Корабль мечты - Лука Ди Фульвио

Подождав, пока Меркурио обогнет стол, она крепко прижала его к себе, заключив в объятья. А потом резко отстранилась.

– Ты меня отвлек от работы, ты знаешь об этом, мальчик мой? У меня полно дел, нужно поддерживать огонь в камине, нужно убрать в доме, обустроить твою комнату… Не можешь же ты спать на полу, точно дикарь какой. А потом мне нужно будет приготовить сытный обед, а для этого нужно сходить на рынок. У меня нет времени на всю эту болтовню. – Женщина оттолкнула его. – Поэтому тебе пора. Ну же, уходи.

По пути к причалу в Местре Меркурио радостно насвистывал себе под нос, время от времени касаясь кончиками пальцев щеки, по которой его ударила Анна. У канала он нашел лодку под названием «Старая дева». Подойдя поближе, юноша пнул нос суденышка, чтобы привлечь внимание рыбака.

– Эй, ты чего? – возмущенно воскликнул рыбак, оборачиваясь.

Увидев Меркурио, мужчина побледнел.

– Ага, – кивнул юноша. – Значит, ты меня узнал, верно?

Сглотнув, рыбак молча кивнул.

– Тогда тебе известно, что я теперь работаю на Скарабелло и ты больше не сможешь продать меня Царлино, да? – Меркурио засунул пальцы за пояс и сплюнул в воду.

Рыбак еще раз кивнул.

– Хорошо. – Юноша запрыгнул в лодку. – Тогда вези меня к Риальто.

Рыбак кивнул в третий раз.

– Только лодку загружу и…

– Нет. Немедленно, – перебил его Меркурио.

Понурившись, рыбак сел на весла, а юноша отвязал лодку от причала и оттолкнулся. Суденышко повернулось носом в сторону Венеции.

– У меня есть кое-какое намерение. А пока что я подумаю о своей цели, – прошептал Меркурио. На его губах играла улыбка. Затем юноша повернулся к рыбаку. – Тебе известно различие между намерением и целью, долдон неотесанный?

– Нет, господин.

– Неужели твоя матушка тебя этому не научила? – Меркурио рассмеялся от всей души.

Сквозь арку императора Августа Шимон Барух въехал в Римини. Устав от перехода по Аппенинам, его арабский скакун едва волочил ноги. Шимон, бросив поводья, неспешно продвигался по небольшому городку. Перейдя мост Тиберия, он очутился в центре города. Справа раскинулись белые песчаные пляжи адриатического побережья, вдалеке виднелся порт. Доехав до таверны под названием «У Тодески», Шимон выбрался из телеги, и к нему сразу же подбежал конюший. Поприветствовав гостя, мальчик принялся возиться с конем.

Шимон же тем временем вошел в таверну.

Трактирщик заговорил с ним очень приветливо и обходительно, а когда понял, что его гость нем, сразу же принес бумагу, перо и чернила.

– Но я не умею читать, господин, – сказал трактирщик. – Если вы не против, неподалеку живет одна женщина, вдова, которая могла бы прочесть мне то, что вы напишете. Но должен предупредить вас, что она еврейка.

Шимон оцепенел.

– Если вы не любите евреев, господин, то мы найдем другой выход из этой ситуации, – поспешно заверил его мужчина.

Шимон покачал головой.

– Так значит, вы не против этой женщины?

Барух кивнул.

Трактирщик повернулся к своей жене, толстухе с багряно-красным лицом:

– Приведи Эстер. И скажи, чтобы она поторопилась.

Услышав это имя, Шимон вздрогнул. Как и каждому еврею, ему была известна история Эстер, ибо в память об этой женщине иудеи ежегодно праздновали Пурим. Но дело было не в этом. На древнееврейском имя Эстер означало «Я скроюсь». А Шимон скрывался.

– Я рад, что вы ничего не имеете против евреев, господин, – говорил тем временем трактирщик. – Странные времена настали сейчас в Римини. В прошлом месяце в городе разгромили две лавки ростовщиков. А почему? Потому что открылось две церковных ссудных кассы, тут их называют Сакри Монте ди Пьета. Сакри – значит священные. Священные… обхохочешься просто. И эти ссудные кассы – то же самое, что и лавки ростовщиков, только ведает ими Церковь, у которой и без того много власти и… если позволите… ладно, впрочем, оставим это… Нет, я скажу! Священники поливают грязью евреев, а сами только того и хотят, что из нас деньжат выжать, вот что я думаю. Но, к несчастью, народ этого не понимает, и его тянет в эту церковь, будто…

– Прекрати трепаться! – прикрикнула на него жена, входя в зал с худенькой, хрупкой на вид женщиной.

Расхохотавшись, трактирщик набрал побольше воздуха в легкие и выпалил:

– Простой народ тянет в церковь, как…

– Не смей!

– …как мух тянет на дерьмо! – с триумфом завершил мужчина, разразившись оглушительным смехом.

– Когда папские палачи будут жечь тебя на площади, посмотрим, будешь ли ты тогда смеяться, – проворчала его жена. – Эстер, помоги моему мужу-дураку.

Шимон заметил, как женщина улыбнулась в ответ на слова трактирщицы. Эстер, без сомнения, была очень красива. Благородные черты лица, точеный нос, темно-зеленые, словно скарабеи, глаза, полные розовые губы. Как и требовал обычай, она склонила перед Шимоном голову.

– Итак, господин, – сказал трактирщик. – Теперь, будьте добры, напишите, что вам будет угодно. Мы постараемся выполнить все ваши желания.

Шимон посмотрел на Эстер. Та подошла поближе. «Я скроюсь», – подумал он. Поймав его взгляд, Эстер отвела глаза, и Барух вдруг смутился. Он выбросил из головы все мысли о девчонке из Нарни и обо всем, что было с ней связано, начиная с его мужской слабости. Но сколько бы Шимон ни пытался позабыть об этом, он знал, что тот случай пробил брешь в его душевной броне. Холод никуда не делся, напротив, он стал еще крепче. И в то же время – одиночество.

Взяв перо, Шимон обмакнул его в чернила и, помедлив немного, начал писать. Передавая бумагу Эстер, он заметил, что теперь она смотрит на него немного по-другому.

– Господина зовут Алессандро Рубироза… Он христианин. Он направляется в Венецию. Ему нужна комната…

Шимону подумалось, что голос Эстер – как у лучшей из певиц его далекой родины.

– …а перед ужином ему хотелось бы принять горячую ванну.

– Все сделаем, – поспешно заверил Баруха трактирщик.

– На ужин у нас жареный поросенок, пальчики оближете! – объявила его жена. – С айвой и каштанами.

Шимон уже собирался кивнуть, когда заметил взгляд Эстер.

Махнув рукой, он написал: «Я ПЛОХО ПЕРЕВАРИВАЮ СВИНИНУ. ПОДАЙТЕ КУРИНЫЙ БУЛЬОН». Эстер передала его слова трактирщику, и Баруху показалось, что она прочла их с облегчением. Толстуха принялась расхваливать поросенка, но Шимон лишь покачал головой.

– Не докучай господину, – остановил ее трактирщик и подозвал к себе служанку. – Отнесите в комнату господина чан для купания и подогрейте воду. Господин желает ванну.

– Ванну? – опешила девушка.