Хочу тебя навсегда - Татьяна Никандрова

В этом году для празднования компания арендовала главный зал пафосного ресторана "Эрмитаж", а ведущим, по слухам, должен был стать сам Арсений Морозов - главный человек-праздник нашего города, которого на свое мероприятия мечтали затащить все юбиляры и невесты, но не всем он был по карману.

Я вполуха слушала щебетание девчонок о выборе нарядов и рассуждения парней о том, кто какой алкоголь собирается пить на корпоративе, параллельно листая материалы по делу Зорича. Последним существенным событием по нему было получение ответа от нотариальной палаты, в котором говорилось, что нотариус, якобы удостоверивший подпись в поддельном решении, на самом деле ничего подобного не делал. Это было важно, но, к сожалению, не являлось тем самым рычагом, который помог бы нам на раз-два выиграть суд.

После обеда Немцова вызвала нас на короткое внеплановое совещание, в рамках которого недовольным тоном выговаривала, что мы все работаем медленно и непродуктивно и что клиент недоволен затянувшимися сроками разбирательства. Она в сотый раз обсуждала стратегию наших действий, акцентировала внимание на ключевых моментах дела, но по факту ничего нового так и не сказала.

Ее вишневые губы то и дело изгибались в презрительной ухмылке, стоило кому-то из стажеров или юристов открыть рот. Немцова выглядела и разговаривала как человек, непоколебимо убежденный в собственной правоте и исключительности, и это не могло не раздражать.

Хотя, скорее всего, меня она бесила по другой причине. Потому что в субботу поздно вечером названивала Даниилу. Моему Даниилу. Эта мысль по-прежнему не давала мне покоя и заставляла пристально вглядываться в лицо Немцовой в поисках недостатков, которые могли бы хоть немного меня успокоить.

Однако это представлялось совсем не простой задачей, потому что Лариса Аркадьевна была максимальной ухоженной и привлекательной женщиной. Короткие стильно уложенные волосы, безукоризненный макияж, дорогой брючный костюм - все в Немцовой буквально кричало об ее успешности и востребованности.

Единственным минусом, который мне удалось отыскать, было постоянно присутствующее на ее лице выражение брезгливости. Она явно считала себя умнее остальных и не видела нужды скрывать этого. Из-за этого Лариса Аркадьевна казалась холодной и, будь я мужиком, десять раз подумала бы, прежде чем подкатить к ней свои яйца.

Но стоит отметить, что в присутствии Войнова эта дамочка держалась куда более сдержанно и не давала волю своим дурным манерам. Так и сегодня, когда в конце совещания Даниил заглянул к нам в переговорную, Немцова мигом натянула фальшивую улыбочку, а ее голос сделался на несколько октав ниже.

- Даниил Романович, добрый день! Могу я вам чем-то помочь? - слащаво протянула она, легким движением откидывая со лба удлиненную челку.

- Добрый, я хотел сделать объявление, - заявил Войнов, закрывая за собой дверь.

При взгляде на него мурашки, как сумасшедшие, принялись осыпать мою кожу. Высокий, красивый и до одури сексуальный - неужели этот мужчина мой?

Однако, к моему неудовольствию, Даниил не удостоил меня даже короткого зрительного контакта. Он уверенно прошел вглубь переговорной и встал рядом с Немцовой. Его речь была посвящена какой-то юридической конференции, в рамках которой нужно было готовить доклады и ехать в Москву для выступления с ними. Войнов набирал желающих, в то же время дав понять, что участие добровольно-принудительное.

Пока он говорил об актуальных темах юриспруденции, которые, на его взгляд, следовало бы поднять, Немцова то и дело кивала головой, как китайский болванчик, демонстрируя свое согласие с его словами. Вот подлиза!

Меня раздражало, что Войнов упорно смотрит мимо меня, а его лицо не выражает никаких эмоций. Будто мы с ним чужие! Я, конечно, понимала, что наше общение на работе будет проходить примерно в таком ключе, но на деле мириться с этим оказалось не так уж и просто.

Плавным движением я извлекла телефон из сумочки и, держа руку на коленях под столом, напечатала текст:

"Знаешь, какого цвета сейчас на мне трусики?"

Нажав "отправить", я впилась в Войнова пытливым взором, удовлетворенно наблюдая за тем, как он сделал небольшую паузу, достал мобильник из кармана брюк и бегло прочитал мое послание. Его лицо по-прежнему оставалось каменным, и  только густые брови едва заметно сдвинулись к переносице.

Затем мужчина продолжил речь, так и не глянув в мою сторону. Вот это выдержка!

Ну ничего, Настя Ярцева и не таких раскалывала!

"Ладно, не буду тебя мучить. На мне вообще нет трусиков!" - таково было мое следующее сообщение.

Глухой звук вибрации раздался в переговорной, и Войнов, слегка поджав губы, вновь взял в руки айфон. Несколько секунду он пялился в экран, затем негромко сглотнул и неосознанным движением поправил галстук, слегка ослабив его.

"Что, Даниил Романович, жарковато становится?" - хохотнул дъявол на моем плече.

На этот раз мне удалось выбить из Войнова пускай короткий, но очень выразительный взгляд, в котором явственно читалось: "Угомонись, чертовка!"

Но я только-только начала входить во вкус.

Прокашлявшись, Даниил продолжил:

- По моему мнению, особое внимание стоит уделить проблемам информационной безопасности, так как...

Вибрация телефона опять прервала мужчину. На этот раз я решила быть максимально краткой и отправила ему фото, на котором лежала в ванной, а белая пушистая пена почти не скрывала моих прелестей.

- Кхм... - Войнов напряженно прочистил горло, шумно выдохнул и, вновь многозначительно посмотрев на меня, продолжил. - Так... Эм... О чем я говорил? Фиктивное банкротство и ответственность за него...

- Даниил Романович, вы вроде про информационную безопасность говорили, - неуверенно вставил Кирилл Петренко.

Войнов медленно повернулся к подчиненному и одарил его мрачным тяжелым взглядом, от которого даже я поежилась:

- Вот вы, Петренко, и возьмите эту тему. Ценю вашу инициативу, - негромко, но как-то устрашающе произнес он.

- Но я не... - начал было Кирилл.

- На этом у меня все, - Даниил не дал ему договорить. - Жду ваших заявок до конца рабочей недели.

С этими словами он широкими шагами покинул переговорную. А я сидела и с трудом сдерживала триумфальную улыбочку, которая помимо воли растягивала рот. Все-таки у меня получилось вывести непробиваемого Войнова из равновесия, и я была жутко собой довольна.

Закусив нижнюю губу, я подняла глаза на Немцову и вздрогнула. Женщина смотрела на меня изучающе и в упор. На ее лице застыло какое-то подозрительно-презрительное выражение, и, встретив мой вопросительный взгляд, она даже не моргнула. Так и продолжала сканировать меня своими встроенными в зрачки рентгенами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Должно быть, связь между сбивчивой речью Войнова и моей полной ликования улыбкой не осталась для Ларисы Аркадьевны незамеченной. Если эта женщина и не знала о наших отношениях наверняка, то догадывалась о них совершенно точно. И, учитывая ее явную небезразличность к персоне Войнова, она определенно не была в восторге от этого.