Преисподняя XXI века - Джуниус Подраг

Страйкер кивнул, не переставая улыбаться. Мертвые глаза. Фальшивая улыбка.

Старые кости Хольта пробрало холодом.

На следующее утро меня привели в комнату на втором этаже, окна которой выходили на находившееся внизу подобие улицы Теотиуакана. Там уже находились Каден, Хольт и еще несколько человек, про которых мне сказали, что это знатоки Сего Мира. То, что можно считаться «знатоком» места, в котором ты ни разу не побывал, показалось мне странным, но, в конце концов, то была не самая большая из странностей здешней преисподней. Мне представили нового члена команды, человека по имени Страйкер. Он был воином особого подразделения водных бойцов, которые умели плавать под водой как рыбы, только дышали при этом с помощью особых металлических легких. Я понял, что он принадлежит к отборным воителям, вроде Орлов или Ягуаров. Страйкер производил впечатление человека решительного и неуступчивого. Из него вышел бы хороший игрок в олли, но непредсказуемый и склонный к насилию. Окажись он моим соперником в игре, я нанес бы удар первым, чтобы вывести его из строя, поскольку пощады от него противнику ждать не приходилось.

Я был доволен тем, что мы с ним на одной стороне, однако отсутствие тепла в его глазах говорило о том, что он не тот, кому следует доверять.

— Итак, — сказал Хольт, — вам предстоит привыкать к ланчу из маисовой каши и собачьего мяса. Но начнем сначала: у всех вас уже была возможность прогуляться по тому селению, что внизу. С настоящего момента оно станет вашим домом: вы будете осваивать образ жизни Сего Мира. Мои указания будут звучать по-английски, но все остальные должны общаться с вами только на науатле. — Хольт сделал упреждающий жест в сторону Страйкера. — Правда, сначала придется сделать исключение для новоприбывшего участника. Он припозднился с началом изучения языка, однако у него, как и у Таха, в голове языковый чип, вживленный для ускорения процесса.

— Не надо для меня исключений, — возразил Страйкер. — Я со своей задачей справлюсь.

— Тем лучше. Итак, вот что вам следует сделать.

Хольт указал на бумаги, загромождавшие большой стол в совещательной комнате, вокруг которого мы сидели.

— Представьте себе, что эти бумаги представляют собой костер. Начиная со следующей трапезы вам предстоит сидеть на корточках перед огнем. В Древней Мексике так принимали пищу почти везде, кроме домов знати. И вам теперь предстоит есть, пить, одеваться, думать и справлять нужду так, как если бы вы находились в Древней Мексике. С вами будут постоянно находиться люди, для которых науатль — родной язык. Самый важный из них сидит за этим столом.

Он имел в виду меня.

Хольт прокашлялся, затушил, растерев, сигарету и закурил новую.

— Есть такой старый театральный прием, называемый «метод Станиславского» — его придумал один русский. Суть его в максимальной персональной идентификации актера с персонажем, которого ему предстоит играть. На это и направлена подготовка, которую вам предстоит пройти. На практике, лично. Для того чтобы вас приняли за жителей Древней Мексики, вы должны научиться думать, как они. А стало быть, выбросить из головы, кто вы такие и что вы делаете. Забыть, что вы играете роль: как и в спорте, здесь и сознание, и тело должны реагировать, а не думать. Если мимо вас проносят в паланкине правителя, в присутствии которого надлежит падать ниц, вы должны делать это инстинктивно, не размышляя. Чтобы никому и в голову не пришло, что вы играете. Путешественники во времени — не актеры. Они превращаются в людей из того времени и места, куда им предстоит отправиться.

Хольт поднял десятистраничный список.

— Здесь те роли, в которые вам предстоит вживаться на протяжении нескольких ближайших недель. Курс включает все: язык, обычаи, еду, одежду, сон. Даже, скажем так, непристойности. Двоим из вас предстоит освоить приемы боя с обсидиановым оружием: тренировать будет Tax.

Хольт постучал себя по макушке.

— Предполагается, что если вы окажетесь в затруднительном положении, выпутываться придется с помощью мозгов, а не пушек. Мы не вправе открывать древнему миру современные технологии — никакие. Я понимаю, что эти древние мексиканцы не изобрели колеса, и тем не менее…

— Не совсем так, — возразила Каден. — Они не использовали колесо, потому что не имели такой надобности, но представление о нем имели, об этом говорят найденные археологами колесные игрушки.

— А почему это они не нашли ему применения? — спросил Страйкер. — Разве римляне, египтяне, китайцы и им подобные ребята не гоняли на колесницах в то самое время?

— Да потому что у римлян и всех прочих были животные, которых запрягали в колесницы и телеги — лошади, ослы, волы, мулы, даже слоны. В доколумбовой Америке таких животных не было, не говоря уж о том, что тамошние джунгли и горы не больно-то пригодны для колесного транспорта.

Хольт кивнул, довольный этим выступлением.

— Каден знает об истории и обычаях не меньше, а может, и побольше тех профессоров, которых мы вывезли из Мехико. И я уверен, Tax сделает все возможное, чтобы научить кое-чему наших проектировщиков. Так что не будем бояться, если нам укажут на допущенные ошибки. Мы соорудили этот фальшивый Теотиуакан силами декораторов Голливуда, которых консультировали ученые. И хотим довести его до совершенства, чтобы, когда вам случится на самом деле идти по улице древнего города, вы чувствовали себя в абсолютно привычной обстановке.

Хольт представил собравшимся Кэролайн Вонг, женщину сорока с лишним лет, работавшую руководителем студии «Креативная история», компании, специализировавшейся на воссоздании исторических сцен для Голливуда. Стоя позади большого компьютерного монитора, она сказала:

— Древний город был создан — то есть, наверное, правильнее сказать, возрожден — на этом компьютере. Точнее, были созданы два города, оба — копии. Это первый из них.

Кэролайн с театральным жестом отступила в сторону, и экран, за которым она только что стояла, ожил.

— То, что вы видите, представляет собой компьютерную реконструкцию Теотиуакана, наполненного красками и людьми. Город с населением почти в четверть миллиона, бурлящий жизнью.

Сначала Теотиуакан был показан в его нынешнем виде — древние руины с хорошо сохранившимися колоссальными пирамидами, но постепенно экран стал наполняться красками, строениями и людьми. Пирамида Солнца перестала быть тусклой, бурого оттенка каменной громадой, обретя яркие цвета — зеленый и красный. Панорама расширилась, серые развалины по сторонам Дороги Мертвых засверкали красками. Храм Кецалькоатля отбрасывал дрожащие тени, красные, зеленые и желтые. Все это было до невероятности правдоподобно, но такого и следовало ожидать. Насмотревшись фильмов и телепередач, я усвоил, что здешние демоны в состоянии сотворить многотысячную толпу кровожадных римлян, любующихся схватками гладиаторов, сражения гигантских армий на сумрачных полях древности или битвы звездолетов отстоящего на тысячу лет будущего. Они создавали людей, чудовищ и города, которые выглядели как настоящие. Чудесам этой преисподней не было числа.