Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - Эрик Эмблер

— Значит, настоящая работа досталась тому, другому.

— Настоящая работа? — Мужчина насмешливо посмотрел на меня. — У них нет настоящей работы, друг мой. Это просто способ задешево нанять хороших специалистов. Они сокращают расходы, чтобы конкурировать с янки. Я бы и клюнул, но, к счастью, у меня есть запасной вариант — продаю слесарный инструмент. — Он указал на плоский кожаный чемоданчик на стуле рядом с собой. — Торговля вразнос.

Я угостил его сигаретой. Мы продолжили разговор. Слушая спокойный, почти непринужденный рассказ о том, чем занимался этот человек, я понял, что по части квалификации и опыта я и в подметки ему не гожусь. При прочих равных условиях любой руководитель, пребывающий в здравом уме, выберет его, а не меня. Тем не менее он продает слесарный инструмент. «Торговля вразнос». На мой вопрос о том, как идут дела, мужчина печально улыбнулся:

— Лучше не спрашивайте. Коммивояжер из меня неважный. Не такое это простое дело. Не хватает терпения и такта, я всегда настраиваю против себя людей, рассказывая им, как они должны вести дела. Кроме того, я не могу с собой справиться и честно говорю о том, какую дрянь я им предлагаю. Я пытаюсь изменить себя, но это трудно. — Он попросил счет. — Мне нужно идти. Рад был познакомиться.

* * *

Когда мужчина ушел, я попытался читать вечернюю газету. Герр Гитлер вновь подтвердил принципы сотрудничества Берлина и Рима. Синьор Муссолини произнес очередную речь с балкона Дворца Венеции. Глава фирмы по производству вооружений объявил, что прибыль за прошлый год оказалась в высшей степени удовлетворительной, и выразил уверенность в светлом будущем компании. Еще в одном государстве на Балканах установился фашистский режим. Хорват, проживающий в пригороде Парижа, расчленил тело своей любовницы топором. Банкир приветствует расширение возможностей выдачи ссуд иностранным государствам. На первой странице было два рисунка: на одном два улыбающихся и смущенных солдата сидели на новом танке, а на другом известный государственный деятель изображался в виде хитрого стервятника с удочкой в одной руке и очень маленькой рыбкой в другой. На четвертой странице помещалась статья «Силою твоей, о Британия…» бывшего морского офицера, который, если мне не изменяет память, был директором верфи.

Я отложил газету, допил чай и сунул руку в карман в поисках спички, собираясь закурить. Мои пальцы наткнулись на клочок бумаги. Я извлек его на свет, разгладил на столе и еще раз внимательно прочел объявление.

Фирма из Мидленда ПРИГЛАШАЕТ опытного инженера-технолога на должность руководителя отделения на континенте. Требования: свободное владение итальянским и опыт работы с высокопроизводительным оборудованием. Щедрое вознаграждение и комиссионные. Блестящие перспективы. Заявление с указанием возраста, квалификации (подробно) и возможности встречи направлять по адресу: п/я 536х.

Не знаю, что заставило меня отметить это объявление. Возможно, необычное упоминание об итальянском языке. После смерти родителей я делил комнату в студенческом общежитии с итальянцем, и он обучил меня своему родному языку — в обмен на мой. Мы хотели провести летние каникулы в пешем путешествии к югу от Неаполя. План так и не осуществился. За две недели до каникул мы поссорились. Но итальянский остался, периодически поддерживаемый романами издательства «Ашетт», а в последнее время — мыслями о медовом месяце в Риме.

Я вновь сунул листок в карман. Разумеется, об этом не может быть и речи. Абсурд. Клэр, благослови ее Бог, говорит глупости.

Тем не менее факт, что я спрятал объявление в карман, а не выбросил, говорит о многом. Вечером, когда я вернулся в свою квартиру, семя дало всходы. Меня ждали два письма; в обоих в первой строчке присутствовали слова «с сожалением».

Я принял ванну, переоделся, сел у камина и закурил. Десять минут сидел неподвижно и размышлял. Потом встал. В конце концов, никакого вреда не будет. Все равно ничего не выйдет. Кроме того, если мне предложат другую работу, я могу изменить решение.

— Кстати, — небрежно заметил я вечером в разговоре с Клэр, — просто ради интереса, я отправил письмо насчет той итальянской работы. Естественно, мне и в голову не придет согласиться, но узнать подробнее не помешает.

— Я всегда считала тебя разумным человеком, дорогой, — ответила Клэр.

Четыре дня спустя я получил письмо от станкостроительной компании «Спартак» из Вулвергемптона. Оно было подписано исполнительным директором господином Альфредом Пелчером и содержало предложение приехать к нему в Вулвергемптон на следующий день. «Если, — гласил заключительный абзац письма, — наша встреча не приведет к удовлетворяющим обе стороны результатам, мы с готовностью возместим расходы на поездку из Лондона».

Честное предложение. На следующий день я вышел из поезда на вокзале Вулвергемптона и спросил, как найти завод «Спартак». После поездки на автобусе и десятиминутной ходьбы я их разыскал — разбросанную группу зданий в конце длинной и очень грязной дороги. Эта картина никак не способствовала поднятию настроения, и без того неважного. Оказанный мне прием тоже.

Когда я приблизился к обшарпанным воротам, из деревянной будки вышел привратник и спросил, что мне нужно.

— Я хочу видеть господина Пелчера.

Он цыкнул зубом и решительно помотал головой.

— Торговые представители принимаются только по вторникам и четвергам. В другие дни не стоит и пытаться — пустая трата времени.

— Я не торговый представитель. У меня назначена встреча с господином Пелчером.

Привратник присмирел.

— Почему вы сразу не сказали? Я просто делаю свою работу, не могу же я знать обо всем… Вам туда. — Он схватил меня за руку. — Наверх по ступенькам.

Привратник указал на металлическую лестницу снаружи черного кирпичного здания в противоположном конце двора и, что-то бормоча себе под нос, скрылся в будке.

Поблагодарив, я поднялся по лестнице и толкнул дверь с табличкой: «ОТДЕЛ ПРОДАЖ И ЗАЯВОК. Пожалуйста, входите». За дверью было маленькое окошко с матовым стеклом и надписью «Стучите». Я постучал. Окошко с громким стуком открылось, и в нем показался толстый бледный юноша с зачатками усов на верхней губе.

— Мне нужен господин Пелчер.

— Торговые представители по вторникам и четвергам, — довольно строго произнес молодой человек. — Там объявление на воротах. Не понимаю, зачем вы, парни, приходите. Зря тратите свое время и мое. Он вас не примет.

— Мне назначено.

Парень пожал плечами.

— Фамилия?

— Марлоу.

— Ладно.

Окошко вновь захлопнулось, и я услышал, как он говорит в телефонную трубку, прося соединить его с миссис Мошовиц. Потом:

— Миссис Мо? Малыш Эрнст из отдела продаж. — Потом пауза. — Ну-ну! Проказница, проказница. — Он вдруг перешел на жаргон, каким разговаривают персонажи гангстерских фильмов: — Послушай, сестренка, тут у меня парень по имени Марлоу. Утверждает, что босс назначил ему встречу. Спустить его с лестницы, или босс сам с ним разберется? — Опять пауза. — Хорошо, хорошо, не кипятись.