Перекресток пяти теней - Светлана Алексеевна Кузнецова

ответил Некр. — Тебе — в первую очередь. Чем дольше длится вражда, тем больше для нас она значит.

Хлопнула дверь. Алеющий щеками Елисей оглядел некромантов, кивнул Некру и сел за стол подальше от Грая, подперев щеку кулаком.

— Где ваши?

— Рассредоточены вокруг часовни, проверяют прохожих. На всех — амулеты глаза отводящие. Утром замерили уровень выброса, присвоили среднюю степень опасности. От жреца разит на пять шагов. Он, по сути, уже и не человек вовсе.

— Хорошо, — одобрил Некр и устало потер переносицу. — Значит, его можно убить без возражений Ордена.

— Никаких возражений.

«Будто что-то мешало рыцарям точно также приходить, нести вахту и сменяться под этими амулетами. Нет же, строительные вагончики натаскали, еще палаточный городок разбили бы», — подумал Некр, но промолчал. Неудовольствие следовало высказывать Роману, но никак не его протеже.

— Чем тебя так приложили? — с ехидцей в голосе поинтересовался Грай.

— Ничем. Никто меня не прикладывал! — тотчас взвился Елисей, еще пуще пылая щеками в приступе праведного гнева.

— Значит, таки Дерк не выдержал? Неудивительно, — мастерски подлил масла в огонь Грай. — Это ж надо было ляпнуть про точечную застройку. Да я тебя лично съел бы и на косточках покатался.

— Да понял я уже, — буркнул Елисей. — И не ты ли, некромант, меня подначивал сказать именно это?!

Некр отвернулся к окну, скрывая улыбку.

— Скажи-ка мне мальчик, — с изумлением в голосе произнес Грай, — неужто защищать смертных болванов вас в Ордене учат, а истории и психологии этих самых болванов — нет? — и он расхохотался сухим каркающим смехом. — Впрочем, о чем это я? Науки и рыцари — вещи несовместимые. Вы ведь в Орден вступаете лет в шестнадцать, а инициацию проходите где-то в… девятнадцать, Елисей?

— Двадцать один!

— Тупье тупьем и в голове — одни подвиги и ветер, — сказал Грай с укором в голосе. — И ведь не меняетесь ни за сто лет, ни за тысячу. Прискорбно.

Кулак на столешницу опустился с такой силой, что подскочила не только посуда, но, кажется, и весь вагончик. Рыцарь пришел в неистовство, жаль, дать должный отпор не мог и лишь сверлил некроманта недобрым взглядом, судорожно придумывая ответ. И конечно, Елисею недосуг оказалось смотреть в окно, за которым толпа внезапно стала очень живенько расходиться. Люди вспоминали о важных делах; спешили домой, подумав о незакрытых дверях, не выключенных утюгах и плитах; о не припаркованных по-человечески автомобилях, которые непременно помнет какой-нибудь «козел», поцарапают соседи из вредности или отгонят эвакуатором мерзавцы из городских служб.

Дерк, обернулся, нашел Некра взглядом и вопросительно приподнял бровь. Он и так справился бы, вот только зачем тратить слова, если все можно решить за пару-тройку мгновений? Одно дело, когда Орден бдит, совсем другое, когда занят своим делом.

Конечно, нерядовой рыцарь, каким являлся Елисей, непременно почувствовал бы маломощное воздействие на смертных, но именно в этот момент Грай довел его до белого каления и спора на повышенных тонах. Некромант упражнялся в остроумии и наслаждался моментом, Елисей, уже не смущаясь Некра, самозабвенно орал. Дурдом на выезде! Но, похоже, некроманту и рыцарю искренне нравилось подобное времяпрепровождение.

Конец перепалке положил очередной хлопок двери — мигом затихли оба, посмотрев на вошедшего.

— Нет-нет, ни в коем случае не прерывайтесь, судари мои, — обронил Дерк, поведя ладонью, словно намечая невидимую границу между собой и сидящими в вагончике сверхами. На самом деле он развеивал остатки потусторонней силы, но понимал это лишь Некр: выглядел жест хорошо во всех смыслах. — Я не смогу быть вашим секундантом, — заверил он, прикоснувшись к груди напротив сердца, и прищелкнул пальцами. — Мой учитель попросту не поймет подобного поведения.

— А здесь никто и не говорит о поединке, — устало проговорил Елисей, снова подпирая кулаком голову.

— Хорошо, — сказал Дерк и пошел заниматься с чайником. — Судари мои! Помилуйте, вы же умудрились перекричать даже людскую толпу, не удивительно, что человечки разбежались.

— Положим, не из-за нас, а из-за вас, Дерк. Вернее, господина главы Гильдии, — заметил Елисей.

Щелкнув кнопкой включения, Дерк сел на лавку и скрестил руки на груди.

— И что? — поинтересовался он словно между прочим.

Елисей пожал плечами.

— Один ноль, — прокомментировал Некр. — Почувствовал или догадался?

— Скорее, второе, — ответил Елисей, пододвигая Дерку свою чашку.

— Мои поздравления Роману. Он все же научил тебя думать, — вставил Грай. — Сколько веков ему понадобилось, интересно?

— Триста, — предположил Дерк.

— Напоминаю, что силы неравны, — по-прежнему не отрывая взгляда от окна, заметил Некр. — Нас трое, а рыцарь один, не считая тех, кто держит периметр, но они вряд ли способны прийти на помощь в словесной баталии. Набрасываться толпой на оппонента — некрасиво. Грай, поимей уже совесть и не цепляйся к словам, а ты, Дерк, не подыгрывай ему.

Кажется, ответный взгляд Елисея был благодарным.

Роман тоже спешил к часовне, но вот уже полчаса прозябал где-то в недрах подземки на одной из тех линий, на которых все еще не брали мобильники.

— И тем не менее, снимаю шляпу, Елисей. Примите мои искренние поздравления: не всякий некромант определит, когда мой учитель берется ворожить, — произнес Дерк, положил головной убор на лавку рядом с собой и сунул нос в пакетик заварки. — Пуэр? А неплохо у нас строители живут.

— Издеваетесь? — рыцарь потер покрасневшие из-за недосыпа глаза. Он находился в дозоре уже неделю и, наверняка, бодрствовал большую часть времени, а уходить отказывался, ведь и Грай торчал на месте столько же. Недружба иной раз держит сильнее взаимных клятв в верности.

— Вы спутали меня с коллегой, — протирая ложечку салфеткой, улыбнулся Дерк. — Среди нас лишь Граю свойственно отсыпать комплементы и намеренно окунать визави в грязь. Мы были осторожны, Елисей, а вы все равно распознали потусторонние чары. Браво — ничего иного я произнести не в силах.

— Санкции последуют? — уточнил Некр.

Ордену не нравилось, когда сверхи используют способности в повседневной жизни, но пока не происходило злонамеренного воздействия, держали неудовольствия при себе. Считать ли разогнавшего митинг некроманта виновным в злокозненности зависело только от Елисея.

— Разумеется, нет. Благодарю за вмешательство.

«Людская злоба иной раз способна и рыцаря выбить из седла», — подумал Некр и нахмурился. Он не знал этого точно, но, кажется, рыцари, разочаровавшиеся