Негатив. Том I - Павел Корнев

— Грамотный, да? Ну-ну…

Дальше цепляться ко мне они не стали, развернулись и потопали прочь. Я едва удержался, чтобы тоже не плюнуть, поднял воротник и поспешил к городской больнице в обход огороженной территории студгородка. Немного не рассчитал по времени и опоздал на десять минут, но оправдываться и краснеть не пришлось — ещё даже ждал, пока покинут кабинет последние пациенты.

Два юноши моих лет и симпатичная барышня — все с блестящими значками «6/17» глянули с плохо скрываемым превосходством и прошествовали к лифту. И вроде давно привык к высокомерию операторов шестого витка, но столь откровенный снобизм заставил напрячься. Я недобро глянул вслед этой троице, а когда повернулся к двери, из кабинета уже вышли ассистенты Лизаветы Наумовны, следом появилась и она сама — в плаще и шляпке.

— Петя, ты уже здесь? Хорошо! Идём!

Мы двинулись к лифту, и Лизавета Наумовна на ходу пояснила:

— У меня предзащиту перенесли — сегодня с тобой поработать не смогу. Собираюсь взять на среду отгул, сможешь подойти к восьми часам?

— Конечно, с утра свободен.

— К восьми вечера, Петя. Вечера. Я отгул беру не для отдыха, а чтобы все долги перед защитой закрыть.

— А-а-а! — протянул я озадаченно. — Договорюсь, не проблема.

— Буду ждать.

На этом наше общение и завершилось. Лизавета Наумовна вышла этажом ниже, и я продолжил спуск в несколько пришибленном состоянии. С одной стороны — медицинское заключение уже на руках, с другой — хотелось бы закрыть этот вопрос раз и навсегда. Уже начали эти отсрочки нервировать.

Впрочем, мне ли жаловаться? И без того на привилегированном положении.

На улице немного постоял, размышляя, как провести остаток дня. Возникла идея заглянуть в студенческий клуб, но после недолгих колебаний от этой идеи отказался. Как оформлю документы, так и пойду хвастаться. Но вот домой…

Пусть и старался писать о своей службе в ОНКОР предельно обтекаемо и без ненужных подробностей, о самом факте заключения контракта не упомянуть не получилось, и мама по этому поводу откровенно расстроилась, да и папа в восторг не пришёл. А тут — в институт поступил! И родных успокою, и правильность собственного выбора докажу. Пусть способности пока и невелики, но в случае отказа от них о высшем образовании мог бы даже не мечтать. Пошёл бы работать счетоводом.

Я двинулся к бульвару Февраля и попутно стал поглядывать не только на симпатичных барышень, попадавшихся навстречу, но и на вывески и уже очень скоро стоял перед зеркалом в просторном помещении фотоателье и приводил в порядок причёску. Тут хватало ширм с фоновыми изображениями на любой вкус: от тропических островов и глухой тайги до столичных разводных мостов и дворцов; я предпочёл сфотографироваться на фоне главного корпуса РИИФС, благо отыскался и таковой.

Ещё сделал несколько обычных снимков в полный рост и заказал набор карточек на документы и пропуска, не поскупившись приплатить за срочность. Пока проявляли плёнку, печатали и ретушировали фотографии, прошёлся по кварталу и отыскал семейное кафе, где и пообедал. Ну а потом отправился на главпочтамт. Отбил телеграмму, послал письмом снимки, и на душе как-то сразу потеплело. Расчувствовался даже. Домой захотелось. И раньше время от времени накатывало, а тут как-то совсем припекло, даже слёзы на глаза навернулись. Обругал себя дураком, поехал в расположение.

Всё! Ставки сделаны, ничего теперь уже не переиграть. Да и не хочу. У меня — приоритеты!

В понедельник сам себе я оказался предоставлен лишь до обеда — даже толком привыкнуть к этому давно забытому ощущению праздности не успел. Да и к чему там привыкать-то? Вот ничегошеньки ровным счётом не изменилось! Сначала повстречавшийся по пути в библиотеку Анатолий Аркадьевич устроил разнос из-за пропущенной тренировки, о которой я и знать не знал, потом и вовсе вызвали в канцелярию, где ознакомили с приказом о прохождении практики по несению патрульно-постовой службы в составе мотокоманды.

Утром Василь только и говорил, что о предстоящем обучении на курсах младшего начальствующего состава, а вот на обед явился в откровенно подавленном расположении духа. Вопреки обыкновению, за столом сидел молча, будто бы невесть с чего стал руководствоваться принципом «когда я ем, я глух и нем». Собираться на выезд и вовсе отправился мрачнее тучи.

— Ну ты чего? — не выдержал я и спросил в лоб: — Из-за Вари, что ли?

Но, как оказалось, беспокоила Василя вовсе не двухнедельная командировка подруги, а нечто совсем иное.

— Да это всё Ревень! — заявил он и выдал в адрес старшины затейливое ругательство. — У остальных задержания каждый день идут, а ты же сам видел — этот чудак всем предупреждения выносит. Зарежет нам показатели, сволочь, и будем по итогам практики в отстающих!

— Скажешь тоже!

— А вот и скажу! Тебе хорошо, ты в институт уйдёшь, а мне после курсов назначение получать. И ни достижений, ни перспектив. Здорово просто! — выдал Василь и передразнил инструктора: — Наша главная задача — предотвращение правонарушений, а не задержание преступников! Как же, как же!

— Ну не вечно же он с нами нянчиться будет!

— Так о том и речь, Петя! О том и речь! Это сейчас я вроде как командир мотокоманды, а не обеспечу показателей, отдадут кому-нибудь в подчинение, и все дела.

Тут я только руками развёл. Пусть карьерные устремления товарища и были мне чужды, свою позицию он аргументировал вполне достойно. Спорить было не о чем, вот и решил этот разговор не продолжать, сослался на необходимость проверить перед выездом мотоцикл. А там только начал замерять уровень топлива в баке, и к гаражу подкатил Михей, с шевронов которого, как и с моих, уже исчезла буква «К». Он снял краги и протянул руку.

— Привет, Петя! А тебя на Кордон ещё не услали, разве?

— Не так сразу, — сказал я, ответив на рукопожатие. — Пока тут к делу пристроили.

— И у кого ты?

— Да ни у кого, сам по себе. Сейчас вот с Василем на патрулирование поедем.

— Дела!

Я усмехнулся, уселся на мотоцикл, толкнул ногой педаль пускового устройства, и движок моментально затарахтел — выходит, отладили стартер. Василя подхватил у казармы, старшину забрал у ворот. Ну и поехали по городу, присматривать за порядком, а заодно перенимать опыт и учиться уму-разуму. До наступления темноты покрутились по окраинам, а как сумерки сменились откровенными потёмками, старшина велел ехать к энергетическому училищу.

— Сегодня там дежурим, — предупредил он. — Погоняем хулиганьё.

Василь обречённо вздохнул, да и меня заявление наставника тоже в восторг отнюдь не привело. Центр — это центр, там всякого люда хватало, в том числе и откровенно уголовного, но вот окрестности энергетического училища были именно что хулиганскими. В частном секторе безобразничать себе дороже, там никому спуску не давали, вот и выбирались начинающие операторы к близлежащим фабричным общежитиям — людей посмотреть, себя показать. Драки там случались ежедневно, но никто ничего не видел и не слышал, а поскольку дело обычно ограничивалось сломанными носами и выбитыми зубами, то и заявлений околоточному не поступало.