Очерки истории Франции XX–XXI веков. Статьи Н. Н. Наумовой и ее учеников - Коллектив авторов

в котором преобладали левоцентристские группировки. Таким образом, «Республика депутатов» не пожелала никакого усиления исполнительной власти в ущерб парламента[802].

В основе вышеуказанного конституционного законопроекта лежал доклад известного парижского юриста, профессора факультета права Парижского университета Жоржа Веделя, опубликованный в мае 1956 г. в журнале «Банк и биржа» под названием «Правительственная нестабильность»[803]. Ж. Ведель называл правительственную нестабильность «раковой опухолью», которая «точит уже больную Четвёртую республику». Желая дойти до истоков болезни, которая «медленно, но верно разрушает режим», юрист утверждал, что «Франция больна прежде всего из-за хронического отсутствия политического большинства», из-за «удаления компартии из национальной политической игры» и, наконец, из-за «исключения из политической жизни избирателей», не имевших возможности влиять на решение сложных задач, которые вставали перед политическим режимом. По убеждению Веделя, уже высказанные идеи и проекты конституционной реформы, будь то автоматический роспуск Национального собрания с уходом в отставку правительства или роспуск по усмотрению главы государства и/или правительства, или модификация избирательного закона, или принятое положение об улучшении методов работы и взаимодействия двух палат, «не смогут претендовать ни на какую эффективность и останутся как мёртвому припарка», пока исполнительная власть не получит дополнительные способы для управления страной. «Не на этом пути, – уточняет Ведель, – мы найдём настоящие условия для осуществления современной демократии – такой, какой её показывают примеры зарубежного опыта: сильная исполнительная власть, находящаяся в непосредственной связи с нацией». Ведель называет «чистой воды утопией» попытки перенести на французскую почву традиции британского парламентаризма, видя единственную альтернативу для Франции в установлении «президентского режима», «чьи особенности и характеристики соответствуют фундаментальным специфическим особенностям французской политики». Ведель признаёт те предубеждения, которые существуют по поводу режима «сильной власти», но убеждён, что он «не изменит слишком национальные привычки».

Ж. Ведель призывает сделать наконец-то исполнительную власть независимой от законодательной, не отнимая при этом у парламента права «управлять» в смысле принятия законов и кредитов. По его признанию, «речь идёт не о том, чтобы лишить парламент его полномочий в пользу исполнительной власти, а о том, чтобы обеспечить её стабильность». Ведель предлагает ввести процедуру избрания главы исполнительной власти всеобщим голосование, а также, как и Национального собрания, и на тот же срок – от 4 до 5 лет. По убеждению французского юриста, Национальное собрание не вправе отправить в отставку ни его, ни министров, несущих перед главой исполнительной власти ответственность и которых он может свободно выбрать и переназначить. Ведель допускает, что министры окажутся «выходцами из Национального собрания», но тогда они будут обязаны отказаться от своего депутатского мандата. В случае продолжающегося несогласия, Национальное собрание или глава исполнительной власти имеют право потребовать внеочередных выборов, которые «обновят и одного, и другого». С точки зрения Ж. Веделя, подобная система позволит «избежать тех пробуксовок, которые узнал режим Четвёртой республики, и положить конец его хронической нестабильности».

Как можно оценить конституционные предложения Ж. Веделя? Как некий континуитет или же как разрыв с существовавшей тогда конституционной моделью? Речь, безусловно, шла о серьёзных, даже кардинальных изменениях текста конституции 1946 г. Неудивительно, что проект вызвал яростную критику депутатов Национального собрания и руководства политических партий как справа, так и – особенно – слева, лейтмотивом которой стали слова: «у нас отбирают наши прерогативы!» Но многие видные юристы, социологи и политологи поддержали его. Французский историк П. Факон приводит в своей книге «IV Республика 1944–1958: от Освобождения до 13 мая» мнения М. Дюверже и Ф. Гогеля, которые согласились с большинством положений доклада Веделя[804].

Кризис и распад весной 1957 г. правительственного блока «Республиканский фронт», связанные, в первую очередь, с внешнеполитическими проблемами – нерешённостью алжирского вопроса[805]и участием Франции в англо-франко-израильской агрессии против Египта («Суэцкий кризис» с октября1956 г. по март 1957 г.[806]), имели своим следствием возвращение к власти «второго издания» коалиции «третьей силы» и частую смену правительственных кабинетов. С июня 1957 г. по май 1958 г. во Франции сменилось три председателя Совета министров: правые радикалы М. Буржес-Монури и Ф. Гайяр, а также лидер МРП П. Пфлимлен[807].

Неспособность французского правящего класса найти выход из алжирского кризиса и отсутствие в стране общенационального консенсуса по этому вопросу ещё больше подчёркивали политическую беспомощность и неразработанность чёткой программы действия правительственных партий. В стране нарастали антипарламентские настроения, всё чаще раздавались призывы к установлению «сильной власти» и возвращению к рулю государственного управления генерала де Голля. Начиная с 1958 г. в парламенте и правительстве вновь развернулись длительные дискуссии и обсуждения различных конституционных проектов, призванных спасти от гибели Четвёртую республику, которые П. Факон назвал «судорожными усилиями» режима, «отныне находившегося на последнем издыхании»[808].

Конституционная правка Ф. Гайяра (16 января 1958 г.)[809], признавая полный крах попытки создания в послевоенной Франции «рационализированного парламентаризма», предусматривала расширение полномочий президента республики, которому вручалось право роспуска Национального собрания в случае повторения министерских кризисов в течение 18 месяцев существования легислатуры или в случае нескольких отказов в инвеституре в течение одного и того же правительственного кризиса. Любой вотум недоверия должен был сопровождаться новой правительственной программой и кандидатурой председателя СМ, который сможет её выполнить. Таким образом Ф. Гайяр намеревался навсегда покончить с длительными министерскими кризисами, подрывавшими доверие избирателей к одобренной ими в 1946 г. политической системе.

13 февраля 1958 г. в дискуссию вокруг проекта реформы конституции активно включился А. Кей[810]. Бывший председатель Совета министров признал не только очевидные, уже много раз упоминавшиеся «пороки режима», но и его «наивысший моральный износ». С горечью он отмечал исчезновение у депутатов «чувства гражданского долга», желания «защитить институты», то что «больше не появляются объединения, имеющие своей единственной целью служить интересам Государства… Сегодня депутата воспринимают как судебного исполнителя, который должен постараться добиться от государства порабощения [его – Н.Н.] тем или другим интересам. тем или другим интересам». По убеждению А. Кея, именно против «этой концепции все республиканцы обязаны восстать и действовать», чтобы страной управляли люди, готовые нести за это ответственность.

К концу марта после двухмесячных обсуждений проект реформы конституции 1946 г. был в целом готов, и 21 марта его одобрило в первом чтении большинство Национального собрания[811]. Фактически речь шла о переработанном законопроекте правоцентристов 1956 г. Его главная идея заключалась в том, чтобы реально уравновесить государственные власти. Во-первых, предлагалось ввести избрание президента прямым всеобщим голосованием. Во-вторых, запрещалась всякая «парламентская инициатива» в вопросах о государственных расходах. В-третьих, вводилось конституционное правило, по которому судьба правительства прямо зависела от судьбы текста, поставленного на голосование в связи с вопросом о доверии кабинету. Наконец, в-четвёртых, предусматривался автоматический роспуск Собрания, если оно выразило вотум недоверия или внесло резолюцию порицания правительству в течение