Монах из Мохи - Дэйв Эггерс

Временами трудно было относиться к этой истории серьезно. В Йемене гибли люди. Страна рассыпалась, а Мохтар в своем сан-францисском небоскребе каждый день вставал в четыре утра, звонил в Сану и говорил о кофе. О том, когда контейнер выдвинется из Йемена.

Но на кону стояло много денег. Деньги Омара. Деньги инвесторов. Деньги Хубайши. Не говоря уж о том, что в Мохтара верили его фермеры, что надо было подумать об их сборщиках и обработчиках. И вдобавок Мохтар быстро обзавелся сотрудниками в Сан-Франциско. Старого друга Ибрагима Ахмеда Ибрагима он нанял финансовым директором. (Жена Ибрагима Сальва поддерживала их как могла, если учесть, что у четы был ребенок пятнадцати месяцев, а отец этого ребенка взял и бросил высокооплачиваемую работу в «Интуите», ушел к Мохтару, у которого и опыта толком нет, не считая торговли рубашками и «хондами».) Мохтар взял Джоди и Марли из «Бота» директорами по контролю качества, а еще одного старого друга Джереми – своим помощником.

Всего этого не сохранить, если кофе не выйдет из порта. Сидя по своим квартирам, Стивен и Мохтар созванивались по десять раз на дню. Они работали с судоходной компанией «Атлас», и владелец компании Крейг Холт заинтересовался Мохтаровой миссией лично. Не один месяц он пытался одолеть эту проблему – как вывезти кофе из Йемена. В конце декабря Холт сообщил, что контейнер Мохтара возьмут в канун Нового года.

1 января 2016 года кофе оказался на воде. Контейнеровоз назывался «Ребекка».

В Джидде контейнер перенесли с «Ребекки» на судно покрупнее, контейнеровоз «Лючиана», и эта «Лючиана» дошла из Джидды до Сингапура, а затем до Лонг-Бич. Рейс занял почти два месяца. В итоге под конец февраля Холт сообщил Мохтару, что его кофе прибыл в Штаты и проходит таможню в Лонг-Бич. По оценкам Холта, самое раннее, когда контейнер окажется в Окленде, – суббота, 25 февраля.

Мохтар позвонил родителям, и Стивену, и Ибрагиму, написал Мириам и Гассану, Джулиано и Джастину. Сообщил всем. «Приходите посмотреть, как мой кофе заходит в порт», – писал он. Он планировал праздник на балконе «Инфинити», чтобы пришли все – все, кого он любил, и посмотрели, как прибывает его судно. Нужно закупить газированный сидр. Безалкогольное шампанское. Газировку, сыр, крекеры, соус. Надо сходить в магазин.

Впрочем, нет гарантий, что кофе прибудет в субботу. Не угадаешь, сколько судно простоит в порту, сколько будут инспектировать каждый контейнер – и тем более контейнер из Йемена.

В четверг Мохтар лег спать и проснулся, чтобы позвонить в Йемен. Распорядок у него не менялся: в три или четыре утра, когда в Йемене день, он звонил в Йемен, разговаривал с Али и Нуридином. В то утро новости были печальные. Мирные переговоры зашли в тупик. В сортировочном цеху нет электричества, женщины боятся потерять работу. Мохтар тоже за них боялся. До ближайшего урожая еще не один месяц, сортировщицам особо нечего делать. Инвесторы настоятельно рекомендовали уволить женщин – без толку держать на зарплате столько сортировщиц, когда зерен нет и сортировать нечего.

Но если женщин уволить, они ни за что не найдут другой работы посреди войны, и кроме того, как Мохтару найти и обучить новую команду сортировщиц к следующему урожаю? Так что женщин он оставил: Багдад, Самиру, Раких, Шамс, Альхам и Альхам (Альхам было две) – он оставил на зарплате их всех. Женщины были благодарны, тем более что большинство их мужей потеряли работу в Сане, в городе под огнем.

В пятницу Мохтар проснулся поздно, и в голове у него кишмя кишели мрачные предчувствия, неотступные подозрения, что все пойдет не так. Контейнер арестуют. Зерна прибудут бракованные. Он останется по уши в долгах.

Стивен уехал на чью-то свадьбу во Флориду, но за «Лючианой» послеживал. Мохтар кинул ему сообщение, трижды перепроверив статус судна. «Лючиана» по-прежнему приходит завтра.

Стивен мигом перезвонил:

– Она приходит сейчас.

– Кто приходит сейчас? – переспросил Мохтар. И сел на постели.

– Контейнеровоз, – сказал Стивен. – Он будет в Окленде через два часа.

Стивен следил за перемещениями «Лючианы» на телефоне. Контейнеровоз неуклонно продвигался вдоль побережья.

– Не может быть. Точно? – спросил Мохтар.

Стивен дал отбой и позвонил в «Атлас». В «Атласе» сказали, что, по последним данным, судно прибудет сегодня в десять вечера. Но приложение на телефоне Стивена показывало, что судно бодро идет вдоль тихоокеанского побережья и уже приближается к Золотым Воротам.

Мохтар выскочил из постели. Забегал по квартире. Он не знал, что делать. Судно опередило график. Оно прибудет в два, а сейчас уже полдень.

Он позвонил матери и попал на голосовую почту. Отец сидел за баранкой автобуса. Мохтар позвонил Мириам – та была на полуострове, в часе езды. Ибрагим на совещаниях в Сан-Франциско завершал свои дела в «Интуите». Единственный, до кого Мохтар дозвонился, единственный, кто успевал вовремя примчаться в «Инфинити», – чувак, который пишет эту книжку. Мохтар все это воображал иначе.

Мохтар следил на телефоне, как иконка контейнеровоза «Лючиана» пиксель за пикселем ползет вдоль побережья. Мимо Монтерея. Мимо Пасифики. Мохтар вышел на балкон – может, увидит. Ничего не видно. Судно еще не миновало Золотые Ворота.

Зажужжал дверной звонок. Приехал писатель, и мы стояли, еле переводя дух, смеясь – смеясь оттого, что все это происходит взаправду. Но не было ни безалкогольного шампанского, ни сидра. Ни близких друзей, ни родных. Только мы вдвоем, а судно уже совсем близко.

Мохтар смотрел в приложение.

– Гляди. Заходит под Золотые Ворота, – сказал он.

И правда – нарисованное суденышко, красная стрелочка на экранчике. Снова и снова мы переводили взгляд с телефона вдаль, на север, через весь город, словно различали «Лючиану» сквозь холмы и дома, которые загораживали вид на Залив.

Мы сообразили, где оно появится. Всего в двух кварталах к северу, по диагонали от башен «Инфинити» стоят два здания, строение 1 на Маркет-плаза. Между ними щелочка, и в нее видна полосочка кобальтовой синевы Залива, где пройдет контейнеровоз.

Солнце белело высоко в небесах. День сиял до невозможности. В Залив вышли несколько яхт, паром-другой, а больше ничего. Никаких контейнеровозов. Никаких танкеров. Первое судно, что появится между башнями, будет «Лючианой». Больше на воде ничего подобного не было.