Варяг. Княжий посол - Павел Мамонтов

Натуральным образом пробив дорогу в буреломе, обережники выбрались из густого ельника и спустились в русло небольшого ручейка, как раз по ширине саней. Ехали вдоль него они до самого вечера, пока не выбрались на лед более крупной реки.

С рассветом Данила узнал ставшую родной Десну. Воислав послал самых быстрых на лыжах Шибриду и Клека в Бродов, который тоже оказался не так уж далеко. Вскоре оттуда приехали двое гридней и сани с целым тиуном. Представитель закона выглядел измученным, он постоянно вытирал тряпкой пот с отъевшихся щек и лба, не помогало, даже бобровая шапка выглядела намокшей.

– Едемте, – тоном должника, которого разбудили среди ночи и потребовали отдать проценты, сказал тиун, и караван направился теперь вверх по Десне.

По предложению Воислава на ночь глядя решили не сообщать «радостную новость» уже бывшим хозяевам имения, а заночевать на реке, а вперед послать гонца из гридней, чтобы предупредил и рассказал все как есть.

– А почему моего-то? – буркнул тиун.

– Ну ты же сам понимаешь, – ласково сказал Воислав, и глашатай князя согласился.

А с первыми лучами солнца большой караван последовал за гонцом. Совсем скоро Данила увидел то, о чем ему рассказывал Скорохват, высокий холм, на нем частокол, пологий берег с вмерзшим в лед небольшим причалом. У кромки льда их уже встречали. Простые крестьяне, человек тридцать, и пяток более солидных мужей в хороших дубленках и с оружием на поясе.

Самый старший из них и вытянулся лицом, выпучив глаза, когда увидел, кто приехал на его бывшую землю.

– Да что ж это делается, – гаркнул он, так что вороны с елей повзлетали, – вы кому землю отдаете, ему землю отдаете?

– Не ори, Деян, на то княжья воля, тебе земля от его руки пожалована, вот он ее и забирает. А за службу отдаст в другом месте. По весне, – устало посулил тиун.

– Я против князя не иду, а ты знаешь, кто это? На нем кровь гридня, а князь знает, да его…

– Князь знает, вот знак от него, – тиун показал бересту с оттиснутым на ней трезубцем. – Так что норов свой умерь.

– Коль так, значит, князя обманули, я все так не спущу… – снова заорал Деян.

– Не испытывай мое терпение, боярин, собирай свою челядь, скот и пшел прочь с моей земли, пока я тебя сам не вышвырнул, – процедил сквозь зубы обычно спокойный Воислав.

– Это еще кто кого вышвырнет, – таким же злым шепотом ответил Деян.

Воислав и братья-варяги очень похоже ухмыльнулись, их длани легли на рукояти мечей.

– Дядька, позволь, – ломким, но сильным голосом заорал паренек рядом.

– Не смей…

– Уйми своего племяша, Деян, пока он не пошел вслед за твоим братом, – тихо посулил Воислав.

– Ах ты…

– Не смей, Гаврош!!! – повторил Деян и рванул за полушубок паренька, отчего тот распахнулся и стали видны толстая серебряная гривна и атласная рубаха. – Думаешь, один раз в Дикое Поле сходил, уже богатырь? – и зашептал что-то на ухо своему родственнику.

Тот глядел волком на варягов, пока его наставляли, а потом дернул плечом и ушел за частокол.

– Мы уйдем, – напоследок сообщил Деян, но в его словах чувствовалась недосказанность. Больше никто из них с ватагой ни словом не перекинулся.

Тиун выглядел расстроенным, возможно, он надеялся на поединок, в таких случаях обычно тиуну делали подарки обе стороны.

Через некоторое время из-за частокола на холм высыпал десяток баб и холопов, кто-то из них тянул за собой скотину, кто-то нес клети с курицами и кроликами или просто тюки, все это погрузили на уже заготовленные телеги, сами люди расселись и укатили не прощаясь. А холопы остались.

Все это время обережники стояли поодаль, делая вид, что они вообще тут ни при чем. Когда бывшие хозяева скрылись за поворотом, Данила услышал слова Радмилы, сказанные мужу:

– Зря ты их не убил.

– Надеюсь, так будет проще, – ответил батька и подошел к крестьянам, все так же стоящим поодаль.

– Здравствуй, Морошь, – обратился он к самому старому из них с длинной седой бородой.

– Здрав будь, боярин, – тот снял шапку и низко поклонился, вслед за ним так же поступили и остальные.

– Ну как же жилось при новом хозяине?

– По Правде и по ряду, как иначе-то, – грустно ответил староста.

– Ничего, со мной полегче будет.

– Мы-то надеемся.

– Ступайте, за этот день и за следующий я с вас подати спрашивать не буду.

Крестьяне опять сняли шапки, поклонились и поспешили удалиться.

– Что, жена, пойдем, хоромы я тебе покажу, ватага, айда за мной, сегодня пировать будем, – посулил Воислав и уверенной походкой пошел вверх по холму.

* * *

Деян мог свернуть на ниву, где у него была готова пашня под озимые и стоял сруб, который мог вместить на время весь его род. Но он велел ехать в город, где, по его словам, все было дорого и жили одни бездари да куркули. Правда, там у него имелось подворье, и немаленькое.

По приезде боярин велел запалить лучины, принести бочонок меда и выгнал прочь всех, кроме своих ближников и племянника.

– Ну что делать будем, от милости князя, Дыба? – обратился он к смуглому густобровому мужу, носившему кольцо в ухе.

– Убить их всех надо, батька, пока не обустроились и не укрепились.

– А, умный какой, видал, какое у них оружие?

– У троих только.

– Одного такого на десятерых таких хватит…

Дыба смущенно замолчал.

– Значит, надо много народа собрать, – сделал вывод боярин и воздел палец к закопченному потолку, победоносно ухмыльнувшись. – Нас здесь пятеро, четверых я еще из причала позову. Барадай?

– Я из деревни могу десяток охотников.

– Смерды, ну да пригодятся лучниками.

– Дядька, а как же, ну как князь прознает, – подал голос Гаврош.

– Да плевать князь хотел, если татя какого-то, который на его людей руку поднял, убьют. А посадник, ему только пиво дуть и на коне красоваться, да девкам под подол лазить… Сам думаешь, что нам делать?

– Я бы мог…

– Кроме того, что ты выйдешь на поединок и умрешь, как отец твой! – Деян грохнул кружку о стол.

– Я думаю, лучников нужно побольше набрать, – отведя взгляд, пробубнил Гаврош.

– Это правильно говоришь.

– Можно на капище послать, к детям сварожьим, Воислав мало того, что варяг, так еще христианин, они нашей задумке обрадуются! – предложил Барадай и отчаянно зачесал редкую бороду, разгоняя вшей.

– Тю, я слышал, этих самых сварожьих детей варяги побили прошлым летом, осмелятся ли, – сказал один из ближников.