Боги войны - Дмитрий Агалаков

Когда Барбоша вернулся в свой теремок, Роксаны в нём не оказалась. Она влетела за ним следом.

– Подслушивала? – спросил он.

– Не могла не подслушать, – честно призналась женщина.

– И что скажешь?

Роксана приблизилась к нему, провела рукой по его обросшей смоляной шерстью щеке, обняла Барбошу.

– Я горжусь тобой, атаман, – с улыбкой вымолвила она и горячо поцеловала его в губы.

Этой же ночью к Яицкому острову стала подступать вражеская рать. Гудение орды казаки услышали задолго до того, как ногайцы вышли к Яику. Кажется, сама земля дрожала! Ногайцы подходили по обе стороны реки. Ржанье тысяч лошадей, вопли тысяч голосов приближались сюда. Вначале метались по двум берегам меж деревьев огненные точки. А потом эти точки превратились в факела! Сотни ногайцев, жужжа, точно осы, отовсюду косами подходили к берегу. И вот уже лес гудел, как один улей, метались по прибрежному песку всадники, что-то кричали их взволнованные и жаждущие крови казацкой командиры.

И вскоре их были тут многие тысячи! Пришли все, кто умел крепко держать оружие в руках.

– Точно все демоны из ада восстали, – покачал головой Тимоха Болтун, стоя на крепостной стене рядом с Матвеем Мещеряком. – Верно, атаман?

– Так верно, что слова другого не найдёшь, – кивнул тот.

– Вот бы мне сейчас волшебную татарскую дудочку. Говорят, есть такая. Правду говорю, атаман! – уверенно кивнул Тимоха. – Подудеть бы в неё, чтобы пошли они сейчас прямо на нас да потопли бы все! Ой, хорошо было бы!

Матвей покачал головой:

– Видишь, Тимоха, и ты иногда слово правильное сказать умеешь!

– У меня всякое слово – правильное, атаман, – возразил Болтун. – Если бы ты ещё слушал всё не криво, а прямо! Я ж кладезь мудростей! Мне бы царём родиться, а не донцем-голодранцем! Ну уж как судьба распорядилась! Судьба – она как девка с горячим сердцем: кого любит страстно, а кому в рожу плюёт!

– Это верно, – глядя на чёрный лес, горевший факелами, задумчиво сказал Матвей. – Вот сейчас и поглядим, как она, судьба наша: любит нас или только за нос водит!

Тёмной была эта ночь, и оттого тысячи факелов горели ещё более свирепо и устрашающе. Вожди похода против казаков сидели на своих крепких степных лошадках, самых быстрых и лёгких на всей Средней Волге, и жадно смотрели на крепость в середине реки. В раскосых глазах ногайцев играли отсветы огней, охвативших оба берега реки. По правую руку от князя Уруса сидел на коне его сын – Хан-мурза, жаждавший битвы, мечтавший о лютой мести, и брат Урмагмет-мурза, по левую – братья Яраслан-мурза, Сеид-Ахмед и Кочкар-мурза, а далее и другие родовитые мурзы Ногайской Орды, двоюродные братья и прочие степные родственники.

И одна была беда: река отделяла их от крепости! Чёрный рукав Кош-Яика с яркой луной, утонувшей в нем…

– Нам бы следовало подождать зимы, мой брат, – сказал Урмагмет-мурза князю Урусу.

– Мы не будем ждать зимы! – прорычал князь Урус. – Я хочу, чтобы зимой над этим островом были только чёрные угли и вороны! И ничего более! Я хочу, чтобы вы сожгли этот город! Скорее, как можно скорее!

– Мы сожжём этот город, отец! – гневно выдохнул недавно опозоренный Хан-мурза. – Я сожгу этот город!

Он выразил желание большинства. Долгая осада не входила в планы ногайцев. Хватит – они уже хлебнули позора у этой крепости! Такое не должно было повториться. Была и ещё одна причина скорого штурма. Пятнадцать тысяч воинов, рабов и скот по обе стороны реки надо было чем-то кормить. Ногайцы привезли с собой обозы зерна и муки, вяленой рыбы и мяса. Но для такой прорвы людей для долгого стояния этого было всё равно недостаточно. Только скорый штурм и победа могли спасти положение и подарить победу!

– Нам нужны лодки – много лодок! – сказал князь Урус. – Сотни лодок! Пусть их найдут или построят! Но они должны быть завтра же!

В ногайских улусах жили на рабском положении десятки тысяч русских людей – землепашцы и плотники. Вот их и пригнали сюда ногайцы. Они и застучали вскоре топорами, делая те самые лодки, это если понадобится маневр, и огромные плоты для переправки пехоты.

А подступить к Яицкому городку толково ногайцы могли только с двух концов узкого острова – с длинных его сторон. Где можно было разбить лагерь, сделать передышку, куда можно было откатиться в случае неудачного штурма и подготовиться к новой атаке. Следующие сутки русские рабы валили лес по тому берегу, где собрались основные ногайские силы с князем Урусом. Второй берег ногайцы заполнили только на случай преследования казаков. Там были только сторожевые полки. Степняки намеревались атаковать казаков лишь с одного берега. Два долгих дня под неусыпным надзором степняков наиболее искусные в плотницком деле русские пленные ладили судёнышки, другие – обтёсывали брёвна и собирали плоты, третьи – строили лестницы для штурма. Пригнанные женщины всех возрастов собирали хворост и вязали тонкие веники, а затем из них связывали объёмные, большие.

Молчание крепости вызывало ещё большее негодование степняков. Сколько за двое суток стояния было исторгнуто проклятий в сторону Яицкого городка! Как не сгорел он от этих проклятий!

Но крепость молчала…

На третий день десятки плотов были загружены ногайскими солдатами и русскими рабами. В лодки сели степняки-пищальники, овладевшие искусством огненного боя. Князь Урус ни в чём не хотел уступать казакам! Ногайцы предполагали, что казаки могут внезапно напасть на них, хотя ногайцы на другом берегу оповестили бы их, если бы увидели, что казачьи струги готовы к внезапной атаке из-за острова, как это уже было. Тем не менее все плоты двигались осторожно, и с каждого плота за островом следили десятки лучников, держа наготове своё оружие. А впереди живой стеной поставили русских мужиков со связанными руками. Первые пули, если что, должны были достаться им! На их плечи ногайцы и положили свои рушницы, направив стволы в сторону берега и казачьего городка.

Но Яицкий остров не подавал явных признаков жизни. Можно было увидеть разве что казаков на стенах и в бойницах – и только…

В ближайшие часы ударные части Урусова войска переправлялись на казачий остров, на ту его часть, вытянутую вдоль реки, куда бы не долетела ни картечь, ни казацкая пуля. Плотов и лодок было так много, что река почернела от них. Надо было перебросить как минимум две тысячи, а то и поболее бойцов, чтобы казаки внезапным налётом не уничтожили малую часть армии, отрезанной на острове от основных сил.

И вот две тысячи ногайцев ожидали приказа своего командира на Яицком острове. Но до штурма надо было сделать ещё одно важное дело. И теперь ногайцам вновь понадобились пленные русские мужики…

В течение двух дней, пока ногайцы готовились к переправе, казаки нервничали и ждали. Никому не сиделось на месте! Руки чесались что-то предпринять! Бросали шапки оземь и топтали их в доказательство своих слов. Строились разные планы! Самые фантастические! Например, переплыть Кош-Яик, выкрасть ночью князя Уруса и потребовать за него полную и безоговорочную капитуляцию.