У оружия нет имени - Александр Гедеон

В столице за безопасностью следили строже, а потому сотрудники полиции и СБ остались без следящих дронов и весьма эффективной системы распознавания лиц. Отставание в технологии компенсировали ударным трудом: сотрудники лично изучали всех хоть сколько-то похожих на беглецов пассажиров.

Только на второй день один сообразительный малый из свежей смены догадался сузить круг поисков по дате покупки билетов. Вряд ли, рассудил он, репликанты планировали вылет до прибытия Лорэй на Плимут. Эта простая мысль позволила отсечь больше восьмидесяти процентов пассажиров, и оставшихся изучали день и ночь.

И поиски, похоже, дали результаты. Гордый собой лейтенант положил перед капитаном планшет. С экрана на Карла смотрели два молодых лица типичных представителей молодого поколения: парень со всклокоченными каштановыми волосами и модными линзами, компанию которому составляла девушка с забавной причёской. Программа распознавания лиц дала семьдесят шесть процентов сходства.

– Точно? – усомнился он.

– Уверен! – едва не подпрыгивая от нетерпения, воскликнул лейтенант. – Нет аккаунтов в соцсетях. Ни в одной. Нет игровых аккаунтов. Нет приводов. Нет данных о поступлении в вузы. Нет данных о работе, хотя налоговые декларации в базе числятся.

– Где они? – Монт вернул планшет лейтенанту.

– Лайнер «Туманность», внутрисистемный круиз, – отрапортовал тот. – Первый класс, как у второй пары.

– Пулей к связистам, – приказал Нэйв. – Затребуй связь со штабом флота. Ты ещё тут?

– Есть связь со штабом флота! – радостно проорал лейтенант и бегом выскочил из кабинета.

– Вот молодо-зелено, – поглядев ему вслед, покачал головой Карл.

В свои тридцать он чувствовал себя едва ли не стариком рядом с этими полными служебного рвения лейтенантами. Покосившись на кофейник, капитан скривился – от кофе уже вязало во рту, – но всё же налил чашку. У кого как, а его рабочий день заканчиваться не торопился.

Система «Новый Плимут». Борт лайнера «Туманность»

Следующие дни принесли Блайзу немало приятных открытий. И каждую минуту он проводил в компании Свитари. «Бери от жизни всё, пока есть возможность» – такова была её нехитрая жизненная философия, и Блайз всецело её разделял. Днями Ри учила репликанта веселиться, перепробовав с ним всё, что могла предложить индустрия развлечений лайнера, а ночами… Ночами Блайз не уставал поражаться головокружительному разнообразию любви. Свитари охотно рассказывала ему о самых причудливых её проявлениях. Репликант слушал об удовольствиях без обязательств, о семьях и о «лебединой верности». Особенно ему запомнились истории о планете, где считалось нормальным иметь столько возлюбленных, сколько ты сам желаешь, и где всем глубоко наплевать, был он рождён естественно или выращен в маточном репликаторе.

К удивлению и восторгу репликанта, Свитари не ограничилась рассказами. Она охотно учила его знакомиться и общаться с другими женщинами и при этом не считала себя обделённой вниманием. Она искренне радовалась его успехам в общении с другими и объясняла причины неудач.

На четвёртый день полёта репликант уже так уверенно общался с другими пассажирами, что вполне мог рискнуть пригласить малознакомую женщину к себе в каюту. Вот только делать ему этого не хотелось. Ни одна из них не могла сравниться с его Свитари. Репликант поймал себя на мысли, что больше не думает о Лорэй как о задержанной. Она была его девушкой. Кажется, так это называется у людей? А он, Блайз, больше не чувствовал себя чьим-то имуществом. Он был человеком, пусть и произведённым на свет неестественным путём.

Блайзу очень хотелось поделиться радостью с Чимбиком, но репликант подозревал, что садж не разделит его эмоций. И хорошо, если просто «не разделит». Блайз всерьёз опасался, что сержант прикажет отставить самообман и выполнять поставленный приказ – доставить Лорэй на Эльдорадо. Расстаться с Ри. Забыть настоящую жизнь и вернуться к функционированию.

От этих мыслей Блайза передёрнуло.

– Что случилось, радость моя? – Свитари приподнялась в постели и заглянула ему в глаза.

Блайз обнял её и какое-то время молчал, не представляя, какими словами выразить беспокойство.

– Задумался о будущем, – наконец произнёс он.

– О!.. – удивлённо протянула девушка, и тревога в её глазах сменилась интересом. – Будущее? А разве оно не заключается в выполнении строго определённых задач по приказу вышестоящего начальства?

Свитари так умело передразнила его собственные интонации, что Блайз невольно рассмеялся. Но даже смех получился не особенно весёлым.

– Боюсь, что мне не позволят до окончания срока эксплуатации осуществлять твоё сопровождение, – вздохнул репликант.

– Это самое романтичное, что мне говорили в жизни, – с улыбкой сообщила Свитари. – Но разве тебе нужно чьё-то разрешение, чтобы быть со мной? В мире много планет, где ни тебя, ни меня никто не знает.

Мысль о дезертирстве не всколыхнула в репликанте волну возмущения. Не показалась невообразимой. Он просто видел ряд препятствий.

– Садж никогда не согласится, – мрачно ответил Блайз.

– А тебе так нужно его разрешение?

– Не разрешение, – так же мрачно отозвался Блайз. – Саджа я не оставлю.

– А он тебя? – задала неожиданный вопрос Ри.

Блайз повернулся и посмотрел ей в глаза.

– А он меня на себе из-под огня вынес. И не бросил. И ни разу не выдал, когда мы росли. Его наказывали, самого могли в брак записать как не способного справляться с должностными обязанностями. Но он никогда меня не сдавал. И я его тоже не брошу.

Ри кивнула, будто правда поняла, о чём он, и сказала:

– Значит, убедим его уйти с нами.

Блайз отвернулся и уставился в переборку так, словно она могла дать ответ на мучающий репликанта вопрос.

– Если он согласится, это будет чудо. Без прикрас, – наконец сказал он. – Но я попробую. Может, даже ему что-то понравилось в этой жизни.

– Согласится, – мурлыкнула ему на ухо Ри и ласково обвила руками. – Ты же видел сообщение от Эйнджелы. С прогулочной палубы, не из каюты. Может, и он переоценил своё отношение к жизни?

Тут Блайз не мог поспорить. Вид Эйнджелы, спокойно разгуливающей по кораблю без сопровождения брата, да ещё и со средством связи, вверг Блайза в самый настоящий шок. По крайней мере, репликант ненадолго потерял дар речи. В его понимании подобное явление можно было сравнить с природным катаклизмом: чтобы сержант вдруг поступил вопреки уставам и инструкциям – такого просто быть не могло. Эйнджеле полагалось находиться в комнате, покидая её лишь для приёма пищи, отправления естественных потребностей и гигиенических процедур. Всё.

– Может… – неуверенно улыбнулся Блайз. – Было бы здорово…

– И будет, – шепнула ему на ухо Свитари. Её губы коснулись шеи репликанта, и тот блаженно прикрыл глаза. – Вот увидишь…