Мое злое сердце - Вульф Дорн

Шесть недель спустя я сидела у окна в кафе «Атлантида». Летний сезон подходил к концу, обе чаши бассейна накрыли пластиком, предварительно спустив воду. Желтые листья уже усеяли траву на берегу: они блестели, словно звезды на зеленом небе. Несмотря на то что бассейн был закрыт уже больше недели, до 15 мая следующего года, о чем гласила табличка, половина мест в кафе была занята.

Из колонки над стойкой лилась музыка, смешиваясь со звоном кофейных чашек и кухонной посуды. Между рядами столиков играли дети.

– Я не знала, что у тебя такая большая семья, – сказала я.

Дэвид улыбнулся фирменной усмешкой, хотя ему немного мешала повязка на голове.

– Не такая уж и большая. – Он кивнул в сторону стойки, над которой висела надпись «Добро пожаловать!». – Многие пришли просто поесть. Остальные – друзья. Как ты, например. Почему твоя мама не пришла?

– Она передавала тебе большой привет. Ей нужно еще кое-что доделать в квартире. Иначе она охотно посидела бы с нами.

– Ясно. – Он кивнул и посмотрел на пол. – Значит, в Штутгарт? Ну, это не так уж далеко отсюда. Как только я снова смогу водить машину.

– Мы всегда будем тебе рады. Хотя новая квартира гораздо меньше, чем наш ведьмин домик, для тебя место всегда найдется.

Он кивнул:

– В случае чего я могу ночевать в ванне.

– К сожалению, у нас там только душ.

– Не проблема. – Дэвид погладил Нерона, сидевшего около его инвалидной коляски. – Нерона я возьму на колени – тогда мы поместимся даже в душевой кабине.

Было больно видеть его таким. Но я старалась, чтобы он не заметил моего состояния.

– Увидишь, скоро все это тебе уже не понадобится, – заметила я.

– Да, в этом ты можешь на меня положиться. А если нет, я сверну шею своему врачу.

Он почесал голову через повязку и задумчиво посмотрел на свою маму, передававшую в этот момент маленькой девочке вазочку с тремя шариками мороженого. Потом снова серьезно взглянул на меня.

– Ты пойдешь на похороны матери Юлиана?

Я помотала головой:

– Не смогу. Утром приедет фургон – надо будет перевозить вещи. Положи за меня розу на могилу, ладно?

– Хорошо. – Он кивнул, потом указал на террасу. – Не останешься? Папа будет делать ребрышки гриль.

– Не сердись, но…

– Понимаю, тебе надо паковать вещи. – Он снова улыбнулся, и мы оба поняли, что он имеет в виду.

– Тогда пока, – сказала я, вставая. – Береги себя.

– Обещаю. Кстати, мы с Кевином сегодня вечером устраиваем джем. Хотим возродить «Барлоу». У нас новенькая – будет играть на ударных. Она не только в шахматах хороша, у нее к тому же есть барабанная установка.

Он кивнул подбородком в сторону Сандры – та смеялась в уголке с двумя подругами. Встретив мой удивленный взгляд, Дэвид улыбнулся еще шире:

– Что ты так смотришь? У каждого из нас как минимум две стороны.

– Это точно.

На прощание я погладила Нерона по голове и повернулась к выходу.

– Эй, не забывай, что сказал мой отец! У тебя бесплатный вход в бассейн до конца жизни.

– Да, я помню.

Покинув бассейн и оседлав Мисс Пигги, я взглянула на небо. Оно было безоблачным и голубым, но зной уже спал. Высоко над холмом парила большая птица. Вероятно, канюк, подумала я. Но потом решила, что все-таки орел. Да, это действительно был орел. И цвет его был как цвет неба. Мирный синий.

Обычно в конце каждой книги я пишу, что события и герои вымышлены. Но здесь это справедливо только отчасти. Разумеется, Дора, Юлиан, Дэвид и другие герои этой книги никогда не существовали в действительности – так же, как и местечко Ульфинген и препарат нефарол (однако медикаменты с подобным фармакологическим действием существуют). Но что касается описанных событий, они основаны на фактах.

Во время моей работы над романом мне постоянно попадались в СМИ сообщения об ужасных событиях: переутомленная мать убила своего младенца в стиральной машине; подростки забили пожилого мужчину насмерть на станции метро; группа поджигателей атаковала машины в большом городе; в Норвегии 77 человек были убиты фанатиком; в соседнем со мной городе мужчина застрелил своего шурина в ходе ссоры из-за наследства; шестнадцатилетняя девочка покончила с собой, после того как четверо одноклассников издевались над ней. И это еще не самое худшее…

Каждый раз такие известия нас шокируют, и мы спрашиваем себя, как подобное могло произойти. Думаю, ответ мы можем найти внутри себя. У каждого из нас время от времени возникают плохие мысли, это свойственно человеку. И, пока они остаются лишь мыслями, все в порядке. Это определенный вид душевной гигиены, который позволяет нам справиться с ситуацией, если кто-то очень сильно разозлил нас или ранил. Воистину злы мы бываем лишь тогда, когда совершаем поступки, намеренно причиняющие вред другим. Начинается с малого, а кончается непоправимым.

За каждым написанным романом, кроме самого автора, стоит еще много людей. Поэтому я благодарю…

Романа Хоке, подсказавшего мне идею написать книгу специально для подростков;

Сюзанну Кребс, Юргена Вайденбаха и всю команду, поддерживавших меня своим доверием, пониманием и энтузиазмом во время воплощения этой идеи;

мою племянницу Катарину, помогавшую мне советами при создании образа Доры;

доктора Карела Фраша за его энциклопедическое знание фармакологии и за то, что с вопросом к нему можно обратиться даже на концерте;

Ральфа Изау и Керстин Якоб, независимо друг от друга вызвавших во мне интерес к явлению синестезии;

Яну Брейнинг за живописное описание переживаний Доры под водой;

и моего брата Йорга, доводившего меня по утрам до сумасшествия своим криком – мне тогда исполнилось двенадцать, а он был еще младенцем (не волнуйтесь, милые читательницы и читатели, с ним все хорошо, сейчас у него уже своя семья).

В заключение самое большое спасибо я говорю своей жене Аните за ее поддержку и то чудесное лето, когда Дора гостила у нас.

Вульф Дорн родился в 1969 году, пишет прозу с двенадцати лет. Его короткие истории появлялись в антологиях и журналах и встретили положительную оценку. Дебютный роман «Триггер» стал бестселлером, сейчас он готовится к экранизации. Романы переведены на многие языки мира. «Мое злое сердце» – его первая книга для подростков. Также в издательстве CLEVER вышел его роман «Шепот волка».