Карлики - Максим Дегтярев

— Дидо взяли? — спросил ее Бруц.

— Полиция все еще гоняется за ним по джунглям, — деловито ответила Татьяна. По всей вероятности, о том, что происходит, она была осведомлена гораздо лучше меня.

— Ну и черт с ними, Дидо — не наша забота, — ответил Бруц, — возвращаемся в отель.

— Стойте, — спохватилась Татьяна, — а Бланцетти? Куда вы ее дели?

Мы переглянулись — нужного ответа у нас не было.

— С ней все в порядке, — заверил ее Бруц.

Оказавшись у себя в номере, я почувствовал некоторое облегчение. Татьяна хлопотала над Абметовым, который, по-прежнему, был несколько не в себе от пережитого.

— Где вы так его укатали? — показывая на бледного Абметова, спросила Татьяна.

— Чуть было не сорвался в пропасть, — объяснил я ей.

Татьяна редко когда верит мне на слово.

— Это правда, господин Бруц? —спросила она.

Бруца осенило:

— А ведь и в самом деле, какая незадача вышла! Господин Абметов и госпожа Бланцетти, позабыв о всякой осторожности, спускались к Большой Воронке. Внезапно, Бланцетти потеряла равновесие, упала и стала сползать к самом обрыву. Господин Абметов бросился ей на помощь, но не только не помог — он сам едва избежал смерти. Господин Ильинский прибыл на место слишком поздно. Не говоря уже обо мне — меня там и вовсе, можно сказать, не было. Я все правильно излагаю?

— Нет, — возразил я, — все было не так. Бланцетти мы в глаза не видели с тех пор, как Дидо полез вниз по склону. Потом, мы с доктором прогулялись к краю воронки, он, и в самом деле, чуть не свалился в пропасть, но я его спас. Где была в то время Бланцетти, и где она сейчас — мы не имеем ни малейшего понятия.

— Не забывайте, там осталась ее нога, — простонал Абметов.

Теперь нехорошо стало Татьяне.

— Перестаньте меня пугать! Какая еще нога? Бланцетти оторвало ногу? А если она сорвалась в воронку, то почему вы не вызвали спасателей? Что тут происходит, в конце-то концов?!

Я стал ее успокаивать в том духе, что, мол, только злые дяди и тети пострадали, а за них и переживать нечего. А если она успокоится и даст нам время обмозговать все, как следует, то я непременно обо всем ей расскажу. Но — чуть позже.

— Ты уже в третий раз говоришь «позже», — сосчитала Татьяна.

— Ногу я скинул в воронку, — спокойно сказал Бруц, дождавшись пока я закончу увещевать Татьяну, — а следы крови смоет первый же тропический ливень. Но в любом случае — я ничего не видел и даже близко к тому месту не подходил. Хватит с вас того, что я вас спас.

— Кстати, как вы-то там очутились? — спросил я его.

— По чистой случайности. Знаете, сегодня утром я случайно зашел в номер Дидо вместе с горничной и обнаружил там несколько вещиц из той самой сувенирной лавки. Естественно, я вызвал полицию. Мы устроили облаву у Большой Воронки. Я нашел вас, а полиция, я надеюсь, нашла Дидо…

Было не совсем ясно, что из рассказа Бруца правда, а что — ложь.

— Теперь ваша очередь рассказывать, господа. Кем был тот тип, которого я подстрелил? Начните вы, господин Ильинский, — попросил он меня. Я изумился:

— Помилуйте, вы — подстрелили?! Да вас там и рядом-то не было. О чем, собственно, вы говорите?

— Да ладно вам… я же серьезно спрашиваю, — скривил физиономию Бруц.

— А я серьезно отвечаю. Один из постояльцев отеля выдавал себя то за мужчину по фамилии Шварц, то за женщину по фамилии Бланцетти. Очевидно, он решил, что мы его разоблачили и поэтому попытался нас с господином Абметовым убить. Вы нас спасли. За это можете просить у меня что угодно, кроме информации. Большего я вам сказать не могу, вы уж извините великодушно…

Бруц нехотя извинил.

— Хорошо, на сегодня с вас, пожалуй, хватит. Не покидайте отель не предупредив меня. А я пойду заявлю об исчезновении Бланцетти, — сказал он и ушел.

— Я все еще не верю, что это были они… — тихо прошептал Абметов.

— Что вам еще нужно, чтоб вы поверили? Хотите вы этого или нет, но Бланцетти была гомоидом.

— Когда вы догадались? — спросил он.

— Когда вы с Бланцетти пропали из виду — хотя, сказать по правде, уже давно располагал всем необходимым…

— Чем именно?

— Помните, я рассказывал вам про историю с ключом — как я помог Бланцетти открыть ее номер. Это произошло в день нашего с Татьяной приезда. Я еще тогда подумал, почему ее ключ сначала не подошел, но потом вдруг отпер замок без труда. Дело в том, что Бланцетти сперва дала мне ключ от другого номера, а я даже не взглянул на брелок! Ключ она перепутала случайно — я помню, как она тогда смутилась. Но она быстро нашлась и сумела незаметно для меня подменить ключи. Спрашивается, откуда у нее два ключа? После того, как вы рассказали мне о раздвоении личности у гомоидов, я просто обязан был догадаться…

— Вы слишком буквально понимаете синдром раздвоения личности, — перебил меня Абметов, — из него вовсе не следует, что человек с раздвоением личности обязан снимать два гостиничных номера.

— Мы имеем дело не с человеком, — возразил я, — вы сами сто раз мне об этом говорили. С другой стороны, мне нужно на чем-то основывать свои доводы, и я беру в качестве основы то, что нам известно о человеческой психике. На следующий день, то есть восьмого сентября, на Бланцетти нападают. Казалось бы, все выглядит вполне правдоподобно. Преступник слышал Татьянины россказни про сумму наших с вами номеров, и, зная, что вы остановились в четыреста тринадцатом, путем несложных вычислений пришел к выводу, что мы с Татьяной остановились в двести пятьдесят третьем — там где, в действительности, поселилась Бланцетти. Пока мы с вами завтракаем в ресторане, преступник решает обыскать наш номер. Перепутав номера, он вламывается к Бланцетти. Против нее он вынужден применить цефалошокер. Все сходится. Но вот, что мне тогда показалось странным. Когда Бланцетти беседовала с Бруцем, она все время прикрывала рукой то место на шее, куда был нанесен удар. На шее, чуть ниже правого уха, у нее было заметно небольшое покраснение. Опять-таки, нет ничего удивительного в том, что женщина хочет скрыть не очень приятные на вид следы. Я сейчас уже не могу точно вспомнить, что ж я тогда подумал, но вот эта согнутая в локте правая рука… понимаете… если нанести удар шокером самому себе, то след останется именно там…

— Это почему же? — Абметов потребовал уточнений.

— Да просто потому, что если ударить выше, то можно и не очнуться, а если ниже — то там одежда и следов не будет видно, а Бланцетти хотела, чтобы мы видели эти следы. Иначе бы ей прошлось, для правдоподобия, идти к врачу на осмотр, снимать платье и так далее… Неизвестно, чем бы это кончилось для нее. Врач мог бы что-нибудь заподозрить. А так, все видят, что удар действительно был, и что он не слишком опасен, следовательно, нет нужды вызывать врача. Если бы преступник, как это рассказывала сама Бланцетти, ткнул шокером не глядя, то он попал бы куда-нибудь в лицо, но никак не под ухо.