Червоточина - Андрей Буторин

Ненахов неожиданно выругался, чем окончательно привел Бессонова в чувство – матерился друг исключительно редко.

– Да пойми ты! – затряс кулаками бывший полковник. Или кто он там был на самом деле? – Я же тебе говорю: все условно! Все не так, как ты думаешь! Ничего этого, – развел он руками, – на самом деле не существует. И в то же время все это есть. И ты тоже есть. И я. Только все это вместе с нами программа, которую и написал наш Студент. Но если ты – программный продукт, развивающийся самостоятельно, не прописанный жестко кодом, то я – всего лишь блок этой программы… Тоже имеющий некоторые степени свободы, но человеком меня назвать уже нельзя.

– Постой… – Бессонов больше не чувствовал дурноты, но мозг продолжал упрямиться и не хотел адекватно переваривать информацию. – Так это что получается? Выходит, «Матрица» – не фантастика? Хард-рок натуральный…

– Да при чем тут «Матрица»? Это же совсем разные вещи! Там люди реальные, но в их сознание запустили программу вымышленного мира. А на самом деле, программа – это все: и мир, и сами люди. По сути, вам все равно: реальны вы в реальном мире или виртуальны в виртуальном. Это же с вашей стороны никак не определить. Тем более никакой реальности, в вашем понимании, не существует вовсе. А мир Студента – не просто на нее не похож, а отличается настолько, что для этого у вас не существует понятий. Я же говорил… Скорее всего это было заложено в программу специально.

– Но тогда – какая разница?

– Никакой. Я это и говорю. И ты бы ничего никогда не узнал и не заподозрил… Да что – ты, самые великие ученые не узнали бы и не заподозрили никогда!.. И не узнают, я надеюсь. А ты вот – узнал. Сам, наверное, догадываешься, из-за чего тебе была предоставлена такая честь. – Ненахов усмехнулся, но тут же спрятал улыбку.

– Из-за Ничи… – прошептал Бессонов.

– Да. То есть не конкретно из-за Николая, а из-за того, что стало причиной исчезновения его и прочих людей.

– И ты знаешь эту причину?.. – подался вперед Геннадий Николаевич.

– Знаю. Только давай я тебе все же в общих словах обрисую картину мироустройства. Или, если тебе удобней, структуру программы.

– Но мне нужно… – дернулся Бессонов.

– Тебе нужно слушать и не перебивать, – повысил голос Ненахов. – Чтобы пришить хвост, нужна по крайней мере задница. А ее тоже к чему-то надо крепить. Так что давай я начну с начала. Хорошо?

Геннадий Николаевич махнул рукой и потянулся было за бутылкой, но остановил ладонь на полпути, нахмурился и сказал:

– Только убери-ка ты это все. Мозги и так уже пыльным мешком пристукнутые.

– Может, кофе? – спросил бывший полковник.

Не успел Бессонов кивнуть, как бутылку со стаканом уже сменили кофейник и чашки. А к лимону с шоколадкой добавились вазочка с печеньем и сахарница.

Ненахов разлил кофе по чашкам и принялся рассказывать:

– Итак, предположим, что Студент – это на самом деле студент и выполняет некий дипломный проект. Разумеется, все это очень условно…

– Слушай, может, хватить напоминать, что меня нашли в капусте? – в сердцах воскликнул Геннадий Николаевич и вместо обычных двух бросил в чашку три куска сахара.

– В какой капусте? – часто-часто заморгал Ненахов.

– Да в обычной, белокочанной. Я и так уже понял, что мне три годика, и папа с мамой не могут найти слов, чтобы объяснить про яйцеклетку, сперматозоиды и далее по списку. Короче говоря, прекращай о своих условностях. Говори нормально, я уже внес насчет них поправку.

– Ну и замечательно! – Ненахов тоже положил в кофе сахар, размешал его ложечкой и сделал пару осторожных глотков. – Значит, наш Студент делает проект. Цель проекта – ваш мир. Точнее – Земля, поскольку все остальное, насколько я понимаю, тоже чистая ус… Короче, ты понял. Так вот, эта модель многоуровневая. Главный блок – это сам Студент. Причем он же и программист… Ну, тут немного не стыкуется с принятой нами схемой этих самых, на букву «у», но пусть это будет еще одной «у».

– «У» тоже не надо, – поморщился Бессонов. – Давай как получается, безо всех оговорок, а то мы так до утра не закончим.

– Хорошо. Дальше идут блоки верхнего уровня, так называемые координаторы. Они создают общее описание мира, задают основные константы, физические законы и так далее. Они же собирают информацию от координаторов более низкого уровня – их уже намного больше, – передают ее наверх, главному блоку, а полученные от него данные распространяют вниз. То есть выполняют еще роль неких приемопередатчиков или ретрансляторов. То же происходит на всех низших уровнях. Чем ниже, тем координаторов больше. И отвечают они за все более «узкие» участки. Например, координатор более высокого уровня создает атмосферу в целом, а на более низком уровне управляют давлением, облачностью, осадками и так далее. Наверху «лепят» земную кору; ниже делают рельеф; еще ниже – водоемы и леса в целом, их расположение, общий состав; еще ниже – отдельные деревья, всякие там заливы и бухточки в морях-океанах и так далее. То же самое и по людям, которые, как я уже говорил, не подвластны программе, а только заложены как конечный продукт в ее алгоритм. Они не управляются сверху, но чтобы программные блоки могли принимать эту конечную информацию, среди людей тоже есть ретрансляторы. Они же – аккумуляторы. Как и обычные люди, они сверху не управляются, но собирают информацию от людей и передают координаторам самого нижнего уровня. Причем делают это неосознанно, во сне. В принципе ретрансляторами и даже обычными людьми можно управлять, но это очень серьезное нарушение условий проекта, за что диплом могут попросту зарубить.

– А кто-то за этим следит? – выдохнул Бессонов.

– А как же! Существуют специальные инспекторы, тоже программные блоки, только созданные и внедренные в программу не Студентом, а Экзаменатором, выдавшим задание и принимающим работу. Тот самый парень с плеером, что отобрал у нас пулю, как раз один из них.

– И ты тоже?..

– Ну, что ты! Я – всего лишь координатор. Не самого низшего, но и далеко не высокого уровня. В моем ведении – наш город.

– Ни хрена себе! – присвистнул Геннадий Николаевич, отставив пустую чашку. – И ты еще ломался, выделывался, что ничего не знаешь и не можешь!

– Ничего я не выделывался! – вспыхнул полковник-координатор. – Я на самом деле почти ничего не могу, а если что-то вдруг сделаю по-своему, то это, опять же, скажется на оценке Студента. Так что рамки мои чрезвычайно жесткие и донельзя узкие. А знать я тогда и правда ничего не знал. Сначала. А когда узнал, не имел права тебе сообщать. Не человеческого, заметь, права.

– Но ты ведь мог бы… – перешел на шепот Бессонов, – …не все передавать на следующий уровень. Или не мог?

– Не мог. Даже если бы не сделал это сознательно, то во сне – ну, у нас это не вполне сон, но близко, – вся информация ушла бы от меня наверх помимо моей воли. А меня бы потом сразу деинтегрировали. Но ты не забывай, что есть еще наш инспектор. А от него ничего не утаишь. Мы только нашли пулю – а он уже тут, помнишь?