Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

это с Сари, чтобы она не видела моих истинных побуждений. Это дар Талисмана теней. Потому что тот, кто может наделять дарами, может и подавлять их. Я давно знаю, что Марукку Теневой маг. Потому что он много раз наделял меня дарами и отбирал воспоминания, чтобы сделать меня своим лучшим оружием.

– При твоей помощи я нашел троих из четырех предателей. А при помощи истинного лица отыщу и последнего, – победоносно говорит монарх и улыбается. – Ты действительно хорошо поработал.

– Вы никогда не станете истинным правителем, Марукк. – Я дергаю цепи, но Каррис не реагирует. Он неподвижно стоит за решеткой, словно памятник самому себе.

– Я уже им стал, Киранат. Я буду править всеми вами, и после меня на престол взойдет мой сын.

– Джерри? – Я смеюсь и сплевываю кровь. Боль переполняет меня. Но я принимаю ее, чтобы извлечь из нее силу. Я не могу себя вылечить: монарх подавил и этот дар.

– Джерримиас и фантом, которого ты называешь Сари, поженятся. Они очень близки. А их ребенок заключит брак с одним из потомков богов и снова родит детей. Так я верну божественную расу.

Я смеюсь от отчаяния и ошеломления.

– Вы хотите удерживать нас до тех пор, пока ваши потомки не объединятся с нами для продолжения божественного рода? Что у вас есть для этого?

– То, чего тебе не хватает, Киранат. Ты всегда просто хотел править. Но нужно мыслить шире. Мой последний потомок объединит в себе силу всех богов и силу альбов. Я буду рядом с ним и когда-нибудь сделаю это королевство таким, каким оно должно быть.

– Сила… это все, чего вы хотите, не так ли?

– Это все, что имеет значение, – говорит Каррис почти задумчиво, прежде чем шагнуть к двери. – Смотри на это так, Теневой маг. Может быть, когда-нибудь ты женишься на дочери Сари.

Горькая желчь подступает к горлу.

– Никогда! – рычу я и плюю в сторону Марукка.

Монарх улыбается.

– Еще одно – Сари тебя не помнит. Я забрал у нее воспоминания о вашей первой встрече тогда, в лесу, когда Джерри сообщил мне, что она столкнулась с Теневым магом. – Каррис нарочно умолкает. – У нее было куда проще украсть все воспоминания о тебе. Она никогда не узнает, что стала любовью всей твоей жизни. Твоей судьбой. И ты тоже, Киранат, потому что я снова лишу тебя памяти. Я позабочусь о том, чтобы ты стал тем, кто приведет ее в объятия Джерри.

Я тупо и холодно смотрю ему вслед, когда он выходит из камеры.

Осознание того, что я все разрушил, душит меня. Я никогда не любил Алишан. Я любил Сари.

Глава 18

ХАМЗА, часть 4, ЭМЗА, стих 924

Когда все закончилось, Эмза увидела выход. Это был не побег, который она выбрала в первый раз. Потому что он означал смерть всего того, чем Эмза была прежде, и жизнь, полную страданий. Она выбрала остаться в этом мире. Ибо ее душа, ее божественная сила не допустили смерти. Поэтому Эмза решила бороться за себя и всех тех, кого оставили и предали. Она решила снова научиться доверять, хотя ее так часто предавали.

– Он придет сегодня вечером?

Ред поджимает губы.

– Понятия не имею, Сари.

– Внимание, наследный принц идет! – шипит Медиса, когда подходит к нашему столу в трапезной аббатства и ставит на него тарелку с супом.

Я оглядываюсь и вижу Джерри, который бросает на меня жалостливый взгляд.

– Могу я поговорить с тобой? – спрашивает он, глядя на Медису и Реда, которые хлебают суп так, словно не хотят мутить бульон.

– Конечно, – отвечаю я, указывая на пустое место рядом с собой.

Джерри хмурится, но садится.

– Киран ушел, – говорит он.

– Что? – раздраженно смотрю я на него. – Куда?

– В лагерь Фихт. Он получил предложение поработать там как Маг теней.

Я недоверчиво смеюсь, а затем смотрю на Реда и Медису, которых эти слова тоже мало убедили.

– Он никогда бы этого не сделал, – с горечью говорю я.

– Почему? Потому что он взял тебя за руку, Сари? Он Теневой маг, который не может испытывать настоящих чувств. – В голосе Джерри звучит ярость. – Как бы то ни было, – бормочет он, а затем скользит листом пергамента по столу, – это то, что я должен передать тебе от него.

Я хмурю брови и собираюсь спросить, что это такое, но он встает и уходит. Не обращая внимания на остальных, я разворачиваю пергамент и изучаю витиеватые буквы. Потом вопросительно смотрю на Медису, которая смотрит на листок и кивает:

– Да, это почерк Кирана.

Напряженно я начинаю читать.

Я ухожу. Так будет лучше для всех нас. Оставайся в живых, Сари. Я знаю, что для этого я тебе не нужен. Тебе никто не нужен.

Я перечитываю эти слова снова и снова. Но в них нет никакого смысла. Киран обещал мне совсем другое.

– И это все? – Я поворачиваюсь к Реду и Медисе.

Они смотрят на меня почти виновато.

– У него были свои причины так поступить.

– Но он не такой, – говорю я в отчаянии.

– Откуда тебе это знать? – холодно и спокойно спрашивает Ред. – Это послание вполне в духе Кирана.

– Ты так же хорошо, как и я, знаешь, какой у него был план! – сердито шиплю я, злясь на Кирана и на Реда, но больше всего на себя.

Я кладу листок на стол. Накрываю его ладонью, как будто хочу спрятать от себя написанное. Сделать вид, что его не существует.

– Но ты встала у него на пути.

Я молча смотрю на Реда. Они с Медисой стали для меня чем-то вроде друзей. Но я знаю, что с ними меня связывает не то же самое, что связывает их с Кираном.

– Тебе лучше подумать о загадке и о своем брате, чем ждать Кирана, который не вернется. – Голос Медисы звучит так, будто она презирает меня за наивность.

– Неужели я единственная, кто понимает, что Киран не исчез бы просто так? И что это подозрительно? – спрашиваю я, ударяя кулаком по столу.

– А может, ты просто не хочешь