Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 1. Вторжение - Сергей Ченнык

Это вполне понятно. Любой, служивший в армии, знает, что для солдата ранец — это не просто элемент снаряжения. Тут имеет место нечто большее, иногда почти мистическое. Ранец — это собственный нехитрый мир, помещенный в небольшой объем и навешенный на спину. Это и дом, и кухня. Без него солдат превращается в создание с минимальными шансами на выживание в суровых полевых условиях войны. Хотя английский армейский ранец и был «…безобразной грудой из дерева, клеенки и кожи, до крайности обременявшей солдата и нередко порождавший болезни», это был его скарб, делавший жизнь более-менее комфортной. Англичане трепетно относились к ранцам, поэтому остаться без них было равносильно потере значительной части комфорта. Моряки не понимали этого, относясь к прихотям пехоты скептически. Капитан флота Виндхам не разделял стенаний армейских коллег, считая, что три дня можно было бы потерпеть без ранцев.

В гвардии возмущались все. Офицеры считали, что медики не имели права принимать это решение, не посоветовавшись с командирами полков, в результате «большая часть наших дальнейших страданий связана с этим решением».

Не слишком добрый к французам Сомерсет Калторп и тут нашел преимущество английского метода погрузки. Он пишет, что когда перевернулась по неопытности командовавшего ею гардемарина французская шлюпка, то 27 зуавов утонули, так как были в полном снаряжении и с ранцами за спиной.

«Я увидел Канробера вечером в самом расстроенном виде. Он сидел, заламывая руки, и постоянно повторял: «Моя несчастная дивизия. Моя несчастная дивизия…», имея в виду утреннее происшествие с зуавами».

Поднявшись на борт транспортов, английские солдаты и офицеры почувствовали облегчение. Хотя люди продолжали умирать, число тел несчастных, завернутых в тряпки и с грузом на ногах выброшенных за борт в волны Черного моря, уже не пугали своим числом: в Стрелковой бригаде умерли 7 чел, в 33-м полку — 10, в Гвардейском гренадерском — I. Лайсонс говорит, что в 88-м полку уже на борту кораблей умерли 13 человек, в 33-м — еще больше. И все-таки пик эпидемии был позади, с каждым днем выздоравливавших становилось больше. Смена обстановки и свежий воздух оказывали благотворное воздействие.

Хиггинсон пишет, что даже когда транспорты уже направились к Крыму, за кормой виднелись мертвые тела. Но ни вид разлагавшихся тел, ни вид гребных катеров, ежедневно перевозивших на берег десятки новых умерших, не портили общее приподнятое настроение. Все знали, что за погрузкой последуют высадка, взятие Севастополя и к концу осени — возвращение домой «…в старую Англию к мирным домашним очагам».

Свежий воздух — это конечно, хорошо. Однако исключительно им сыт солдат не будет. Тем более, что фридриховскую аксиому: «если кто хочет устроить армию, то должен начать с брюха; оно — фундамент армии» никто еще не сумел опровергнуть. Серьезно изменился рацион. Ступив на палубу корабля, каждый английский солдат стал питаться тем, что можно было приготовить в условиях трюма. Хотя он нес с собой рацион в виде трехдневного запаса продуктов, состоявшего из соленого свиного мяса, бисквитов, небольшого количества чая, сахара и питьевой воды, но этот паек предназначался для использования после высадки. Из этого расчета на корабли был погружен продуктовый запас на 12–14 суток. Точно таким пайком британцы питались все время нахождения в море: естественно, ни о каких изысканных блюдах не могло быть и речи в условиях корабля. Точно так же обстояло с приготовлением. Армия Раглана больше двух недель не имела горячей пищи!

Более предусмотрительные французы запаслись продуктами на четверо суток. Одновременно они старались наладить более-менее приличное питание на кораблях. Хотя и у них далеко не все солдаты были довольны новым пайком.

Офицерам обеих армий было легче, они имели возможность получать некоторое количество вполне прилично приготовленной пищи из офицерской кают-компании. По крайней мере, так начало казаться капитану конной артиллерии Ричардсу, когда он оказался на борту транспорта.

«Единственным положительным моментом стала для личного состава английской армии несколько улучшившаяся система снабжения войск после посадки на корабли. Половиною потерь армия обязана мошенникам из английского интендантства. Солдаты оставались то без мяса, то без хлеба, а портер, о котором столько трубили в газетах, видели очень редко. Потом снабжение наладилось, и сейчас, на корабле, мы живем припеваючи».

Видимо, многое зависело от условий конкретного корабля. Там, где офицеров десанта было немного, судовой кок мог выделить им рацион корабельных офицеров, там же, где офицеров было много, да еще и добавлялись многочисленные чины штабов, дело было иным. Оказавшемуся в таком положении гвардейскому гренадеру Хиггинсону солдатское меню не грозило. Но и питание соленым мясом бесило его с каждым днем все больше и больше. И он был не одинок в своей злости.

Офицеров и солдат раздражало, что теперь они остались без возможности если не получать нормальные продукты, то хотя бы приобретать их. Вопрос нормальной пищи для солдат остро стоял весь период пребывания англичан в Турции и Болгарии. Дошло до того, что доктор Холл рекомендовал перейти исключительно на говядину, заменить хлеб бисквитами, так как местные хлебопекарни давали продукты, которые солдаты отказывались принимать в пищу.

Но на суше были увеличены винные порции, добавлены в рацион дополнительные нормы перца и соли, наконец, введен в питание рис. И пусть все, что удавалось купить на месте, было плохого качества, его было достаточно. В крайнем случае разнообразие пищи компенсировал местный рынок.

На корабле от многих привычных атрибутов сухопутной жизни, в том числе и в пище, пришлось отвыкать.

Пехота, артиллерия, кавалерия

Английские экспедиционные войска, планируемые для участия в экспедиции в Крым, были представлены пятью дивизиями, кавалерийской бригадой, усиленными артиллерией, саперами и тыловыми частями. Общая численность составляла 26 800 чел., включая 3 100 чел. в артиллерии и 1 110 — кавалерии.

К началу кампании британцы столкнулись с нехваткой личного состава, особенно чувствовавшейся в пехоте. Отдельные части не дотягивали до 80% штатной численности, хотя это понятие традиционно мало принималось во внимание в английской армии. Считалось, что в стране всегда будет достаточно представителей деклассированного элемента, которого нужда и голод загонят под знамена ее величества королевы Виктории. Этим отчасти объяснялось значительное число ирландцев, нанимавшихся в армию, чтобы не умереть от голода после нескольких неурожайных лет. Смерть от русской пули казалась менее страшной.

Кроме того, на случай если бродяг и ирландцев не будет хватать, на время кампании был разрешен переход солдат из полка в полк. В результате численность некоторых полков, отправляемых в Крым, была значительно увеличена за счет добровольцев, принимаемых из других частей. 95-й Дербиширский полк в марте 1854 г., чтобы довести свою численность до штатной, принял 123 чина из 6-го, 36-го, 48-го и 82-го полков. Больше всего пришли из элитных фланговых рот — 85 чел., они же поступили на формирование еще одной элитной роты «Лесников Шервуда»[144] капитана Дениса. Многие из них больше так и не увидели Англию.