Жестокий рикошет - Сергей Самаров

Я смотрел за этой работой с любопытством и воспринимал все происходящее как наглядный урок, как практическое занятие по взрывному делу. И даже про боль в боку почти забыл. И точно так же, воспринимая действия за некое колдовство, за шаманство, смотрели другие.

Провод дотянулся до вертикальной стены, рядом с которой были наложены две кучи мелких камней. Под саму стену, выдвинув ножки, Лавренец установил две мины «МОН-50» выпуклой стороной наружу. Долго примерялся с минным прицелом, выставляя сектор поражения. И стал присыпать, а потом и прикрывать мины камушками. Причем делалось все это так, будто две горки камней образовались здесь естественным путем, ссыпавшись со скалы. Работа выполнялась так тщательно, была просто художественной, что и заподозрить что-то было трудно.

Наконец прапорщик Лавренец выпрямился, вытащил из кармашка «разгрузки» коробочку, из коробочки извлек два взрывателя и показал их всем.

– Машины отогнать подальше. Как можно дальше. Все, отходим на безопасное расстояние! – подал команду старший лейтенант Радченков, хорошо знающий, что означает жест прапорщика.

И первым начал подъем на обрыв.

Проход был узок, и подниматься здесь можно было только по одному. И потому все сразу подняться не смогли.

– К краю не подходить, – скомандовал старший лейтенант Скорняков.

– Все здесь? – спросил Радченков.

– Все.

Командир включил «подснежник».

– Юра, работай, – дал он команду Лавренцу.

– Товарищ старший лейтенант, – спросил я Скорнякова. – А чем в принципе минер отличается от сапера?

– Ничем. Минер – это одна из профессий сапера. Сапер, в широком смысле слова, и окопы копает, и переправы наводит. А минер – ювелир среди саперов.

Как работает наш «ювелир», мы не видели. Даже «подснежники» не доносили его дыхания. И все остальные ждали молча. Наконец в наушниках раздался голос:

– Готово. Не дышите в эту сторону. Натяжение на взрыватели предельное.

* * *

Со стороны послышался шум вертолетных винтов.

– Я пошел, – сказал старший лейтенант Скорняков.

– Давай. Быстро только, постарайся не задерживаться. – Старший лейтенант Радченков вытащил трубку и стал набирать номер.

– Товарищ подполковник. У нас все готово. Начинайте.

Скорняков, прежде чем пойти в сторону, посмотрел на меня внимательным взглядом, словно опять примерялся к моему здоровью. Я взгляд выдержал.

И старший лейтенант заторопился один в сторону заранее выбранной площадки, пригодной для посадки вертолета. Пленников держали рядом с этой площадкой. Требовалось отправить их и вернуться как можно скорее, чтобы принять участие в засаде, хотя когда засада сработает и сработает ли вообще, было неизвестно.

Эхо по ущелью все же гуляло привольно и могло далеко долететь. Если учесть расстояние до поворота, откуда начали движение «краповые», то получалось немало километров. Тем не менее звуки пулеметной, и тем более минометной стрельбы, до группы спецназовцев доходили отчетливо. Отряд «краповых беретов» начал операцию сразу, как только согласовал свои действия с группой спецназа ГРУ.

Старший лейтенант Радченков начал делить группу на три неравные части. Одну, самую сильную, решил выставить на самой дороге, чтобы не дать бандитам возможность прорваться к селу и дальше, за село, где долина сильно расширяется и у них будет возможность разойтись в разные стороны в большом лесном массиве и затеряться. Отлавливать их по одному и по двое будет гораздо сложнее, нежели целиком джамаатом. Конечно, на взрыв сразу двух мин «МОН-50», учитывая значительную поражающую силу каждой, надежда была большая. Такой взрыв был в состоянии уничтожить весь джамаат Асланбека Билимханова во главе со своим эмиром, если только бандиты рискнут толпой подойти близко. Подойти они вроде бы должны были бы~ Но полагаться на единственное мероприятие, которое вероятно, но вовсе не обязательно, в боевой обстановке никогда нельзя. И потому засады все же следовало выставлять по всем возможным направлениям отхода. Или даже не засады, потому что засады – это всегда скрытное мероприятие, рассчитанное на неожиданность. Здесь о неожиданности речи быть не может, и потому следует выставлять сразу обычные заслоны.

Самый сильный заслон перекрыл дорогу к селу. Заслон чуть послабее должен был предотвратить отход бандитов по дороге. Вверх же взбираться они могли лишь по тому самому узкому проходу, по которому и сами спецназовцы взбирались и убедились, что здесь оборону держать можно вообще одному человеку, и никого не пропустить. Но Вячеслав Радченков все же выставил двоих.

Удобной верхней позицией, самой пригодной не для обстрела, а для расстрела боевиков, пришлось пренебречь, поскольку позиция на краю обрыва была опасна тем, что неизвестно было, что станет с обрывом после взрыва сразу двух мин под его основанием. Конечно, имей старший лейтенант в запасе еще хотя бы отделение, то есть составляй его силы только штатный взвод, он выставил бы это отделение чуть в стороне от обрыва чтобы спуститься к точке обстрела после взрыва, и вести огонь в лучшей позиции. Но поскольку резерва в группе не было, приходилось какой-то позицией пожертвовать, и Радченков пожертвовал самой выгодной в ущерб самым надежным. Все-таки верхняя позиция затрудняла и преследование, ради которого сверху предстояло еще спуститься, что тоже можно сделать не одним-единственным прыжком.

* * *

Все группы разобрались по постам.

Ожидание тянулось долго. Но, судя по тому, как редко теперь раздавались выстрелы минометов на дороге вдалеке, джамаат Билимханова успел оторваться от «краповых», и те постреливали только для очистки совести, чтобы жизнь бандитам безопасной не казалась. То есть выполняли ту же самую работу «загонщиков», которую до них выполняли сами бандиты. Тем не менее последние на дороге вблизи спецназовцев пока еще так и не появлялись, хотя по времени могли бы уже и войти хотя бы в зону видимости.

– Они могут куда-то свернуть? – спросил в «подснежник» старший лейтенант Скорняков, возглавляющий дальнюю, усиленную, группу, тем не менее видящий дорогу из засады.

В месте дальней засады высота обрыва не превышала метра, и «зеленка» подходила к обрыву вплотную. Там бойцы, хорошо замаскировавшись, и укрылись. Солнце светило в затылок, и не было опасения, что солнечные лучи начнут играть бликами на окулярах бинокля.

– Могут. Есть там тропа, – ответил старший лейтенант Радченков, возглавляющий замыкающую засаду. Эта засада тоже расположилась в «зеленке», но гораздо выше обрыва, потому что там невозможно было спрятаться близко от дороги. В итоге часть самой дороги, самая ближняя, выпадала из поля зрения Радченкова, но в этом случае, как только бандиты пройдут мимо, Радченков имел возможность спуститься и занять выгодную позицию. Команду к спуску ему должен был дать Скорняков. – На пастбища ведет. За пастбищем перевал «краповые» заняли~ Но джамаату и смысла нет туда сворачивать. Банда пришла с противоположной стороны села и туда же уйти должна. Бандиты знают, где есть выход. А за пастбищем после перевала все равно пойти некуда. Там шоссе только для альпинистов в связке.