На трудных дорогах войны. Подвиг Одессы - Константин Деревянко

– Прикажите Годлевскому выйти и вступить в бой.

Когда я прибыл на ФКП, оперативный дежурный базы Букач доложил о том, как Годлевский лихо исполнил приказ. Он рвался в бой. За пять минут снялся со швартовов и в воротах порта дал первый залп по врагу, вызвав у всех портовиков удивление, – это впервые такое. Узнаю Годлевского. Оказывается, он по телефону заблаговременно связался со своим корпостом, получил координаты цели и приготовил исходные данные для залпа от Воронцовского маяка. Умный командир.

«Бойкий» помог полкам сомкнуть фланги. Четыре дня эсминец вел бой. В последний день сам командующий флотом наблюдал его стрельбу и похвалил «за поддержку пехоты».

«Бойкий» в боях получил 18 пробоин. Были и раненые, но все отказались от лазарета и госпиталя и перевязанными стояли у орудий. Особенно отличились расчеты старшин Бордюга, Васильчишина и Кудрявцева.

В базу пришел совершенно новый, только что вступивший в строй эсминец «Способный» под командованием опытного и энергичного капитан-лейтенанта Е.А. Козлова. Евгений Андрианович уже прошел хорошую школу – был помощником командира эсминца и зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. У него грамотные артиллеристы – старший лейтенант В.А. Баусов и лейтенант А.С. Погудзь (последний возглавит корпост). Проверка по тревоге показала хорошую выучку экипажа корабля, и его сразу направили в бой. «Способный» поддерживал полки 421-й дивизии. 7 сентября под залпы эсминца Морской полк перешел в наступление, занял высоту 53,6 и выровнял свою линию обороны. А затем Козлов помогал батальону Волошко освобождать от врага Прицеповку.

Шесть суток «Способный» день и ночь наносил удары по вражеским войскам, подавлял батареи, стрелявшие по нему, и отбивался от самолетов.

– Как воюют Козлов и Годлевский? – спросил командующий флотом по прибытии в Одессу.

– Отлично. Отважные командиры и их экипажи, – ответил Кулишов.

С 5 по 11 сентября на десяти теплоходах-экспрессах и сухогрузах в Одессу было доставлено еще 15 тысяч вооруженных воинов на пополнение соединений и частей. Хорошо поработали флот, пароходство и Новороссийская база под командованием контр-адмирала Г.Н. Холостякова. Наши дивизии были доведены до полного штата.

Пришли транспорты «Калинин», «Ураллес» и «Жан Жорес». Доставили пополнение и боеприпасы. Я познакомился с их капитанами И.Ф. Ивановым, И.Ф. Коротким и Г.Н. Лебедевым. Опытнейшие и храбрые капитаны дальнего плавания.

Мне пришлось вместе с ними пройти всю войну. Это были в высокой степени дисциплинированные люди. Приказ командования был для них законом.

На «Жане Жоресе» в 1933 году из Италии в СССР возвратился Максим Горький с семьей.

Пришло извещение: на лидере «Харьков» в Одессу следует адмирал Октябрьский. На корабле выходил из строя один котел, уменьшали ход и потому задержались с прибытием. С рассветом по нему открыли огонь батареи противника. Пришлось ставить дымзавесу с катеров, а батареи подавлять орудиями кораблей.

Ворота порта противник давно пристрелял, и «Харьков» прорывался между водяными столбами от разрывов. Появились пробоины и раненые. Командующий флотом, стоя на верхнем открытом мостике, все происходящее наблюдал. Это было его первое фронтовое крещение. С «Харьковом» пришел эсминец «Дзержинский». Он доставил 4500 винтовок, 350 пулеметов, 300 автоматов (в начале обороны в Приморской армии было всего 600 автоматов).

Октябрьский убыл на КП Жукова. Пришедшие корабли были отправлены на боевые позиции для поддержки пехоты. «Дзержинский» у нас третий раз. Командир П.И. Шевченко и комиссар И.С. Осадчий, артиллеристы Яценко, Багреев и Гаркуша уже обстрелянные люди, им никаких проверок и инструктажей не требуется. «Харьков» же впервые в Одессе. Но это блестяще подготовленный корабль. Когда-то им командовал передовой на флоте офицер – Ф.С. Марков, теперь командир крейсера «Ворошилов». Он сделал корабль образцовым. Нынешний командир капитан 3-го ранга П.А. Мельников продолжал славную традицию. Комиссаром на лидере – Г.И. Фомин. Артиллерист – старший лейтенант И.К. Навроцкий, командир корпоста – лейтенант В.С. Сысоев (ныне адмирал) задачу понимают. Через час лидер уже громил вражескую пехоту.

Позвонил Кулишов:

– Комфлота выезжает на КП 421-й. Вам и флагарту быть там.

Это на Пересыпи.

Видно, Левченко говорил Октябрьскому о стрельбах, ибо командующий, заслушав обстановку в Восточном секторе, задал один и тот же вопрос Осипову, Коченову и Филиппову: как используются корабли? Ответ последовал один: для поддержки пехоты. А Филиппов по прямоте своей так и отрезал:

– Кроме как для поддержки, корабли здесь и не нужны.

Адмирал двинул бровями, но сдержался, промолчал. На лице читалось: «Все дуют в одну дуду».

С НП дивизии командующий флотом посмотрел на стрелявшие корабли в Одесском заливе и поразился близости передовой, прямо у Пересыпи. Он не мог не понимать, что мы избежали катастрофы, остановили врага, не пустили его к порту общими усилиями армии и флота.

Все увиденное, вероятно, подействовало на Октябрьского. Приехав в штаб базы, он уже не скрывал своей досады: «По вашим артиллерийским делам мне докладывал невежда. Он, правда, тут вам помог огнем, но, уходя из дому, вроде бы наследил. За несколько часов пребывания у вас я убедился, что основная форма содействия флота армии – это артподдержка пехоты с корректировкой огня. Действуйте как и раньше».

Вот в этом был весь Октябрьский: резкий, прямой, честный, благородный.

Филипп Сергеевич похвально отозвался о системе базовых корпостов, их роли в обучении корабельных корпостов. Понравилась ему организация задымления порта и кораблей. Он одобрил взыскательное отношение командования базы к кораблям флота и одновременное проявление заботы о них.

Зная, что я был в составе рекогносцировочной группы округа и базы по определению десантоопасных участков побережья, командующий спросил у меня о том, как я оцениваю участок

Новая Дофиновка – Григорьевка (это за левым флангом противника, в его тылу). Его интересовала возможность высадки тактического десанта для содействия армии. Я доложил, что этот 10-километровый участок удобен для высадки десанта с малых судов, так как вблизи берега есть отмели-загребы. Дивизия может быть высажена в трех пунктах, а если один полк, – то только в районе села Новая Дофиновка – это в 6 километрах от фронта. Обеспечивается тактическое и огневое взаимодействие десанта с войсками, наступающими с фронта.

– А почему не Григорьевка? – спросил командующий.

Я ответил, что это далеко от фронта – 16 километров. Люди выдохнутся, пока дойдут до рубежа. Их противник измотает даже мелкими стычками. Десант просто не успеет к удару. Не знал я тогда, что у Октябрьского на руках была директива наркома ВМФ Кузнецова о высадке десанта под Одессой.

В конце беседы командующий флотом информировал нас о положении дел на Днепре. Противник форсировал Днепр 26 августа у Днепропетровска на участке Резервной армии и 29-го у Каховки на участке 9-й армии. Отсюда он продвинулся к Перекопу. Этим отсекалась западная Таврия с Тендрой. А там никаких наших армейских частей. Только морская пехота, обороняющая Очаковские острова, Кинбурнскую косу и Тендру. Создавалась угроза Тендровской базе и фарватеру, связывающему Одессу с Большой землей, – он проходил вдоль Тендровской косы. Коль скоро армия отошла на восток, Военный совет флота и Левченко решили оборонять косу силами флота. Для этого создали Тендровский боевой участок (ТБУ) с рубежом обороны от Скадовска на север к Днейро-Бугскому лиману. Сюда были направлены батальоны морской пехоты и артиллерия. Во главе ТБУ стал генерал Кузьмичев, возглавлявший недавно оборону Очакова.