Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг. - Инесса Магилина

Когда они прибыли в церковь, один из армянских священников воспел торжественную мессу, во время которой долго читались молитвы для укрепления веры и на благо римского понтифика. Народ присоединился к нему с песнопениями. После мессы шествие продолжилось, теперь уже для того, чтобы сопроводить наших отцов. Это был настоящий триумф. Неповторимый энтузиазм охватил этих благочестивых христиан: со всех сторон мы видели женщин и детей, выходящих из своих домов и бегущих к миссионерам, чтобы поцеловать руку; люди проливали слезы радости, видя, как дань общественного уважения была оказана кресту и святым иконам, в местах, где до тех пор они были предметом насмешек и презрения; все сошлись во мнении, что стали свидетелями исполнения древнего пророчества, по которому эти страны, порабощенные турками, в скором времени обретут свободу благодаря западным христианам.

Вернувшись в свое жилище, миссионеры задержали на ужин армянских священников и начальников мирян. Они узнали от них о плохом обращении, которому подвергались христиане со стороны магометан, и ужасном богохульстве от этих нечестивых, которые были против религии и вероисповедания католиков. Наши отцы обещали им оказать влияние на губернатора. Они сделали это благодаря своим переводчикам и двум армянским купцам; и губернатор, начиная со следующего дня, издал указ, запрещающий под страхом самого сурового наказания повторение преступлений, на которые были поданы жалобы. Этот указ не был мертвой буквой: негодяй, признанный виновным в изнасиловании, был повешен вверх ногами и жестоко избит в середине городской площади.

В течение семи дней, которые миссионеры провели в Ардебиле, губернатор не переставал выказывать им свою самую нежную и щедрую доброжелательность. К их отъезду он предоставил им лошадей и верблюдов и приставил двух знатных персов и двух вооруженных карабинами людей, чтобы сопроводить монахов до Казвина. Так маленькая и организованная группа выдвинулась в путь 6 ноября. Понадобилось восемь дней, чтобы преодолеть путь из Ардебиля до Казвина. Дорога проходила через огромные и плодородные равнины, где не встречались настоящие города, но довольно часто попадались села в четырех лье друг от друга. Главным происшествием поездки стала отправка обратно валашского переводчика, которого наши отцы взяли в Москве и для которого они сделали столько благодеяний. Этот человек с неверным и злым характером имел, неизвестно почему, глубокую ненависть к одному из двух армянских купцов. Однажды, на пятый день путешествия, он разразился против армянина самой жестокой бранью и предпринял даже нападение, и отцы должны были вмешаться, чтобы помешать ему совершить преступление. На этот раз наши отцы посчитали, что он неисправим, и дали ему уйти.

Около Казвина были 14 ноября. Миссионеры, которые испытали во время поездки все возможные лишения, по лучили новый и печальный опыт алчности подчиненных работников, были более чем когда-либо намерены зависеть отныне только от себя самих, и поселиться на свои собственные средства. Таким образом, не посоветовавшись со своими спутниками и не сообщая губернатору Казвина о своем прибытии, въехав в город, сразу же направились в караван-сарай: имя, которое дают на Востоке крупным постоялым дворам. Они там не задержались. Губернатор, получивший слухи о том, что послы Суверенного Понтифика прибыли в Казвин, поспешно отправил в караван-сарай нескольких своих людей, чтобы пригласить миссионеров от своего лица в свой небольшой дворец за пределами города, который был частью королевского имущества. Наши отцы любой ценой не хотели принимать это предложение; они боролись вежливостью и вескими доводами в течение нескольких часов; но все было напрасно: в конце концов они должны были сдаться и отправиться в жилище, которое было для них предназначено. Ближе к вечеру губернатор пришел лично, чтобы выразить свое почтение и извиниться. Это был разговорчивый человек: он ушел от гостей только в три часа утра, оставив у их двери солдат, для охраны миссионеров.

Тогда в городе Казвине находился английский дворянин, граф Роберт Ширли, брат покойного Энтони Ширли, которого король Персии отправил послом к папе Клименту VIII в 1601 году. Роберт был на службе шаха Аббаса в течение почти 10 лет; но в то время, о котором мы говорим, будучи жертвой ревности, он навлек на себя немилость короля и сбежал в Казвин, где вел плачевное существование. Его единственным желанием было вернуться на родину; но неоднократные попытки, которые он делал для того, чтобы получить разрешение, ничего не изменили. Он был англиканским христианином и был одарен, кроме того, прекрасными качествами. В основном это было прекрасное знание страны, двора и личности короля. Короче говоря, кажется, что Божественное Провидение отправило этого человека на помощь нашим отцам в момент, когда они собирались начать работу, для которой они пришли издалека и преодолели столько опасностей.

Как только Роберт Ширли узнал об их прибытии, он явился к ним, пригласил их к своему столу и немедленно предоставил им ценные сведения. Он рассказал, что король Аббас, кроме всего, был плохо настроен по отношению к христианам в своих государствах, потому что он получал серьезные жалобы против Папы, императора Германии и других Принцев Запада: уже больше четырех лет он тщетно ожидал от них ответов через разных послов, которых он отправил к ним; кроме того, его информировали, что император Рудольф заключил мир с турками. Затем английский дворянин сказал, что он решил сопровождать их в Исфахан и оказать им все услуги, которые были в его власти, а в качестве единственной награды он просил их, чтобы они похлопотали за него перед королем и получили разрешение на его возвращение в Англию.

Миссионеры пробыли в Казвине шесть дней. Губернатор прекрасно относился к ним в течение всего этого времени, обеспечив их всем необходимым для путешествия, и дал им двух проводников, ответственных за обеспечение всех их потребностей. Они уехали 20 ноября; Роберт Ширли должен был выехать на следующий день. Расстояние, которые нужно было преодолеть, чтобы прибыть в Исфахан, было около 110 лье. Не преодолев и дня пути, о. Павел-Симон был внезапно охвачен лихорадкой, жар которой лишь увеличивала дорожная усталость. Спустя три дня они прибыли в Саве. Силы бедного отца были исчерпаны; но он отказался останавливаться, настолько большим было его желание дойти до конца своей дорогой миссии. Через два дня они были в Куру. Губернатор этого города проявил внимание к путешественникам; в особенности по отношению к больному: он хотел отправить к нему своего собственного врача. Врач, наблюдавший у отца обострения лихорадки и крайней слабости, отказа от пищи, не посчитал нужным назначать какие-либо средства, потребовав лишь абсолютный покой. Он посоветовал ему переждать пару дней, прежде чем снова отправляться в путь.

В то же время Роберт Ширли, отправившийся в Казвин днем позже, обогнал караван и прибыл в Кашан. Там он ожидал отцов, которые прибыли в этот город 28 ноября, после двух дней дороги, которые были чрезвычайно трудными для Павла-Симона: поскольку он не мог сидеть на лошади, они были обязаны посадить его в одну из корзин, свисающих по обе стороны верблюжьего горба. Они остановились в Кашане лишь для замены вьючных животных. 30 ноября они достигли деревни в четырех лье от Исфахана. Там миссионеры тут же отправили к королю, вернувшемуся в свою столицу несколько дней назад, одного из своих сопровождающих, чтобы доложить Его Величеству о своем прибытии. Шах Аббас ответил, что ждет их.