Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави

— Надо сказать маме.

Этой ночью в доме не спал никто — в этом Алена была уверена. Артура привезли под утро. Егор еще затемно, сразу после звонка Родиона, выехал из дома в аэропорт — встречать братьев. Приехали они через три часа, на рассвете. Алена специально оставила дверь на веранду открытой, чтобы не пропустить их приезда, хотя ночью было холодно — пусть бабье лето, но все-таки октябрь.

Услышав, как во двор въехала машина, Алена вскочила с кровати и выбежала на веранду. Открылась дверца со стороны водителя, и из машины вышел Егор. Следом открылась одна из задних дверец — Алена увидела Родиона. Артуру помогли выбраться из машины, потом, подхватив его под руки, повели в дом. Сам он идти не мог. Алена несколько секунд смотрела недоверчиво, потом прям так как была, в пижаме, бросилась через комнату в коридор, и дальше — вниз по лестнице.

В гостиной уже встречала сыновей Альма. Аленкин папа стоял взволнованный чуть поодаль. Заметил дочь, но ничего не сказал. Когда Егор и Родион ввели Артура в дом, Алена в первый момент не поверила своим глазам.

Лицо Артура выглядело бескровным, глаза были закрыты, под глазами расплывались темные круги, губы казались синюшными. Все его тело было обмякшим. Отпусти его братья — и Артур тотчас упал бы на пол. Алена не узнавала его — как будто совсем другой человек. Вернее… как будто тот, на кого она сейчас смотрела, был только тенью Артура. Он даже показался ей истощенным, но ведь… Да разве можно так исхудать за две недели?!

Алена смотрела, как Егор и Родион почти несут Артура на себе по лестнице, и не понимала: почему они привезли его домой? Почему он не в больнице? Разве это нормально? Если в столице у него случились проблемы со здоровьем, разве первым делом его не должны были отвезти в больницу? Зачем вместо этого его несколько часов везли сюда: два часа в самолете, час от аэропорта до дома на машине… Что происходит? Что, черт возьми, происходит? И что, в конце концов, случилось с Артуром всего лишь за две недели на съемках фильма?

Заметив рядом Альму, Алена не выдержала и спросила:

— Почему его в больницу не отвезли?

Альма, провожая измученным взглядом сыновей, как-то неестественно тихо ответила:

— Ему лучше здесь.

Алена не понимала. Она уже так много знала об этом доме и о семье Каффа, и все равно ничего, ничегошеньки не понимала!

Молча она пошла наверх. В коридоре остановилась. Какое-то время смотрела в ту сторону, где была комната Артура — до тех пор, пока не открылась одна из дверей, и в коридор не вышел Егор. Он выглядел уставшим, и на Алену даже глаз не поднимал, как будто ее здесь не было. Но проходя мимо, вздохнул и сказал глухо:

— Иди спать. Не спала ночью наверняка. Иди и высыпайся, уже все в порядке.

Проследив взглядом, пока он спускался по лестнице — видимо, пошел ставить машину в гараж, — Алена снова глянула в сторону комнаты Артура. Родион не вышел. Скорее всего, в ближайшие часы будет рядом с младшим братом.

«Единокровные братья в нашей семье между собой очень близки», — так сказал Влад?

Выходит, что для Родиона Артур самый родной человек. Каково же ему сейчас?

«Все будет в порядке, — мысленно повторила Алена слова Егора. — Точно будет?»

* * *

Алена не сомневалась, что уснуть не сможет, но уснула почти сразу. Как будто ее организм внял наставлениям Егора. Он сказала, что она должна спать, и что все в порядке — и Алена, не отдавая себе в том отчета, послушалась.

Она проспала и завтрак, и обед, а когда проснулась, было уже больше двух часов дня. Впрочем, Алена была уверена, что сегодня многие в этом доме пропустили завтрак.

Черной кошки в ее комнате в этот раз не было, зато… в доме очень ясно ощущалось присутствие Аглаи — призрак вернулся.

Может быть, она как-то узнала, что с одним из ее внуков случилось что-то плохое, а может, ей просто пришло время вернуться. Впрочем, Аглая прямо сейчас интересовала Алену меньше всего. Все мысли оттесняла самая тревожная: что с Артуром, как он?

Встав с постели и переодевшись, Алена вышла в коридор и… растерялась. Можно ли сейчас беспокоить Артура и стучаться к нему в комнату? А если ему стало хуже? Наверное, стоит спуститься вниз и сначала спросить у кого-нибудь из семьи, в каком он состоянии.

Алена уже спускалась по лестнице, когда услышала, как наверху открылась дверь, а следом послышались шаги. Вроде бы, размеренные и спокойные — никто не бежал, не торопился. Уже хороший знак, так ведь?

Подождав немного, пока шаги приближались, Алена наконец увидела появившегося из-за угла Родиона. Обнаружив ее прямо перед собой на лестнице, он улыбнулся.

— День добрый, — сказал Родион; и, угадав по ее лицу, о чем она думает, добавил: — Артуру намного лучше, уже все в порядке. Можешь заглянуть к нему, если хочешь. Он будет рад.

— О. Хорошо, — только и нашлась ответить Алена.

Она проводила Родиона взглядом, пока он спускался по лестнице, и пошла обратно наверх.

Комната Артура была крайней в противоположном конце коридора — рядом с левым крылом, где находились комната и кабинет Родиона.

Подойдя к двери, Алена заметила, что та приоткрыта — буквально чуть-чуть, на несколько сантиметров. Наверное, Родион случайно оставил. Алена собиралась постучать, да так и застыла с поднятой и сжатой в кулак рукой. Она никак не могла решиться. Родион сказал, что Артуру лучше, и выглядел старший из братьев при этом так, как будто с его плеч упал тяжелый груз. Но Алена все равно не верила. Артур утром выглядел, словно мертвец из фильма ужасов. Как же ему могло стать лучше всего за несколько часов?

— Входи-входи! — раздался из комнаты знакомый голос. — Я не сплю, не кусаюсь и не заразный! Честно!

Алена поймала себя на том, что возвела глаза к потолку — вполне обычная для нее реакция на юмор Артура. Но разве ситуация обычная? Алена взялась за дверную ручку и толкнула дверь от себя.

****

Когда она вошла, ее встретили лучезарной улыбкой.

— Так и знал, что это сестренка от беспокойства обо мне топчется у дверей моей спальни.

Алена застыла на пороге, глядя на Артура во все глаза. Он выглядел цветущим. И грима не надо — можно звать журналистов для интервью «Звезда отдыхает в родном доме» и делать снимки для глянцевых журналов в любых ракурсах.

— Я так счастлив, что моя сестренка волновалась обо мне, — сказал Артур с улыбкой «соблазнителя сестренок», за которую, по мнению Алены, он заслуживал пожизненное заключение.

Он сидел на маленьком диванчике. В одной руке держал чашку, видимо, с чаем, в другой — газету. Отложив на стоящий рядом журнальный столик и то, и другое, развел руки в стороны, раскрывая объятья, и добавил:

— Иди ко мне, обними старшего братика.