Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон

Джеки бросило в жар.

— Сэм не такой. Он так не думает. Он даже не замечает этих девушек. — Она посмотрела через стол туда, где одна из сестричек Броди поднялась со стула и пошла кошачьей походкой к двери в другом конце комнаты. Поравнявшись с Сэмом, она легонько постучала пальцами по его плечу, он повернулся, демонстрируя неестественную, замедленную реакцию, потом вскочил и поцеловал ее в обе щеки. Теперь лицо Джеки пылало, она чувствовала, как Маркус наблюдает за ней. — Здесь жарко, правда?

— Конечно. — Он откинулся на стуле и скрестил руки, глядя на нее так, как будто только сейчас заметил, что она женщина. — Та-а-ак… Садовник. Ну-ну. А я думал, что вы с кожаным принцем.

— Так и есть. — Джеки посмотрела прямо на Саймона.

Он на секунду поднял голову от тарелки старлетки и подмигнул ей. Она изо всех сил изобразила на лице счастье и послала ему воздушный поцелуй, но ее глаза против воли возвращались к Сэму. Он сидел к ней спиной, тонкая бледная рука уверенно лежала на плече идеально сидящего на нем кашемирового пиджака.

Маркус глубоко вздохнул.

— Почему бы не попытаться подумать об этом как о… деловом вложении? Это одна из тех вещей, которые необходимы для его карьеры. Как бы то ни было, — Маркус обвил руку вокруг спинки ее стула, — на что вам какой-то нечесаный садовник с грубыми ручищами, когда у вас есть этот лакомый кусочек, этот божественный красавчик фотограф?

— Боже, это мне напомнило… — Джеки свернула салфетку и положила ее рядом с тарелкой. — Я должна кое-что проверить.

Маркус полез в карман за сигаретой.

— Но только недолго, сладкая моя. Мы еще даже не начали говорить обо мне, а там столько всего! И захвати диктофон, хорошо? Никто не заметит, а мне потом не придется повторять.

— Хорошо, — сказала Джеки и тихонько выскользнула из-за стола.

В спальне на втором этаже Аманда достала «Да, он мне изменяет» из своей обшитой мехом большой сумки, сдернула одеяло из «Загородной коллекции Калвина» и залезла в кровать. Было незаметно, что книга целый день провела в подготовительной школе Пинтон-Преп, пока вы не открывали ее первую страницу и не обнаруживали, что она изрисована бирюзовым мелком, а слова «Да, он мне» почти скрыты под другими, более темными цветами, так что их почти невозможно было разобрать. Миссис Элсворт возвратила книгу днем в своем кабинете, а «пара вещей», о которых она упомянула по телефону, лежали в конверте, вложенном в нее. Миссис Элсворт жестом предложила Аманде присесть в одно из кресел для посетителей, то есть для родителей, и кончиками пальцев пододвинула книгу к Аманде. Пока Аманда доставала конверт и рассматривала его содержимое, она сидела, откинувшись на спинку своего кресла и сложив руки у себя перед носом.

— Что это? — спросила Аманда, слишком взволнованная, чтобы правильно распознать листы с отпечатанным текстом и картонный бумажник.

— Документы на собственность в Нью-Йорке и бронь на самолет на имя мистера и миссис Ворт. — Миссис Элсворт наклонилась вперед и положила ладони на обитый кожей стол. — Похоже, кто-то собирался вскоре переехать в Соединенные Штаты.

Вспышка белого света мелькнула в голове Аманды, и она увидела красочную картинку. Эмбер и Николас: ее иссиня-черные волосы, его сахарно-миндальная желтая рубашка на фоне дощатого домика, американский флаг, колышущийся на фоне бирюзового неба, на переднем плане Ральф в его фирменной бандане, рев мотоцикла…

— Кассандра нашла это в ящике в комнате для гостей и, я полагаю, была очень расстроена. — Голос миссис Элсворт звучал словно издалека.

Аманда почувствовала себя слишком усталой, чтобы смотреть на нее, слишком усталой, чтобы держаться в кресле прямо.

— Пожалуйста, можно стакан воды? — попросила она, и миссис Элсворт позвонила секретарю, добавив к просьбе «немедленно». Даже после того, как она выпила воды, Аманда почувствовала необходимость прилечь на диван директрисы и только после этого смогла сосредоточиться на новых обстоятельствах.

— Миссис Ворт, — миссис Элсворт придвинула стул к дивану, — мне очень жаль. Я предполагала, учитывая книгу… учитывая название книги… что вы должны были об этом знать.

Аманда уставилась на нее, смотрела, как двигаются ее губы, как она, словно извиняясь, качает головой из стороны в сторону, заметила борозды там, где расческа выравнивала седые волосы и блестящий шиньон. А потом Аманда оказалась в длинном темном коридоре их дома и наблюдала, как Эмбер выбежала из тени на свет в комнате с видом на Центральный парк; ее юбка взлетала, когда она в танце прошлась по блестящему полу к тому месту, где Николас склонился над какими-то упаковочными коробками, а он раскинул руки, смеясь…

— Вообще-то Кассандра была уверена, что это вы собирались начать в Нью-Йорке новую жизнь. — Миссис Элсворт сняла очки, как будто допускала, что они могли мешать увидеть правду. — Учитывая, что вам по работе и так очень часто приходится уезжать. И… ну, я должна сказать, мистер Ворт не производит впечатления мужчины, который…

— Конечно, — Аманда смотрела в потолок, ее руки безжизненно лежали по бокам, — я бы на вашем месте подумала точно так же. Николас Ворт, твердый как скала. Англичанин до мозга костей. И если есть хоть что-то, в чем я была уверена в отношении своего мужа, так это то, что я никогда не смогу уговорить его жить в Америке. Знаете, с одной стороны, я хотела этого. Они собирались предложить мне место главного редактора американского «Ла мод». — Она посмотрела на директрису, чтобы понять, было ли необходимо объяснять значимость сказанного. Миссис Элсворт понимающе кивнула. — Но я считала себя не вправе просить его принести такую жертву. Как и вы, я была уверена, что такой мужчина, как Николас, нигде не будет чувствовать себя так, как дома, то есть здесь. — Миссис Элсворт подняла очки, висящие у нее на шее на цепочке, и снова водрузила их на кончик носа. — Вот почему для меня это двойной удар, понимаете, миссис Элсворт? Я приняла то, что у него другая женщина. Но я не… это уже совсем другое, разве не так? Решить оставить свою семью и уехать на другой конец света… чтобы начать новую жизнь? — Она протянула руку за платком, который предложила ей миссис Элсворт, и шумно высморкалась. — Дело в том… в первую очередь почему я купила книгу… я считала, что какая-то часть его раскаивается или по крайней мере хочет, чтобы все прошло гладко — ради детей. Но это меняет все. Мне нужно было читать книгу «Да, все кончено, смирись с этим», правда?

Миссис Элсворт внимательно смотрела на Аманду.

— Ну и что сейчас останавливает вас и мешает закатить скандал? — тихо спросила она. — Узнать, где живет эта женщина, поехать туда и посмотреть ей в глаза?

— Она мертва.

— Это только ваш настрой по отношению к ней, миссис Ворт.

— Нет. Она действительно умерла. Умерла, похоронена, ушла из жизни. Любовницей моего мужа была Эмбер Бест. Вы знаете, она…

— Да-да, — миссис Элсворт искоса посмотрела на Аманду, — но это произошло несколько месяцев назад, если я не ошибаюсь?