Каждому своё 2 - Сергей Тармашев

– Ну как? – донесся из приемного покоя сонный голос. Похоже, проснулся четвертый боец, дремавший в ожидании своей очереди.

– Да вообще офигенно! – ответили ему. – Как после диспансеризации в окружном госпитале! Блондинка реально соображает! Не то что Зарема! У меня после ее сеанса два дня башка… – Входная дверь закрылась, заглушая дальнейший разговор.

Ингеборга устало вздохнула. Хоть какой-то обнадеживающий показатель, если не считать, что этим пациентам не требовалось никаких уникальных методик. Она подготовила оборудование к следующей процедуре, и биорегенераторы приняли очередных пациентов. В приемном покое остался один из инженеров Брилёва, от которого Ингеборга узнала, что все они также здесь уже бывали. Историй болезни у них ожидаемо не оказалось, и некоторое время пришлось возиться с открытием новых файлов. Пока она занималась бюрократией, люди Карена принесли в медотсек пищу, и Ингеборга отправила подруг во врачебный кабинет обедать. Есть хотелось сильно, особенно после того, как об этом зашел разговор, но она как чувствовала, что потом на возню с файлами времени не будет. Так и оказалось. Она только собралась закрыть последний документ, как помощник Брилёва сообщил о прибытии с поверхности первой партии людей.

Пришлось срочно составлять график очередности приема новых пациентов с учетом постоянно нарастающих отрицательных эффектов антирада у тех, кто лежит в стационаре в ожидании полноценного лечения. Когда пообедавшие подруги вышли из кабинета, сообщая, что ее порция сейчас остынет, пришлось лишь махнуть рукой: в приемном покое десять человек, вскоре придут еще… Четверть часа ушло на составление очереди, потом стало немного проще, и Ингеборга посадила Кристину со Светланой за составление историй болезни на всех прибывающих пациентов. Она уже хотела сбегать перекусить, как вдруг в помещение биорегенераторов ввались двое солдат в штурмовых комплектах с ее дорожной сумкой и чемоданами девчонок в руках.

– Абрек приказал почистить ваши чемоданы, – сообщил один из них, составляя все рядом с биорегенератором. – Все очищено, радиационный фон не превышает местного показателя, можете забирать! Целостность не нарушена, но в чужие личные вещи мы не лазили, так что как откроете – проверьте.

Он выложил на ее сумку счетчик Гейгера и собрался уходить.

– Минуту, молодой человек! – окликнула его Ингеборга. – Пожалуйста, занесите все во врачебный кабинет! Здесь операционная! – Она перевела на помощника Брилёва укоризненный взгляд: – Карен! Вы не могли бы сделать так, чтобы сюда больше никто не входил в снаряжении? Здесь вообще должна быть стерильная чистота, а не такой бардак, как сейчас! Я прошу вас связаться с Первым и передать мою просьбу зайти сюда! Если он хочет полноценных результатов работы медицинского персонала, то пусть окажет нам содействие в возвращении этому месту статуса операционной! Это не казарма, при всем моем уважении!

– Я в состоянии решить эти вопросы в рамках своих полномочий, – помощник Брилёва нахмурился, из-за чего стал выглядеть еще темнее и еще взрослее, и начал действовать.

Через минуту вещи стояли во врачебном кабинете, в операционной было пусто, в полутемный приемный покой подали электричество, и вся активность переместилась туда. Светлане и Кристине подключили рабочие места, Карен уселся рядом, и девушки продолжили работу с новыми пациентами. Судя по рассказам вернувшихся с поверхности, для приема водной скважины все готово, дорога расчищена, препятствия убраны, даже пришлось снять двери с грузового лифта, чтобы саморазвертывающийся контейнер скважины пролез внутрь по габаритам. Но работы по разминированию еще продолжаются, потому что на улице темно, ветер резко усилился, и часто вспыхивают бураны. С раздавленной горы ветром несет потоки камней, и каждый раз приходится прерывать работу до следующего штиля. Вроде бы Порфирьев снял то ли три, то ли четыре ловушки, и осталось совсем немного.

– Инга, иди, поешь, пока сеанс не закончился, там давно остыло все! – укоризненно нахмурилась Кристина. – Сейчас Олег вернется, и ты вообще не пообедаешь! Мы тут справимся!

– Спасибо, – Ингеборга поспешила к двери. – Я в операционной кварцевание запущу, пока есть возможность. Проследи, чтобы никто не входил.

Кристина согласно кивнула, и она вошла в помещение биорегенераторов, закрывая за собой дверь. Две минуты ушло на то, чтобы разобраться, где здесь запускается процедура дезинфекции, после чего Ингеборга наконец-то добралась до врачебного кабинета. Пара блюд, накрытых сервировочными куполами, ждали ее на столе рядом с опустошенными тарелками подруг. Все конечно же давно остыло, но после пяти суток, проведенных на полуфабрикатах в режиме жесткой экономии, холодная пища из ресторана показалась невиданно вкусной. Расправиться с обедом получилось как-то слишком быстро, и Ингеборга потянулась за стоящей здесь же маленькой бутылочкой питьевой воды. Надо было есть помедленнее, все равно в операционной идет кварцевание. Она обеспокоенно прислушалась. Если в процессе биорегенерации возникнут осложнения, искусственный интеллект должен подать звуковой сигнал. Пока все было тихо, но лучше иметь в этом больше уверенности. Вообще есть специальные профессиональные приложения для персонального коммуникатора, позволяющие лечащему врачу принимать данные с биорегенератора. Но для сопряжения больничного оборудования с личным устройством требуется разрешение главврача и соответствующий допуск к больничной сети. Судя по всему, главврач здесь она, и она же администратор местной медицинской сети, так что разрешение и допуск можно получить самой у себя. Как только закончится кварцевание, она этим займется.

Ее взгляд упал на сложенные в углу вещи. Где-то у нее была мини-гарнитура для беспроводной связи с коммуникатором. Это удобно, чтобы не смотреть на руку всякий раз, когда медицинское оборудование присылает оповещение, не требующее реакции. Например, что до окончания сеанса той или иной процедуры осталось пять минут. Особенно актуально, если речь идет не о биорегенерации, а о чем-то гораздо менее сложном. Но Ингеборга не помнила, бросила она гарнитуру в сумку или нет. Сборы были очень спешные. Девушка подошла к сумке и принялась осматривать содержимое. Несмотря на заверения производителей о непромокаемости новых суперсовременных замков-молний, лежащие в самом верху тряпки все-таки были мокрые. Если это раствор для дезактивации, которым проводят очистку от радиоактивной грязи, то еще ладно. Можно отстирать в другом химрастворе. Должна же в отеле быть химчистка. А вот если это растаявший радиоактивный снег, то все может быть хуже. Ингеборга взяла оставленный солдатом счетчик Гейгера и провела над вещами. Вроде фон нормальный.

Она начала быстро перебирать тряпки в поисках гарнитуры и внезапно наткнулась на незнакомый сверток, лежащий на самом дне. Небольшой брезентовый сверток был точно не ее, у нее такого не имелось, но что-то знакомое в нем… Точно! Почти такой же сверток она спрятала под фильтровентиляционной установкой по приказу Порфирьева. Так вот почему люк в тамбур оказался закрыт! В тот момент она успела испугаться… А ведь капитан затворял за ней люк каждый раз… Девушка торопливо расстегнула чемоданы подруг и разгребла вещи. Похожие свертки обнаружились на дне каждого из них. Мгновение она неподвижно размышляла, вспоминая последний жест Порфирьева, обращенный к ней в шлюзе «Подземстроя», после чего достала оба брезентовых свертка. Догадаться, что в них лежит, по характерной тяжести было несложно. Ингеборга спрятала все у себя в сумке, аккуратно застегнула чемоданы и поспешила в приемный покой. Там царило приподнятое настроение, и Светлана с порога сообщила ей, что Олег все разминировал, и скважину сейчас заводят в шлюз. Подруга обменялась улыбками с Кареном, тот несколько секунд вслушивался в радиоэфир, потом удовлетворенно кивнул и устало произнес: