Странствия хирурга: Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно

– Бедный песик! За что ты его так?! – реакция Нины оказалась совсем не такой, как ожидал Озо. Вместо того чтобы поблагодарить его, она вздумала защищать приблудного кобелька.

– Он мочился на твой воз! – произнес Озо таким голосом, чтобы сразу было понятно, что он не просто так прогнал собаку.

– Ну и что? Вы, мужчины, тоже справляете нужду где попало!

– Да... – Озо почувствовал, как у него вдруг покраснели уши. Сначала неприятность с братьями-близнецами, а теперь еще и нагоняй от сестры выслушивай... – Я же хотел как лучше, – только и выжал он из себя, и обиженно отвернулся.

Народа постоянно прибывало, люди сновали по рядам, прицениваясь к товару, дотошно все разглядывали и торговались. Озо принял решение наказать Нину невниманием.

– Вкусные яблоки, люди! Вкусные яблоки! – выкрикивал он. – Вкусные яблоки! Только что с дерева! Подходите, берите!

– Не ори так! – один из близнецов проснулся и потянулся. – Разбудил вот!

– Сочные окорока, ядреная чечевица, свежесобранные травы, тончайшая шерстяная пряжа! – Озо не хотел сдаваться и вовсю нахваливал свой товар.

Маленькая старушка мелкими шажками просеменила мимо, а потом вернулась к Озо. Долго ощупывала мотки ниток. От слабости у нее дрожали руки, пальцы то и дело соскакивали с мотка.

– Шерсть... как будто... совсем... неплохая, – монотонно и очень тихо бубнила она себе под нос. – А... чья... это... пряжа?..

– Моей матери.

– Ее зовут... Мария... Перпиньяс?..

– Угадали, бабушка, – Озо нарочно употребил это ласковое слово, чтобы польстить старухе.

– Тогда... я... ее... не куплю! – старушка поводила пальцем под носом Озо и засеменила прочь.

– Да, но почему?

Что эта старуха имеет против его матери?

Подошел высокого роста грузный мужчина. Озо как будто узнал в нем надсмотрщика тюрьмы Досвальдеса, но немного усомнился в этом, не заметив, чтобы тот хромал.

– Есть ли сегодня среди твоих трав «висельник»? – спросил великан. Он оказался таким высоким, что его тень накрыла все товары Озо.

– «Висельник»? Мне очень жаль, но я ни такой травы, ни такого корня не знаю. А какой он из себя, сеньор?

– Ну-ну, еще его называют «чародейкой». А «чародейка» у тебя есть?

– Да, два или три корня, сеньор, – порывшись среди трав и кореньев, Озо нашел искомое. – Вот, сеньор!

– Что-то они не очень на мой член смахивают, – колосс внимательно разглядывал каждый корень в отдельности. – Ты их по крайней мере выкопал из-под виселицы или у какой-то могилы?

– Из-под виселицы?! – у Озо мурашки по спине побежали. – Нет, сеньор, конечно, нет! Это корни из огорода, что у нас за домом...

– Тогда оставь эту дрянь себе!

– Но, сеньор, это же самые лучшие корни, какие только...

– Заткнись! Ни у кого нет такого корня, чтобы напоминал мужской член – ни у аптекаря, ни у перевозчика на реке, ни у тебя. Как будто все против меня сговорились... – колосс удалился, бормоча под нос ругательства.

Озо уставился вслед странному великану, потом пожал плечами и снова принялся выкрикивать.

– Свежие яблоки, сочные окорока! Яблоки свеженькие, только что с дерева!

– Яблоки и окорока можешь оставить себе, – толстый крестьянин остановился перед ящиком с поросенком. – А вот эта тварь меня интересует. Здоровый ли он у тебя?

– А то как же, сеньор! Здоровее не бывает!

– Хм, – толстяк высморкался, нагнулся над ящиком и вытащил оттуда поросенка. – Ну, это маленькая тварь... А где остальной приплод?

– Уже продали, – быстро солгал Озо. Зачем крестьянину знать, что весь приплод из трех поросят и состоял. Два сразу подохли. Черт его знает, почему. Его мать, правда, сказала, что свиноматка у них чересчур старая, но и об этом посторонним знать незачем.

– Продали? Кому это? – вмешался в разговор один из близнецов. – Мы бы об этом знали, правда, братец?

– Конечно, – с самым невинным видом сказал крестьянину другой. – Мы все это время были здесь. Но мы, конечно, не хотим сказать, что Озо лжет...

– Подождите-ка, – проворчал крестьянин и двинулся на Озо. А поросенка просто взял и бросил обратно в ящик. Тот захрюкал – не понравилось!

– Да нет же, сеньор, всеми святыми вам клянусь! – Озо не на шутку испугался. – Остальных поросят продали еще на прошлой неделе!

Хоть бы крестьянин ему поверил! Когда торгуешь животными, обман не пустяк. Эх, и принесло же сюда этих близнецов! Озо дал себе слово насолить им при первой же возможности. Такое им устроит, что они не обрадуются!

– Вы только посмотрите, сеньор, – он снова достал поросенка из ящика и приблизил его к самому лицу крестьянина. – Посмотрите на него внимательнее – вы отродясь не видели поросенка здоровее этого.

– И сколько же ты за него хочешь?

– Что там говорить о цене, сеньор. Христос свидетель, мне и в голову не пришло бы спросить с вас лишку.

– Не поминай Господа всуе! – снова вмешался в разговор один из близнецов. Его голос звучал благочестиво.

– Да, лучше ты это брось, – поддержал его другой. – У нашего Господа Иисуса Христа своих забот полно, ему нет дела до мальчишек, продающих в базарный день своих поросят. Он, как всем известно, сидит по правую руку от Бога и...

– ... иногда спускается на землю и является тем, кто избран Им! – вырвалось у Озо.

Он сам не знал, зачем сказал это, оно как-то случайно пришло ему в голову, потому что у него появилось чувство, что это может придать разговору другой поворот.

– О чем это таком вы тут толкуете? – крестьянин был совершенно сбит с толка.

– Не хватает только, чтобы ты сказал, будто Иисус явился не кому-то, а тебе самому! – ухмыльнулся один из близнецов.

– Может быть, как раз в тот самый момент, когда ты нес на руках вот этого поросенка? – ехидно подначил его другой.

– Убери поросенка от меня подальше – потребовал крестьянин.

Озо повиновался.

– Но именно так все и было! – воскликнул он. – Я видел Господа нашего Иисуса Христа несколько месяцев назад. По-моему, это было в марте у заливных лугов Пахо, где я всегда пасу наших овец. Он явился мне. Мне – и никому другому!

– Хвастун! – воскликнул один из близнецов.

– Ум за разум зашел, – поддержал его другой.

Крестьянин торопливо крестился.

– За плечами у него был посох или что-то в этом роде, и он слегка прихрамывал, – единожды начавши, Озо уже не знал удержу, тем более что, как он заметил, Нина с интересом прислушивалась к его словам.