Татуировка наложницы - Лора Джо Роулэнд

Подсудимая рассказала, как найти место, где она повстречала Шойэя: «У него комната в доме на третьей от причала улице».

Сано повернул коня на эту улицу. Ряды хилых двухэтажных строений по обеим сторонам образовывали коридор, в который едва протискивался его конь. Нависавшие балконы не пропускали солнечного света, на шестах, перекинутых между досками, болталось стираное белье. В воздухе стояла вонь ночных горшков, переполненных мусорных корзин и сортиров. От очагов поднимался маслянистый дым. Закрытые двери скрывали от глаз обитателей однокомнатных лачуг. Безлюдная улица была наполнена тоскливой тишиной.

Спешившись у пятой двери, Сано постучал. Не услышав ответа, он попробовал открыть дверь, но та не поддалась. Сано заглянул в щель на ставнях.

— Шойэй? — позвал он.

Со скрипом открылась дверь соседнего дома. Из нее вышел тощий небритый мужчина.

— Ты кто такой? — спросил он. Когда Сано назвал себя и объявил о цели своего визита, мужчина поспешно поклонился: — Приветствую вас, сёсакан-сама. Я хозяин дома и тоже не прочь повидать торговца. Он задолжал мне с оплатой. Я знаю, что он дома с каким-то мужчиной, который пришел его навестить. — Заколотив в дверь, хозяин крикнул: — Открывай!

И тут Сано понял, что надо действовать. Он трижды ударил плечом в дверь. Хлипкая доска не выдержала. Из комнаты доносились хрипы, перемежаемые стонами. У Сано тревожно сжалось сердце.

— Нет, — пробормотал он, потрясенный догадкой. — Пожалуйста, нет!

— Что случилось, сёсакан-сама? — вскрикнул хозяин дома. — Что это за звуки?

Сано ворвался в комнату. Поначалу в темноте он различал лишь расплывчатые силуэты. Потом, когда глаза привыкли к полумраку, силуэты превратились в сундук, посудный шкаф и стол. Все поверхности в комнате, включая пол, были уставлены мисками и кувшинами. На обмазанном глиной очаге дымились горшки. В воздухе стоял густой запах лекарств, словно в аптечной лавке. В дальнем углу лежал задыхающийся человек.

Сано перешагнул через опрокинутую ступку с пестиком, отшвырнул короб с перегородками, какие носят на спине странствующие торговцы, деревянное приспособление для транспортировки и присел возле распростертого тела.

— Дай света! — приказал он.

Хозяин дома открыл ставни и зажег лампу. Яркий свет упал на Шойэя. Он был стар, но физически крепок. Грязные седые волосы беспорядочно торчали вокруг лысой макушки. Выпученные в ужасе глаза смотрели на Сано с морщинистого лица, такого же серого, как высушенный на солнце ил. Кровь струилась из широко раскрытого рта и раны в груди, пропитывая кимоно. Он корчился от боли, пытаясь вздохнуть.

— О нет, нет! — застонал хозяин дома, заламывая руки. — И надо же этому случиться на моей территории!

— Приведи врача, — скомандовал Сано, осматривая глубокую, сочащуюся кровью рану между ребрами, нанесенную острым клинком. — Впрочем, не нужно. — Сано приходилось видеть такие раны, и он знал, что она смертельна. — Лучше вызови полицию. — Гость Шойэя, видимо, ударил его ножом и убежал всего несколько минут назад. — Поторопись!

Хозяин выскочил на улицу. Сано прижал ладонь к ране, чтобы немного остановить кровь. Хрип прекратился. Шойэй жадно ловил ртом воздух. Чувствуя под рукой теплую влажную плоть, Сано спросил:

— Кто тебя так?

Рот торговца несколько раз открылся, прежде чем он смог произнести:

— Покупатель… купил… бис. — В носу у Шойэя запузырилась кровь. — Пришел опять сегодня… ударил ножом… — выдохнул он.

Бис — яд для стрел, которым убили госпожу Харумэ. Сано охватило волнение. Покупатель наверняка и есть убийца, который вернулся, чтобы заставить Шойэя замолчать навсегда. Сано бросил на дверь нетерпеливый взгляд, мысленно торопя полицию. Убийца не мог далеко уйти. Ему очень хотелось самому кинуться вдогонку, но нужно было допросить единственного свидетеля.

— Кто это был, Шойэй? — Сано сжал руку умирающего торговца. — Говори!

Шойэй издавал булькающие звуки, от которых Сано мутило. Из раны продолжала течь кровь. Его губы и язык двигались, силясь произнести имя, которое словно застряло в горле.

— Как он выглядит?! — спросил Сано.

Шойэй беспокойно задвигал пальцами. Его губы беззвучно шевелились.

— Успокойся, расслабься, — пытался помочь старику Сано.

Пока торговец собирался с силами, Сано лихорадочно обдумывал возможные варианты. Жестокость раны указывала на лейтенанта Кусиду. Не сбежал ли тот из-под домашнего ареста, чтобы разделаться с Шойэем?

— Он ударил копьем? — спросил Сано, скрывая нетерпение.

Тело Шойэя дернулось, голова мотнулась из стороны в сторону, словно протестуя против неумолимо приближающейся смерти.

— Как он выглядел? Скажи мне, чтобы я мог его поймать!

Торговец, видимо, смирился с судьбой. Сжимавшая ладонь Сано рука стала вялой, по телу прошла дрожь. Он с усилием глубоко вдохнул.

— …худой… в темном плаще… капюшон… — прошептал умирающий.

Под описание подходили и Мияги, и Кусида. А тайный любовник Харумэ? Как же порадовали Сано сведения, уводившие его в сторону от госпожи Кэйсо-ин!

На улице послышался топот бегущих людей. У двери остановились досин и два его гражданских помощника. Сано быстро повторил данное Шойэем описание убийцы, потом описал Мияги и Кусиду.

— Это либо один из них, либо кто-то еще, но он не мог уйти далеко. Идите!

Полицейские убежали, а Сано повернулся к торговцу лекарствами:

— Шойэй, что ты еще можешь рассказать? Шойэй!

Голос Сано зазвенел от отчаяния, когда он почувствовал, как обмякло под его рукой тело торговца. Глаза Шойэя померкли. Еще один тихий стон, последний кровавый пузырь в углу рта, и поставщик яда — единственный свидетель убийства — умер.

Дом, о котором написала в своем письме госпожа Ишитэру, стоял на берегу утопающего в тени ив канала в богатом торговом районе. Хирата гордился тем, как хорошо знает Нихонбаси, — результат нескольких лет полицейской работы. Однако, пройдя через арочный мост и ворота, ведущие на улицу, он обнаружил, что находится в совершенно незнакомом месте. Район нес явную печать старины и зажиточности. Высокие стены покрывал мох, на медных крышах домов виднелся зеленоватый налет патины. Благодаря близости к воде здешние имения пережили многие пожары и были самыми старыми в городе. Хирата чувствовал, как с каждым шагом, приближающим его к месту встречи с госпожой Ишитэру, тает его уверенность.

В кулаке, как талисман, он сжимал листок с перечнем вопросов, на которые должна ответить госпожа Ишитэру. Ее письмо было вложено в список. Он так и не угадал скрытый смысл последней строчки: «Жду нашей новой встречи с особенным удовольствием». Теперь же, открыв список, чтобы в последний раз просмотреть вопросы, он с ужасом увидел, что пот с ладони размыл тушь на обоих документах. От этой беседы зависят судьбы и его, и Сано, а он, несмотря ни на что, совершенно не готов к ней. Он жаждал встречи с Ишитэру, но жалел, что не пригласил с собой еще одного детектива или не послал кого-нибудь вместо себя.