Беременна от двоих - Дарья Десса

– Пока ничего. Мне нужно подумать. Люди, когда котёнка заводят, тоже должны крепко подумать, поскольку это ответственность. А тут не просто ты и я рядом. Это единение душ, сердец, умов и тел, конечно. Не уверен, что готов к такому, и думаю, что ты тоже пока… немного бежишь впереди паровоза. Мы только несколько дней провели вместе, а ты уже предлагаешь стать семейной парой, – ответил я. Причем в интонации вложил нарочитую строгость, чтобы Коле не показалось, будто я отказываю ему в шутку или просто кокетничаю. Ничего подобного, я был предельно откровенен с ним.

– Хорошо, я тебя услышал, – сказал он, повторив любимую фразу нашего генерального директора, Виктора Андреевича Омельченко.

– Никогда больше так не говори, – ответил я.

– Почему?

– Потому что звучит не по-русски. Какая-то вычурная дребедень. Если ты разговариваешь с человеком, он тебя не услышать не может, если не глухой. А если осознал сказанное собеседником, то лучше ответить «понятно», «хорошо» или что-то в этом духе, – сказал я.

– Учишь меня правильному русскому языку? – Усмехнулся Коля.

– Что, запрещено?

– Может, если бы ты имел высшее гуманитарное образование, я бы тебя и послушал. Но уж прости, скажу прямо: не тебе, заочнику, да технарю притом, меня учить грамотности, – жестко ответил Коля.

– Учиться никогда не поздно, – попытался сгладить я острый угол, возникший на ровном месте. – И вообще, просто не нравится мне, когда «глотают» чужие фразы, а потом повторяют, – сказал я.

– Я ничего ни у кого не глотаю, – в прежнем неукоснительно строгом тоне ответил Коля. И, демонстративно отвернувшись, уставился в иллюминатор.

– Ну ладно тебе дуться, – попробовал я примириться, положив ему ладонь на руку. Она была мгновенно сброшена резким движением. – Да что ты, ей-Богу, как маленький! – Возмутился я. Подумаешь, попросил не повторять чужие фразы!

Коля резко повернул ко мне голову. Зло посмотрел в глаза. Пожевал губами, подбирая слова, потом выговорил сквозь зубы:

– Да пошёл ты!..

Я отпрянул. Вот так да! С чего вдруг он так сильно обиделся? Из-за моего отказа жить с ним? Но я ведь был максимально вежлив. Больше того: не говорил «нет», просто попросил время подумать. И тут во мне проснулась гордость. Да что я, в самом деле, ищу в себе причину? Этот хрюндель послал меня по матушке, я терпеть должен? В армии за такое смазал бы ему по роже, но тут не та ситуация.

Пользуясь тем, что в самолёте было полно свободных мест, я встал, вытащил с верхней полки свою сумку и, отойдя на несколько метров ближе к выходу, занял пустующее кресло. Да, не ожидал я такого печального окончания нашей чудесной поездки. Но больше соваться к Николаю не стану. Не чувствую себя виноватым. Сделал замечание, объяснил причину. Может, это было несколько нетактично с моей стороны. Но ведь я же не оскорблял никого? И что получил в ответ? Матерщину. Мне стало обидно. Настолько, что я взял смартфон и заблокировал номер Николая, чтобы тот больше не мог до меня дозвониться. А чтобы не попробовал сделать это с другого телефона, установил блокировку всех незнакомых номеров – такая программа у меня уже была установлена, только я раньше ей пользовался лишь затем, чтобы не допускать спам-звонков.

Когда самолёт приземлился в аэропорту нашего города, я, взяв сумку, первым вышел из салона. Оборачиваться и ждать Николая, естественно, не стал. И в автобусе до здания аэровокзала мы ехали, словно чужие люди. Потом я вызвал такси через приложение (местные бомбили, как всегда, желали золота и бриллиантов) и уехал домой.

Вот так закончилась наша счастливая, как мне казалось, поездка. Первой нашей крупной ссорой. А скорее, даже расставанием. Я решил, что встреч с Николаем искать не стану, а если он попросит увидеться, – откажу. Хорошо бы ещё уволиться из компании, но это слишком тяжелый для меня шаг.

Вернувшись домой, я собрал в пакет все вещи, купленные Николаем для меня, и, вызвав такси, отправил курьером к нему домой. Когда же через час примерно позвонил курьер и сказал, что адресат отказывается принять пакет, я равнодушно ответил: «Ну… выбросите его или возьмите себе» и прекратил разговор. Меня охватила обида.

Те дни, что я провела в Новомихайловском, стали самыми счастливыми за всю мою предыдущую жизнь. Столько солнца, теплой воды и любви у меня не было никогда. Мы с Катей на следующий день после нашей первой ночи отправились на экскурсию. Смотрели водопады, купались в них, постоянно сдерживаясь от желания стиснуть друг друга в объятиях и начать целоваться. Но вокруг нас были люди, притом с детьми, и не хотелось шокировать их своим нестандартным поведением. В том числе Максимку, который был с нами.

Пока я наслаждалась свободой и счастьем, Лидка оставалась в гостином доме. И поделом ей, вредине! Бросила меня одну, заставила вместе с тётушкой своей понервничать. Потому на водопады я брать её даже не подумала. Да и соседка моя, кстати, сама не сильно горела желанием. После того, как с ней обошёлся тот мерзкий Алик, Лидка пребывала в угнетенном состоянии духа. Она, когда мы с Катей уезжали, сидела с грустным видом у бассейна и смотрела на воду. Нам даже стало её жаль немного. Но мы были так охвачены желанием оказаться снова вместе, что ни о чём другом думать не хотели.

После возвращения с водопадов мы все-таки взяли Лидку с собой. Точнее, заставили пойти, поскольку она, вялая и сонная, отнекивалась. Утащили буквально в кафе, поскольку сами сильно проголодались. Ели за троих, а Лидия с кислым видом ковырялась в салате, да так его и не осилила. Пришлось нам за неё постараться. Мы за это не были в обиде. Отвели её обратно в гостевой дом, а сами отправились на море – купаться, оставив Максимку на попечение моей соседки.

Но чтобы никого не удивлять, прошли несколько километров вдоль берега, обнаружив-таки то, что искали: небольшую уединенную бухточку, окруженную с двух сторон высокими скалами. Здесь было человек десять, и они растянулись на метров пятьсот, так что мы с Катей смогли уединиться. И, едва остались далеко от всех, сплелись в едином порыве. Мы целовались, как безумные, слизывая языками с губ усталость. Прикосновения наши были такими жаркими, что казалось: если поблизости окажется что-нибудь легкое, то непременно воспламенится.

Потому, чтобы остудиться немного, мы побежали скорее купаться. И там, стоя по шею в воде, снова соединились в сладостных поцелуях, поглаживаниях и даже интимных ласках – просунули ладошки друг другу в трусики и принялись проводить по щёлочкам, раздвигая губки и дотрагиваясь нежно до горошинок клиторов. Внутрь забираться не решились, поскольку морская вода все-таки недостаточно чиста, потому обошлись мы с моей девушкой одними только плавными скольжениями.

Мне раньше, когда только началась моя половая жизнь, казалось, что она будет неполноценной, если не испытывать оргазм. Но оказалось, что можно вполне и без него обходиться, и что покорение этой вершины сладострастия случается далеко не всегда. Вот как в этот раз, когда мы, погрузившись в прохладные воды Чёрного моря, доставляли друг другу удовольствие, но не спешили забраться на самый его пик.