Война. Истерли Холл - Маргарет Грэм

– Не бегать, – рявкнула на него медсестра за столом. Он сделал, как ему было велено.

Она тронула свое ухо, пока смотрела ему вслед. О боже, бедная Грейс. Но спасибо, что привел сюда Джека. Голос за ее спиной произнес:

– Садись же, Эви. Ты, должно быть, очень устала.

Этот голос. Ее руки повисли, словно плети. Этот голос, вся глубина темного моря, тогда… И тут она почувствовала руку на своем плече.

– Пожалуйста, садись.

Она обернулась. Перед ней тихо, в тени, стоял Оберон.

– Об. Ох, Об, – неожиданно она заплакала. – Ох, Об, я думала, я знаю, но я не знала. Как вы можете переносить это день за днем? Ох, Об. – Она уронила лицо в ладони и стала всхлипывать, тихо, потому что не должна была никого побеспокоить, а потом почувствовала, как он притягивает ее к себе.

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал он. – Все в порядке, Эви, откуда ты могла знать?

Усталость навалилась на нее, сделала ее слабой, но здесь был он, и он держал ее в своих руках, давая отдохнуть, совсем недолго. Их господин был здесь, и она положила голову ему на грудь, и было такое чувство, что она плывет в тихом потоке, всего пару мгновений. Она почувствовала, что всхлипывает тише, реже, но все еще стояла, прильнув к нему.

Оберон, Джек и Март смотрели, как отъезжает карета «Скорой помощи». Об до сих пор чувствовал ее тело рядом со своим, слышал ее голос, ее плач, а затем ее молчание. И она не отстранялась от него, до того самого момента, когда вошел Джек, который ее уже разыскивал. Если его убьют завтра, то он умрет счастливым, потому что он обнимал ее. Он положил руку Джеку на плечо.

– Грейс теперь в безопасности, и ты приехал сюда к ней.

– Да, благодаря тебе, красавчик, – пробормотал Джек. – Теперь ты в ответе, да?

– Это того стоило, чего бы ни случилось, – сказал Оберон, потому что на самом деле он рассказал майору, что они едут сюда, хотя им было это воспрещено. Оберон убеждал его, что они снова сидели в глубокой обороне и не двинутся к линии фронта ранее чем на следующий день. Но в разрешении было отказано. У себя на постое он записал приказы, согласно которым Джеку и Марту необходимо было отправиться в Руан, и оставил их у адъютанта. Он ехал вместе со своими оставшимися людьми, несмотря ни на что, потому что он будет особенно нужен Джеку сейчас, когда они похоронили Дейва после последнего наступления, а Чарли заболел ветрянкой, как будто только этого не хватало. Да, он будет следить за тем, чтобы эти двое выжили и чтобы их жизни озаряло настолько много света, насколько это возможно, даже если это будет стоить ему жизни. Но только когда они прибыли в Руан, сестра сказала им, что именно Эви, а не пастор приехала за Грейс.

Когда они прибыли в Истрели Холл, Матрона сразу перехватила инициативу у Эви и положила Грейс в зимнем саду вместе с другими женщинами. Занавески здесь были желтые и жизнерадостные, на столе в центре палаты стояли цветы, а еще здесь было тихо. Прежде всего здесь было тихо, но Грейс, которая не проронила ни слова в течение всей поездки, молчала и сейчас, пока сестра укладывала ее в постель и задергивала вокруг нее шторы. Когда ее переодевали и вели к доктору Николсу, она тоже молчала и отреагировала только тогда, когда услышала голос мужчины. Но это был уже не ее мужчина, он вернулся обратно в хаос. Эви проводила с ней каждую свободную минуту. Она видела контузию и раньше и знала, что увидит еще. Если ее состояние не улучшится, им придется отправить ее в специальный госпиталь.

Западный фронт, зима 1917/18 г.

Америка вступила в войну на стороне союзников в 1917 году, но не могла выслать войска до тех пор, пока ее армия не была полностью сформирована. В октябре, когда немцы крепко держали свои позиции и были полны решимости взять контроль над Западным фронтом до того, как прибудут американцы, Джек и Об сидели на корточках в своем окопе рядом с Ипром и наблюдали за деревенькой Пашендаль, где несчастные канадцы снова были обречены взять самую тяжелую часть боя на себя и принять основной удар. Но они держались, потому что это была их сущность, держались, даже несмотря на горчичный газ. Постоянный грохот снарядов, стрельба винтовок и пулеметные очереди снова стали частью их жизни. Взрыв. Рядом. Никто не пошевелился. Задрожал огонь свечи. Сколько таких мгновений у них уже было? Джек закончил писать свои письма, одно для Милли и Тима, одно для Грейс. Оберон тоже писал. Джек отметил, что Чарли пишет своим родителям, а Март постоянно писал Кети. Он улыбнулся. Оберон закончил свое письмо к Веронике и начал трудиться над вторым своим письмом. Он закончил его и порвал на части.

– Ты каждый раз это делаешь, – сказал Джек. Это был первый раз, когда он отметил это.

– О, – сказал Оберон, стуча себе по носу, – сейчас уже ничего не поделать. Так далеко я зашел.

Он разбросал обрывки письма по земле и втоптал их в грязь, недостатка в которой не было. Свет от их свечи не достигал земли, и, возможно, оно было к лучшему, потому что Бог знает, что таилось в ее глубинах. Свеча стояла просто так, не в банке. Здесь раздобыть их было нельзя ни за какие деньги. Союзники продвинулись на пять миль, заняли Пашендаль и задействовали все свои резервные войска. Джек сказал:

– Я полагаю, Хейг считает, что это того стоило: убиты больше сотен, тысяч наших, куча этих дурней французов, а сколько немцев?

– Не наше дело рассуждать о причинах. – Оберон кинул свой карандаш.

Капитан Вивьен пробормотал из темных глубин землянки, где он дремал на раскладушке:

– Наше дело просто работать или умирать, старый друг.

Оберон кивнул.

– Лучше не думать об этом, ни о чем из этого. В эту минуту мы живы. Живы и целы.

– Грейс лучше, – сказал Джек тихо, проводя пальцами над пламенем свечи. В эту игру играли они с Эви в детстве – они соревновались, кто сможет провести пальцами медленнее. Как чертовски глупо с их стороны. Еще взрыв. На этот раз пламя дико заплясало и с крыши посыпались обломки.

– Но она все еще не может или не хочет ничего делать. Лучше бы делала, это вроде как им помогает, да, Об? – он слышал беспокойство в собственном голосе.

Оберон улыбнулся ему, потянувшись за своим шлемом.

– Оставь это Эви, она со всем разберется, но раз уж мы заговорили о том, чтобы что-то делать… – Он встал, остальные встали вслед за ним: – Слепая зона ожидает своих специалистов по колючей проволоке, господа.

Джек задул свечу.

В декабре Германия все так же активно продвигалась вперед по всей линии фронта, особенно теперь, когда революционеры в России свергли императора Николая II и вышли из войны. В Камбре Хейг призвал подкрепление, чтобы успешно предотвратить контратаки немцев, которые могли бы прорваться сквозь линию генерала Бинга. Впервые атака не предварялась долгим обстрелом, а также были выдвинуты танки, что свидетельствовало о развитии стратегической мысли и вносило элемент неожиданности.