Школа Добра и Зла. В поисках славы - Соман Чайнани

Агата впервые внимательно огляделась по сторонам – и не могла не согласиться с подругой.

Совсем недавно мощенная желтым и красным кирпичом главная улица Жан-Жоли была оживленной магистралью с выстроившимися вдоль нее в ряд магазинами, с высокими стройными мраморными арками, с фонтанами, полными рыбок желания, рисующих на воде прекрасные картины, изображающие заветные мечты прохожих. Теперь эта улица превратилась в безобразный пиратский притон с сидящими на изящных скамейках грязными, пропотевшими мальчишками-пиратами. Они разводили прямо на улице костры, жарили на них мясо, пили сидр из горлышка и мучили рыбок желаний непристойными образами. Стены магазинов и кафе были оклеены плакатами с портретами членов экипажа Агаты и надписью «Разыскивается». Суммы вознаграждения за разных членов команды были разными, меньше всего предлагали за поимку Богдена – 10 монеток, да и то не золотых, а серебряных.

– Четыре сотни золотых монет? – хмыкнула Софи, увидев на плакате свое лицо. – Всего четыре? А почему за тебя дают целых пятьсот? Декан должна стоить дороже, чем еще не королева…

– Забудь. Скажи лучше, как Змей узнал, что мы направляемся именно сюда? – спросила Агата, разглядывая плакаты с лицами Эстер, Хорта, Дот…

– И это не самое странное, – добавила Николь, глядя на «свой» плакат. – Откуда ему стало известно мое лицо, ведь меня до сих пор не было ни в одной сказке!

– Погодите секундочку, – сказала Агата и прищурилась, всматриваясь в даль. – А это кто? Беатриса?

В витрине дальнего от них магазина действительно висел плакат «Разыскивается!» с портретом их светловолосой, с огромными наивными глазами одноклассницы, а рядом с ним еще два плаката. С одного из них смотрела прелестная смуглая Рина, с другого – рыжая Миллисента с усыпанным веснушками лицом. Их обеих профессор Доуви назначила помощницами Беатрисы, а все вместе они должны были выяснить причины нападения пиратов на Жан-Жоли.

– Значит, Змей их пока не поймал, – протянула Софи.

– Я думала, что Миллисента могрифицировала, – сказала Агата.

– В таком случае неудивительно, что Змей не может ее найти, – заметила Софи. – Но вот остальных…

– Ой, смотрите, кто это? – перебила ее Николь.

Агата и Софи посмотрели в ту сторону, куда она показывала, и увидели лежащий на земле потертый, исхоженный ногами плакат.

– Он убил королеву?! – ужаснулась Софи.

Агата понимала, что сейчас ей пора волноваться за свою жизнь, но, глядя на лежащее в пыли лицо королевы, она чувствовала лишь закипавшую в ее сердце ярость.

– Каким же негодяем нужно быть, чтобы помогать жестокому убийце в маске! Эти мальчишки-пираты ничуть не лучше того продажного бобра. Готовы на все за пригоршню монет.

Кстати, судя по всему, золота пиратам платили немерено, потому что все прилавки в магазинах были завалены монетами – похоже, что сдачу здесь никто не забирал.

На улицах города, превратившегося в огромный пиратский притон, повсюду была грязь, валялся мусор, возле каждой стены – филиал общественного туалета, на самих стенах – неприличные рисунки и кривые надписи:

На придорожной скамейке сидели юные пираты, пили сидр и дурными голосами орали, отбивая ритм подкованными сапогами:

– Не удивительно, что даже Директор школы не захотел принять этих отморозков в школу Зла, – скривила губы Агата. – В сказках пираты другие – смелые, умные. А эти чудовищные.

– Интересно, что Хорт об этом думает, – сказала Николь.

– Хорт, Хорт, Хорт. Ты о чем-нибудь другом говорить можешь, кроме как о своем Хорте? – закатила глаза Софи.

– Отец Хорта был пиратом, – ответила Николь, – а значит, и сам Хорт вырос среди пиратов. Уж он-то должен очень хорошо знать этих парней.

– Мысль интересная, – согласилась Агата.

Софи пробормотала себе под нос что-то неразборчивое.

Агата хотела бы поговорить с Хортом, но он был прикован к переднему концу цепи, шагал там мокрый от пота и голый по пояс – спасибо хоть в штанах, которые сердобольные пираты одолжили ему после того, как Хорт вновь стал человеком, могрифицировав из своего волка-оборотня. Рядом с Хортом шли ведьмы, переговариваясь между собой и бросая нервные взгляды в сторону Агаты.

У Агаты заныло сердце. Хорошо ли она продумала эту операцию? Или опять, как на Авалоне, промахнулась и подвергла, сама того не желая, смертельной опасности всю свою команду? Плывя сюда на борту «Игрэйны», они готовились дать пиратам бой, но Агата совершенно не подумала о том, что делать, если пираты возьмут их в плен. А они взяли их всех, даже демона Эстер и того заковали в цепи. Кроме того, ни Агата, ни Софи не поделились с остальными, узнав, что сказала Леди Озера. Агата до сих пор не могла переварить то, что рассказала ей Софи…

Кровь Артура? Откуда в жилах Змея может быть кровь Артура?! Он что, какой-нибудь дальний родственник покойного короля, о котором никому не было известно? Или слова о крови Артура следует понимать в каком-то другом, переносном смысле? Поговорить бы об этом с профессором Доуви, но у нее такой дурацкий хрустальный шар, что до завтра декан с ними связаться не сможет…

Минуточку! А разве Сториан не написал, чем закончилась их поездка на Авалон? Ведь они теперь снова оказались в сказке, а значит, волшебное перо должно описывать каждую мало-мальски значимую деталь. Тот разговор Софи с Леди Озера – достаточно важная деталь, чтобы о ней написать? Конечно. А Доуви теперь постоянно находится в башне Директора школы, присматривает за Сторианом. Значит, ей должно быть известно, что сказала Леди Озера перед тем, как исчезнуть. А если слова Леди про кровь Артура известны профессору Доуви, то о них, скорее всего, уже знает и Мерлин… а может быть, и Тедрос тоже…

Агата напряглась. Если Тедросу стало известно, что на Авалоне убит его лучший друг, а его принцесса гонится по пятам за убийцей Чеддика… В таком случае можно считать, что все попытки Агаты оградить Тедроса от неприятностей пошли прахом.