Скидбладнир. Пути богов - Марк Кузьмин

Тут я почувствовал боль. Но не свою.

Повернулся.

Тварь лежала рядом.

Она скорчилась в позе эмбриона и плакала. Она рыдала, заливаясь кровавыми слезами. Она рыдала от боли и горя, от беспомощности и страха.

– Мама… мама… мама… помоги… – шептала она. Ее жег свет. Она ползла в тень, но той становилось все меньше. – Не бросай… меня… я… не хочу… быть одна… один… Кто я? – стонало Нечто. – Кто я?… мама… мама… я хочу к маме…

Могу ли я ненавидеть эту тварь?

Нет.

Она не заслуживает ненависти или презрения, только жалости. Ребенок, который даже не определился с полом. Ребенок, у которого даже имени нет. Имя еще не придумали.

Она посмотрела на меня. Ее ужасное, уродливое и страшное лицо было наполнено болью, страхом и слезами.

Она смотрела на меня и молило. Во взгляде была мольба о помощи.

– Не бросай… меня… – оно протянуло ко мне свою руку. Длинная костлявая рука с длинными пальцами и ярко-красными прожилками. Пусть ее жег свет, но она тянула руку ко мне. – Прошу… дай… покоя…

Я снял рукавицы и взял ее руку. Подошел к ней и посмотрел в глаза, в эти красно-желтые огни. Она смотрела на меня, заливаясь слезами. Обнимало колени и плакало.

Я присел, чтобы быть с лицом существа на одном уровне. Погладил ее по голове и добро улыбнулся.

– Поспи, – сказал я. – Закрой глаза и все пройдет.

– Побудешь… со мной… пока я не… усну? – попросила она. Ее глаза слипались, плоть горела, а сама тварь становилась прозрачной.

– Конечно. Я побуду рядом. Не бойся света. Видишь, даже спать не будет темно. Все хорошо, – слова отчего-то давались мне тяжело, а во рту была горечь. – Спокойной ночи…

– Спокойной… ночи… – глаза закрылись, и свет начал меркнуть. На уродливом лице появилась улыбка облегчения.

Покой. Она обретет его.

Из моих глаз текли слезы… я не мог их остановить. Я смотрел на умирающего демона. Я чувствовал, как ей одиноко здесь. Да. Именно ей. Это она. Она так себя осознавала.

Сотни лет одна. Совсем одна. Не понимая, кто она и для чего рождена. Она лишь знала, что у нее была мама… Где-то здесь. Она ее видела, когда в первый раз открыла глаза. Мама улыбнулась ей, а затем ушла. Ушла, чтобы стать тварью пострашнее.

Прощай, принцесса города Дитто.

Прощай неизвестный, безымянный и нерожденный ребенок.

– Приятных снов… – прошептал я, когда тело демона истлело, и исчезло. – Принцесса…

Твой вид таит в себе трагедию.

Королева, «Alice: MadnessReturns»

Я выбрался из дыма и оказался на стене.

Трущобы горели. Все горело. Над трущобами висел дым, и твари начали стекаться сюда. А я стоял и смотрел на все это.

На душе было паршиво.

Ребенок. Она была просто ребенком. Она даже не родилась, а ее уже сделали такой.

Месть. Месть затронула тех, кто не имел к ней никакого отношения. Что же ты натворила, королева? За что ты обрекла свою семью на такое? Ты могла все это предотвратить, но не стала. Ты могла предупредить, но не стала.

Кто же ты? Жертва или Убийца?

Ответ я узнаю.

Голодные принцессы не заслужили этого.

Гневливый принц не заслужил этого.

Ленивый принц не заслужил этого. Безымянная принцесса не заслужила этого.

Никто не заслужил этого.

Хотела ли она губить свою семью?

Нет.

Сделала ли она хоть что-то, чтобы защитить ее?

Нет. Этого я не знаю. Но выясню. Как и имя.

В моей руке душа этой малышки. Совсем маленькая. Черная душа.

Безымянная душа.

Тип – Энергетическая субстанция.

Маленький, совсем тусклый огонек жизни теплится в этой сфере. Нерожденная принцесса, которой даже не придумали имени. Она страдала от незнания того, кто она. Все, чего она страстно желала – это одолеть своего самого страшного врага. Беспощадного монстра, который может поразить любого и который всегда рядом с каждой душой. Если в мире есть такой ад, то дьявола его будут именовать «одиночество»…

Одиночество…

Воистину самый страшный демон души человека. Он не убивает, а медленно сводит с ума и давит. И когда это зло поражает тебя до глубины души, ты начинаешь от него зависеть и бояться уйти из своего одиночества.

Самое страшное для этой души, то, что все вернется обратно. И ей вновь придется сражаться со злом внутри себя. Быть может, брат нашел способ, как справиться со всем, просто уже было поздно или он не успел.

Нет, я не отдам эту душу Убелю. Да он и сам не хочет. Даже у Зла есть принципы. А может, он чувствует родство с ней, ведь у него тоже нет имени. Он просто Безымянное Зло. Или же, быть может, даже боги бессильны против такого демона, как одиночество, может, даже подвержены ему больше всех.

Он, конечно же, не ответит. Я чувствую, что и на него это произвело сильное впечатление. Такое сильное, что впервые за долгое время он молчит и не просит энергии.

Хватит думать о том, чего я никогда не пойму или пока не знаю. Надо бы найти Дантеса.

Жрец Танатоса был найден быстро. Точнее, он сам меня нашел. Прибежал по стене. Запыхался. Как и я, весь в копоти и грязи.

– Ты как? – спросил он, смотря на меня.

– Пойдем лучше обратно. Лут отдам потом, – я похлопал его по плечу. – Пойдем, мне надо помыться.

Я прошел мимо него и направился к тому месту, где будет быстрее спуститься, чтобы добраться до дома Венделя. Нет у меня желания сейчас встречаться с врагами и сражаться. Да и слабость в теле. Рука левая все еще болит после применения умения – пусть перчатка и приняла большую часть урона, но все равно неприятно.

Добрались быстро, и встреч с врагами почти избежали, хотя без них не обошлось. Энтузиазма в бою я не испытывал. Впервые я так себя чувствую. Опустошение? Пожалуй.

Когда пришли, я поздоровался с Венделем и Антуаном, а потом отправился спать. Не хотелось даже думать.

Однако во сне я попал в знакомое мне место с красным небом и океаном тьмы.

Он все так же восседал на своей скале и смотрел в это странное небо.

– Что с тобой? – спросил я.

– Со мной впервые такое, – сказал он, не сводя взора с небес. – Я всего лишь программа. Искусственный интеллект. Мне недоступны человеческие эмоции. Но… – он сделал паузу и тяжело вздохнул. – Вы оба были эмпатами… и я почувствовал то же, что и вы… Впервые я узнал, что такое грусть, страх и…

– Одиночество…