Ярлыки - Гарольд Карлтон

— Главное, чтобы у него был язык… — сказала Корал.

Она повесила трубку и приняла теплую ванну, чтобы расслабиться. Она выключит свет и будет называть его Филиппом. Возможно, ее просьбы покажутся ему странными…

В шесть тридцать утра Корал с удовольствием потянулась. Она подложила маленькую подушечку под шею и вздохнула. Паоло не остался на всю ночь, но был великолепен — Боже! Слишком великолепен! Ее тело, казалось, все еще содрогалось от оргазмов, которые она испытала. Агентство прислало мужчину, столь соответствующего описанию, что трудно было и представить, как такое возможно. В каком-то смысле он выглядел даже лучше Филиппа и оправдал все ее ожидания. Позже, уже облачившись в серый шелковый брючный костюм, она почти верила, что провела ночь любви именно с Филиппом. Как-нибудь она все-таки заставит его влюбиться в нее.

Первая неделя показа коллекции была закончена. Дорогие модели из журналов ушли, их заменили рядовые манекенщицы, показывающие коллекцию дважды в неделю. Майя работала с каждым комплектом коллекции, раскрывая все его достоинства в интересах дома моделей. Ей приходилось работать с художниками, фотографами, редактировать биографию Филиппа, его интервью. И вдруг ей нечего стало делать. Слишком рано было думать о рисунках для следующей коллекции, до показа которой оставалось еще пять с половиной месяцев.

Филипп был занят примерками с частными клиентками. Майя устраивала длинные перерывы на ленч. Она позвонила в «Крийон» и узнала, что Корал остается еще на неделю, чтобы заняться примерками. Этим вечером она размышляла, сможет ли отважиться спросить Филиппа о Корал. Вдруг он сам подошел к ней в коридоре.

— Майя, мы с тобой обедаем вместе на следующей неделе.

— Правда? — Она так часто мечтала о нем, что сейчас ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности происходящего.

Звонок возвестил о приходе клиента, и Филипп быстро дотронулся до ее руки.

— Выбери ресторан и дай мне знать. Четверг подойдет?

На этот вечер у нее был назначен обед с Корал, но она отменила бы свидание даже с Господом Богом ради того, чтобы быть свободной для Филиппа.

Дни до четверга казались бесконечными. Она пыталась представить их совместный вечер и не могла. Была ли это благодарность работодателя своему трудолюбивому подчиненному? Это способ выражения его благодарности? Она позвонила матери и сообщила ей, что они увидятся в пятницу утром перед ее отъездом.

В этом месяце ей заплатили на тысячу франков больше, объяснив это сверхурочными часами работы. Раньше или позже им придется обсудить ее положение в доме, и в частности, жалованье, не может же она позволить Уэйленду поддерживать ее вечно!

Наконец вечер встречи с Филиппом настал, она сказала, что хочет пообедать в «Квадрилье», романтическом месте, куда ее однажды возил Уэйленд. Филипп никогда не слышал о нем. Он сказал, что заедет за ней в восемь.

Этим вечером она оделась и накрасилась особенно тщательно. Из предыдущей коллекции Ру она купила два платья. Одно из них, василькового цвета, она и надела, выбрав к нему белые туфли. Ее длинные светлые волосы блестели, она никогда не выглядела такой красивой. Любовь придавала ее глазам особенное выражение. Она была убеждена, что этот вечер изменит все.

Она уже ждала его, когда он подъехал на скромной маленькой черной машине и открыл для нее дверь. Он был очень официален и вежлив. Она подумала, неужели весь вечер он будет таким серьезным. Сумеет ли она заставить его рассмеяться? Ее чувства к нему придавали ей силы. Он казался ей таким неловким, таким скованным. Его загорелое лицо было свежевыбрито. Даже в воздухе ощущалась неловкость, как будто они были подростками на первом свидании. Интересно, думала она, как он объяснил сегодняшний вечер Жозефине? Что он сказал? «Я пообедаю с этой крошкой — она заслуживает этого!» или «Я пригласил Майю на обед — и мне все равно, что ты скажешь!»

Они сели за столик в углу, который был освещен крошечными настольными лампами, официанты порхали вокруг них, как будто они были парой любовников. В большинстве парижских ресторанов двух обедающих принимают за любовников, подумала Майя. После нескольких глотков искрящегося белого вина ей показалось, что она плывет по небесам. С ней был самый красивый мужчина в мире, они обедали в самом романтическом месте Парижа! И она была влюблена…

— Какое у тебя было детство, Филипп? — спросила она, когда они сделали заказ.

Он коротко рассмеялся.

— Тебе это трудно представить. Как правило, я хотел есть… — Он взял ее руку и слегка пожал. Казалось, что это пожатие заботливого отца. Он долгим взглядом смотрел ей в глаза. Она чувствовала, что он хочет, чтобы она прочитала там то, что он не может сказать.

— Я знаю, тебе нелегко, — внезапно сказал он. — Я все время пытаюсь найти решение.

— Решение?

— Как вести дела в доме. Мы все можем счастливо работать вместе. Наш дом маленький, я получил предложения от нескольких американских фирм: они готовы сделать его большим. Может быть, я когда-нибудь и приму такое предложение, но сейчас мы добьемся большего, если дом останется маленьким. С Жозефиной непросто работать, я знаю…

— Ты собираешься жениться на ней? — выпалила она.

— Мы очень близки, — ответил Филипп. Его слова ранили ее в самое сердце. — Ближе, чем ты можешь подумать, потому что у нас было общее детство. Мы выросли вместе в одной деревне.

— Я знаю, ты считаешь меня испорченной американкой, которой знакома только роскошь, — сказала Майя.

— Я думаю, что ты привыкла к роскоши, — заметил он. — На прошлой неделе я провел вечер с твоей матерью. И тебе, и ей трудно понять, что такое настоящая бедность. Ты когда-нибудь голодала, Майя? Я имею в виду не чувство голода перед обедом или ленчем, а когда ложишься спать голодным?

— Ты был так беден?

— Да, — ответил он. — Мы были. И единственным выходом из этого была работа. — Официант поставил перед ними блюда.

— Но если ты продаешь костюмы по тысяче долларов, ты не можешь возражать против роскоши, — сказала она.

— Я и не делаю этого, — согласился он. — Я просто пытаюсь объяснить отношение к тебе Жозефины.

Она попыталась есть, но без всякого желания. Ей лишь хотелось смотреть ему в лицо, видеть его глаза. Влечение, которое она испытывала к нему, невозможность поверить в то, что он рядом, совсем лишали ее аппетита.

— Я встречусь с твоей матерью в Нью-Йорке, — сообщил он.

— Она считает, что это она открыла тебя, — грустно сказала Майя.

— Майя… — Он положил свою руку на ее. — Я очень хорошо понимаю твою мать. У нас было много таких же клиенток, как она. Одиноких женщин. У меня есть одинокие богатые клиентки, которые заказывают мне комплект один раз в неделю лишь для того, чтобы видеть меня.

Его низкий голос околдовал ее. Она была загипнотизирована взглядом его темных глаз. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь из фотографов оказался поблизости, чтобы потом их фотография была опубликована, и все бы ее увидели с ним.