Меня зовут Ворн - Катэр Вэй

«Они теперь не отстанут, – подумал Калин. – Черт».

Драться, привлекая к себе внимание, ему было совсем не на руку. Но, видимо, без потасовки не обойтись. Стоит оказаться в месте, где поменьше людей, и эти шакалята тут же набросятся на него. Калин это предвидел. Прохожие видели, что «барчука» преследует местное ворье, и тоже понимали, что ожидает мальчишку, но никто не попытался хоть чем-то, хоть как-то помочь незадачливому потеряшке из богатой семьи. Калин и это видел, и все больше в нем вскипала кровь, зарождая антипатию и презрение к этому серому трусливому люду. Больше он не шел прогулочным шагом. Калин ломился ледоколом сквозь живую массу, грубо отмахиваясь от приставак. За спиной в его адрес зазвучали ругательства и проклятья. Торгаши поминали родителей наглого грубияна и угрожали оборвать ему уши или выпороть, но обещанного исполнить никто не порывался – видимо, опасались гнева родителей. Кто его знает, чей это сынок и что потом станется за обиду мальца. Только шакалятам было наплевать на родительскую месть за «барчука». Они жаждали поживы сильнее, чем опасались наказания. Теперь Калин сам искал укромное место, и, кажется, пацанята это поняли. Длинный белобрысый тощий паренек со сломанным носом и шрамом на верхней губе, босой, в оборванных по колено штанах, подвязанных серой бечевкой, и в куцей безрукавке выделялся среди остальных взглядом.

«Вожак стаи», – смекнул Калин, когда тот махнул ему рукой.

Кому, как не им знать об укромных местах этого города. Калин пошел вслед за оборванцем. Вид у мелких бандитов был донельзя счастливый, у всех, кроме предводителя. Подойдя к темному проулку, Калин остановился.

– Че, забоялся? – ухмыльнулся один из мальчишек, цыкнув слюной себе под ноги. – Зачем тогда шел за нами?

Но Калин не собирался отвечать прихлебателю. Он хмуро смотрел в лицо вожака, который стоял напротив с засунутыми в карманы руками, покачиваясь с пятки на носок, и так же хмуро, но с интересом изучал «барчука». Один из мелких сделал попытку напасть сзади, но был грубо откинут в сторону. Проехав добрых пару метров в грязи, пошатываясь, поднялся на ноги, придерживая ушибленную руку и утирая кровь с разодранной щеки и подбородка. Глаза вожака сузились, но он продолжал молчать. Молчал и Калин.

– Эй, барчук! – окликнул его низкорослый крепыш. – Скидай одежку свою и иди с миром. Бить не станем, обещаю.

Калин не шелохнулся. Люди проходили мимо, смотрели на происходящее, но делали вид, что ничего страшного не происходит. Подумаешь, грабят кого-то.

– Ну, не хошь, как хошь, – произнес крепыш, и тут же пятеро сопляков кинулись на «жертву».

Нож доставать он не стал, никого убивать не собирался, а поучить немного, так и кулака хватит. Выписав увесистую плюху самому мелкому – его Калин пожалел – крепышу врезал ногой в грудь. Тот хекнул, упав на задницу, покраснел, а затем и побелел, выкатив глаза, начал хватать ртом воздух. Оставшуюся троицу Калин раскидал, как котят, но особо не калечил, лишь одному сломал нос, а второй, ойкая и поскуливая, баюкал опухающую на глазах кисть руки. Конопатый паренек лет четырнадцати долго не мог подняться, ему Калин «отсушил» обе ноги. Пятый, самый мелкий, сидел в луже, утирая беззвучные слезы и размазывая грязь по лицу с налившимся синяком на полщеки и с красным ухом.

Справившись с шайкой в считанные секунды, Калин вопросительно посмотрел на все так же стоящего вожака.

– Ну, че, помахаемся? – небрежно, с недоброй ухмылкой поинтересовался Калин, обращаясь к тому. – Или у тебя еще кто в запасе имеется?

– Та нужен ты мне больно, биться с тобой. Что мне надо было, я и так увидел. Свободен. Можешь проваливать. Только ответь, чьих ты будешь и чего в моем квартале рыскаешь?

– Ничьих я. Пришлый. Впервые в городе. Погостить приехал к дядьке и заплутал тут у вас немного, – Калин буквально выплевывал слова сквозь зубы, небрежно, с показным безразличием не от того, что он решил казаться блатным, просто чувствовал, что с этим человеком именно так говорить и надо.

– Имя у дядьки имеется? – в такой же манере ответил главарь.

Калин лихорадочно думал, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Лаки скрывался, и его появление в городе не должно было быть раскрыто, но он кроме старика и его приближенных никого не знал.

«Крон!» – осенила его светлая мысль. Он-то давно уже вернулся.

– Конечно, есть, – ответил Калин. – Кроном звать.

Вожак малолеток призадумался, видимо, перебирая в голове всех ему знакомых Кронов.

– С какого района он? – пристально, с явной опаской косился паренек на Калина.

– С рабочего. Недалеко тут живет.

Мальчишки, переглядываясь, зашептались.

– Не тот ли Крон, что с Лаки?

– Не знаю, – хмыкнул Калин, и хитринка проскочила в его взгляде, – возможно. Думай сам.

– Это он тебя так биться обучил?

Калин кивнул.

– Крутой у тебя родственник, – кивнул в ответ главарь. – Я три раза на него ставил и всегда в прибыли уходил. Ну, ладно, – почесав затылок, вздохнул паренек. – Ты цел, мы… – коротко оглядел он свою потрепанную банду, – тоже, почти. И да, спасибо, что никого не убил.

Калин кивнул с легкой полуулыбкой.

– Надеюсь, не в обиде? – продолжал главарь. – Мои пацаны, понятно дело, тебя больше не тронут, гуляй спокойно. Старшаков тоже предупредим, а то вляпаются по уши по незнанке, – ухмыльнулся, показав прореху в зубах в том месте, где на губе красовался рваный шрам. – И это, ты, если чего надо, обращайся. Думаю, найти меня всегда сумеешь при желании.

– Сумею, – кивнул Калин.

Дальше вожак представился. Звался он Алтай, и под его шефством ходили все малолетки. Калин заметил, что у одного из парней вывих, и предложил свою помощь. Алтай сильно удивился тому, что пришлый паренек еще и врачеванию обучен, но вспомнив, чей он родственник, решил не отказываться от предложенной помощи и, подозвав своего бойца, приказал ему, как он выразился, дать свою цапалку уважаемому гостю, ибо лекарничать тот сейчас неумеху будет от доброт своих душевных. Поставив назад вывихнутую кисть, Калин настоятельно посоветовал наложить тугую повязку и дать пострадавшей конечности три-четыре дня отдыха. Сломанный нос он так же поставил на место, и ребята заметили, что тот даже краше стал, исправился от прошлых переломов и теперь ровнехонький, словно и не ломали вовсе. Крепыш попросил показать ему тот удар, которым его выбили из драки. Оказывается, он самостоятельно обучался бою без правил и просто грезил в будущем попасть в число бойцов Лаки. Конечно же, он не рассчитывал очутиться в десятке его ближников, предел его мечтаний – простой найм на время состязаний. Подобные бойцы в немалом количестве были во всех городах Империи и даже в деревнях. Так же проводились бои и без Лаки, но с его ведома и одобрения и с выплатой в его казну части прибыли. Вот в одну из таких команд крепыш и хотел попасть.

Калин показал парню пару связок и одиночных приемов, так, чисто навскидку, сказав, что сейчас спешит по своим делам, но, когда освободится, обязательно покажет все более подробно и даже с удовольствием проведет с ним пару тренировок, а тот в ответ пообещал устроить Калину прогулочную экскурсию по городу. Алтай поинтересовался, не собирается ли Калин участвовать в боях на деньги, и сказал, что, если да, то он будет на него ставить, обязательно. На том и разошлись. Серый проводил Калина до дыры в заборе, лаз вел на сторону богачей, но дальше идти с ним отказался. Калин и не настаивал. И за такую помощь спасибо – огромный крюк срезал, восполнив тем самым все потраченное на потасовку время.