде не думая, что говорит с тяжелораненым. – Да не нужно мне ваше сокровище, я тебя хочу спасти, дурак! Говори, ну! Или ты жить не хочешь?

– Если ты умрешь, кто же нас всех обратит в вашу веру? – улыбнулся Торир, знавший, что именно в этом Хериберт и видит главную цель своей жизни.

И хотя сказал он это скорее в шутку, именно этот довод подействовал.

– Аббатиса приказала сестрам нести сокровище в Реймс, – пробормотал он. – В этом городе оно будет в безопасности…

– Далеко туда? А, неважно, три девки пешком, да с ящиком, далеко с утра уйти не успели, – сообразил Рери. – Скоро я их приволоку. Ты смотри мне, не помри до тех пор. Иначе на глаза мне не показывайся!

И показав раненому кулак, он быстро вышел.

Едва ли в такое время Харальд и прочие вожди одобрили бы намерение Рери уехать ради спасения полоумного монаха, если бы не «сокровище Святой Троицы», о котором упоминала и старуха Баугильда. Что же это за сокровище такое, если монахини спасали его, покинув на разграбление десятки позолоченных крестов, книг в богатых окладах, серебряных чаш с эмалью и рубинами?

– Это что-то особенное! – говорил Харальд. – У нас тоже встречаются вещи, способные исцелять. Вот, Золотой Дракон хотя бы! – и он с гордостью прикоснулся к гривне у себя на груди. – С тех пор как он со мной, я не чувствую усталости, будто и не сражался весь день! И он оберегает от ран – на мне ни царапины, вы видите!

Это была правда: за время длинного сражения ранены были почти все, в том числе и Рери (к счастью, легко, левую руку задело), а Харальд, оберегаемый Золотым Драконом, остался совершенно невредим.

– Так что ищи его! – напутствовал он Рери. – Может, в этом походе мы не только вернули наше родовое сокровище, но и обзаведемся еще одним!

– Неплохо бы все же выяснить, что это, что надо искать? – заметил Орм. – Что ты будешь искать, Хрёрек конунг? Трех девок с ящиком?

Совет был разумен, но увы. Хериберт, утомленный долгой беседой, впал в беспамятство, граф Гербальд куда-то исчез за это время, в монахини не говорили на языке франков. Все они объяснялись только по-романски, а с помощью знаков выяснить желаемое не удалось. Напрасно им задавали вопросы, показывая то гривны, то браслеты то перстни. Они явно не понимали, чего от них хотят, и только разводили руками, показывая на пустые сундуки. Видимо, думали, что грабители допытваются, где богатства, которых тут нет.

Спрашивать у них о дороге к Реймсу Рери не стал. Даже если поймут, то не скажут, оберегая свое загадочное сокровище. Другой какой-нибудь проводник найдется.

Проводник нашелся в лице Тибо – юного воспитанника графа Амьенского, который вместе с Рери передавал Ингви конунгу вызов якобы от короля франков. Только сегодня утром – а кажется, что это было так давно! Сколько разных событий в это время уместилось!

– Я, я покажу дорогу к Реймсу! – закричал он, едва поняв, в чем дело. – Сеньор Рейрик, возьми меня! Я не подведу! Я знаю, я бывал там!

– Хорошо, поехали, – Рери кивнул. – Выезжаем завтра на самой заре, так что не проспи.

Уже темнело, а трогаться в путь в незнакомом краю на ночь глядя было и опасно, и бессмысленно. Что они найдут в темноте? Даже жители, которых можно расспрашивать, попрячутся по своим норам. И хотя Рери понимал, что раны Хериберта ждать не будут, поход приходилось отложить до утра.

Поспать ему удалось мало. В каменном доме вожди пировали над грудами захваченных сокровищ, не забывая по очереди проверять дозоры. Городские ворота снова закрыли – к счастью, запоры не пострадали. Несмотря на радостное воодушевление двойной победы – над войском Ингви и над Сен-Кантеном – по дружинам продолжали бродить слухи о близости короля Карла. Рери был твердо убежден, что источником слухов послужила его собственная утренняя хитрость, с помощью которой Ингви и его люди были выманены в дубраву из-за стен монастыря – но и то мало-помалу начал сомневаться. Уж слишком сильно и викинги, и пленные верили в то, что король с большим войском вот-вот подойдет. Возможно, слухи имели основания, иначе почему горожане с епископом во главе так легко и быстро поверили, что под стенами бьются с норманнами люди Карла? Только потому, что им очень этого хотелось?