Головоломка - Гарри Килворт

Я разделся до шорт и начал размазывать по телу грязь. Хасс сделал то же самое. Потом мы нарезали охотничьим ножом широкие полоски из остатков шкуры Матери зверей. Из них мы сделали накидки, прорезав дырки для головы. На поясе мы завязали их еще одной полоской кожи. Лица и волосы мы тоже измазали грязью. Потом мы взяли наши ассегаи. Забавно, но пока мы переодевались и вооружались, я почувствовал себя — не знаю, как сказать, — неуязвимым, что ли. Неожиданно мне действительно захотелось сразиться с драконом. Это вдруг показалось правильным.

Я чувствовал себя сильным и полным энергии.

Когда мы пошли за оружием, я надеялся, что взрослые заметят и остановят нас, пока все не зашло слишком далеко. Но они не появились: они все еще возились с плотом на берегу. Теперь — теперь уже было поздно отступать.

— Где она? — спросил Хасс, оглядываясь вокруг. — Она ушла.

— Ушла?! — вскричал я.

Джорджии и вправду нигде не было видно.

— О, черт побери! — воскликнул я. — Она точно ушла!

— Может, нам сказать ее отцу, Макс?

— Нет, пока мы добежим до него, она уйдет далеко в лес. Пошли. — Я бросился бежать. — Мы должны вернуть ее назад сами!

Я пробежал через место, где когда-то нашел то обмякшее бескровное тело — тот секретный труп, о котором знали только мы с папой, — и поежился, будто наступил на собственную могилу.

Рог был прекрасен.

И он лег в мою ладонь, как будто специально был предназначен для нее. Все остальное тело просто обуглилось, но на роге не было и следа гари.

Я мог бы принести его Джорджии. В качестве подарка. Может, у нее скоро день рождения. Этот подарок мог бы быть от нас обоих, конечно же. Думаю, Хасс согласится преподнести его ей. Хотя нам надо будет спрятать его от папы, потому что он захочет забрать его себе. Он просто добавит его к своей коллекции разных штук, вот и все.

— Что ты там нашел? — спросил Хасс. Я почувствовал, как он подходит ко мне. — Ух ты!

— Да, и это наше. Мы подарим его ей.

— Хорошая идея!

Забавно, труп единорога не пах. Можно было предполагать, что запах от тела, сгоревшего до головешек, будет ужасным. Но его не было. Вообще не было никакого запаха. Как будто тело было сделано из стекла. Вот листья вокруг воняли гарью. И трава, и бамбук. Но не труп.

Я поднялся с колен и засунул рог за пояс, как меч.

— Хорошо, — сказал Хассан. — Мы с тобой собираемся это сделать или нет? Мы идем убивать дракона?

Хассан разделся до пояса. Его торс и ноги были разрисованы речной глиной. Вокруг глаз он нарисовал белые круги. На носу — знаки, похожие на рыбьи кости. На груди, спине, животе, руках и ногах — спирали и помещенные друг в друга квадраты. Эти узоры он скопировал со шкуры Матери зверей. И его набедренная повязка была вырезана из ее же шкуры. Я был одет почти так же. Мы оба разрисовались такими же узорами, какие были на шкуре. На волосах у нас тоже была белая глина, от которой волосы слиплись и стояли торчком.

В правых руках мы держали ассегаи, зулусское оружие, которое папа привез из Африки.

Когда мы не шевелились, нас нельзя было разглядеть в хитросплетении теней под пологом тропического леса. Мы невидимы. Наша маскировка идеальна. За тысячелетия она доведена до совершенства Матерью зверей. Полосы зебры, полосы тигра, пятна леопарда — это только самые простые способы маскировки. Наша маскировка куда сложнее и работала лучше. Мать зверей дала нам свои умопомрачительные рисунки. Ее шкура и была ее убежищем. Ей она больше не нужна. Когда она стояла на пестром фоне теней, она сама становилась тенью и полностью терялась в неверных вспышках света.

Теперь у нас появилась ее сила.

— Пошли, — сказал я.

Мы легко побежали по подлеску. Двигались мы бесшумно. Нам нужно было стать не только невидимыми, но и неслышными. Нам следовало раствориться в тропическом лесу, наше дыхание должно было быть не громче легкого шепота налетевшего бриза. Мы полны решимости. Это было видно по тому, как Хасс сжимает ассегай. Заметно по его глазам. Никакого страха. Никакого ужаса перед возможностью потерять свою жизнь или отнять чужую. Только страстное желание оружия найти жертву. Пронзить сердце, если оно было. Вонзиться в мозг, если он имелся. Миссия, которую нужно выполнить.

— Где мы найдем зверя? — спросил Хасс.

— В пещере. Помнишь нору, которую он вырыл?

Кровь наконец обагрит наши копья.

— Сегодня мы станем мужчинами.

Меня пронзил легкий укол страха:

— Да.

Но это длилось всего лишь мгновение. Потом я снова овладел собой.

— Он будет там?

— Когда-нибудь он придет.

Когда мы добрались до логова, оно выглядело пустым. Около входа валялись комья грязи, камни и куски дерева. Ну конечно же! Папа и Грант завалили нору, когда увидели, что дракон внутри. Но этому чудовищу удалось выбраться. Оно снова было в лесу.

— Он там?

— Не думаю.

— Тогда мы должны ждать, — сказал Хасс. — Ждать и смотреть в оба.

— И слушать, — добавил я.

Мы ждали, вглядываясь в темные прогалины. Пахло солью и гниющей растительностью. Океан уже наступал на остров. Когда мы бежали к норе, нам иногда приходилось перебираться через лужи соленой воды в лесу. Море наступало, поднималось и покрывало мир зеленых растений. Скоро от острова останется только тонкая цепочка кораллов на поверхности океана.

Мы услышали шелест крыльев и хлопанье хвоста. Наша жертва, злобная и хитрая зверюга. Наша единственная надежда была на то, что мы застанем ее врасплох.

Но мы были полны решимости. Мы одержим победу. Мы должны одержать победу.

Хассан встал по одну сторону от входа в пещеру, а я — по другую.

На самом деле это была, скорее, не пещера, а просто дыра в земле, размером два на два метра. Яма, выкопанная в почве из мертвых кораллов. С двух сторон она была прикрыта двумя гигантскими хвойными деревьями. Глиптостробусами. Их кора валялась на земле. Иголки мягким ковром лежали вокруг входа в пещеру. Ветви танцевали на ветру, и от этого по земле двигались тени. Мы стали практически невидимыми в этих тенях.

Было очень трудно не издавать никаких звуков. Мне даже казалось, что сердце остановилось. Мы были зачарованы своей собственной невидимостью. Так и хотелось крикнуть: «Ты там, Хасс?» — но я сдерживал себя. Молчание тоже было нашей защитой. Невидимые и неслышные. Пахло же от нас речной глиной и лесной грязью. Мы специально валялись в прелых листьях и гниющей зелени. Мы пахли лесом.

Я заснул стоя.

Не знаю, сколько я продремал.

Я проснулся, сжимая ассегай.