Сын ведьмы - Маргарита Епатко

Гаврила молча посмотрел на Светловолосого и уточнил:

– Это тот парень придет сам, из-за которого мы уже второй месяц на ушах стоим?

– Поговори мне, – проворчал Светловолосый, хотя в душе он был полностью согласен с помощником.

– Да мне-то чего. – Гаврила взял фотографию и пошел выполнять распоряжение.

Светловолосый наконец вздохнул свободно. Зафиксированные ребра болели не так сильно. Он подошел к пиджаку. Вытащил оттуда бутылочку с темной жидкостью и задумчиво вылил ее содержимое в стакан. По кабинету пополз запах клубники.

– Ну надо же! – удивился Светловолосый. Он взял стакан, прошел с ним в ванную и спокойно выплеснул в раковину ароматное лекарство.

– Вот так-то лучше, – подмигнул он своему отражению в зеркале, прикладывая к затылку мокрое полотенце. – А то в нашем дружном коллективе определенно наблюдается переизбыток зомби.

Ровно в десять утра Егор стоял у входа в симпатичный особняк в центре города. Он толкнул тяжелую дубовую дверь и вошел внутрь в прохладу вестибюля. Охранник на входе приветливо махнул ему рукой.

– У меня уже выписан для вас пропуск. Доброе утро.

Егору показалось, что парень в форме заискивающе заглядывает ему в глаза.

– Если оно доброе, – улыбнулся в ответ Егор.

– Мой напарник вас проводит или вы сами знаете, куда идти? – уточнил охранник.

– Пусть лучше проводит, – сказал Егор, наблюдая за тем, как усатый дядька с фигурой борца выходит из подсобного помещения.

– А мы вас уже заждались, – разулыбался борец, смешно топорща усы. – Ну что, пойдемте? Вон там внизу у нас цеха, – махнул он вглубь идущего в сторону коридора. – На втором и третьем этаже офисы. А нам на четвертый, но пойдем пешочком. Хозяин лифты запретил делать. Не уважает он их. Говорит, ногами полезнее. А вы, наверное, его брат? – уточнил охранник, продолжая подниматься по лестнице.

– Угу, – кивнул головой Егор, – родственник.

– Вот и я о том же, – обрадовался усатый. – А то напарник заладил: сын да сын придет. А какой же у нашего хозяина может быть сын? Лет пяти только. Он же молодой еще. Хотя серьезный – о-го-го, – продолжая болтать, дядька поднимался по этажам. В каждом пролете сидело по охраннику. Они тоже вежливо кивали и улыбались Егору. На четвертом дорогу им перегородила бронированная дверь. Дядька два раза нажал на звонок у входа. Дверь бесшумно открылась. За ней никого не было.

– Ну, теперь сами, – суетливо сказал дядька, отводя глаза. Он словно боялся заглянуть за дверь. – Удачи вам. Хорошего дня. В общем, всего наилучшего, – он стал торопливо спускаться вниз.

– И вам того же, – ответил Егор, глядя в спину убегающему стражу. – Значит, здесь живет Гудвин Великий и Ужасный, – задумчиво сказал он, входя в помещение.

В просторном холле, оформленном в техностиле, никого не наблюдалось. Как, впрочем, и в следующих пяти роскошных комнатах, декорированных в разной манере: от барокко до строгого классицизма. Все дышало непередаваемой роскошью, бросающейся в глаза. При этом было понятно, по почти незаметным следам присутствия, что комнаты, несмотря на их музейный вид, вполне обитаемы. Егор уже устал идти, когда услышал звук работающего телевизора в одном из боковых коридоров. Он свернул туда. Отец сидел на диване в маленькой уютной комнатке, типичной для любой городской квартиры, и бесцельно щелкал пультом по каналам.

– Привет, – сказал Егор, заходя в комнату.

– Доброе утро, – повернулся Сергей. – Наконец-то мы вместе. Я думаю, мы не будем тратить время даром, – Сергей легко поднялся с кресла. – Сегодня очень важный день, – он предупреждающе поднял руку, не давая Егору задать вопрос. – Давай так: сначала я высказываю свою точку зрения, и ты узнаешь все про мою жизнь. Потом отведу тебя к друзьям. И ты сам примешь решение. Идет?

Егор явно колебался.

– Слушай, – добавил отец. – Мы не виделись четырнадцать лет. Неужели тебе сложно потратить на меня несколько часов?

– Ладно, согласен, – сдался Егор и тоскливо посмотрел на кресло рядом с отцом. Он ожидал длинного и нудного рассказа с перечислением старых обид. Но вместо этого Сергей взял его за руку и, приложив свою правую ладонь к его левой, стал быстро читать заклинания.

– Эй, мы так не договаривались, – Егор отдернул руку, почувствовав в ладони жжение.

– Дурачок, – улыбнулся Сергей, – Неужели ты думаешь, я тебя обижу? Ты мне нужен. Очень нужен. Ты теперь часть меня. Ну-ка иди сюда, – он поманил его рукой к двери, ведущей из кабинета.

Егор осторожно подошел поближе.

– Приложи руку к замку, – скомандовал отец и, видя недоумение Егора, сам прижал его ладонь к двери. Замок легко щелкнул, и дверь открылась, пропуская их в следующую комнату.

– Теперь понял? – пояснил Сергей. – Ты, так же как и я, можешь открыть любую дверь в этом доме. И совсем необязательно носить с собой ключи. А закрывается у меня практически все. Людишки, знаешь ли, народ любопытный. Так и норовят стянуть то, что плохо лежит, – Сергей нахмурился, вспомнив о чем-то. Лицо его внезапно стало злым и жестким.

– Что-то украли? – осторожно предположил Егор.

– Скажем так, пытались, – отец повернулся к нему с прежней беззаботной улыбкой. – Тогда я был молод и излишне доверчив. Но хватит о грустном. Сейчас я покажу свою главную сокровищницу.

Он пошел вперед по коридору. За первым поворотом последовал второй. Потом третий. Похоже, дом внутри был построен по принципу лабиринта. Впрочем, Егора это не смущало. Он знал, что информация о передвижении поступает двойнику. И почему-то был уверен, что тот разберется во всем.

– Открывай сам, – отец широким жестом подвел его к широкой металлической двери. Егор поднес руку к замку. Раздалось сразу пять щелчков. Но дверь не двинулась с места.

– Теперь толкаем, – отец уперся руками, и дверь, нехотя, стала отодвигаться под его напором. Щелкнул выключатель, и у Егора перехватило дух.

– Это все твое? – произнес он с восхищением.

– Теперь и твое, – улыбнулся отец, – Ну, проходи. Не стесняйся. Здесь темновато, зато помещение сделано по принципу несгораемого сейфа.

В комнате средних размеров не было окон. Зато в ней были полки до потолка, заставленные книгами. Даже беглого взгляда хватило, чтобы осознать уникальность библиотеки. Тома тускло поблескивали кожаными переплетами. Посередине у деревянного кресла стояла старинная резная подставка для книг. На ней, раскинув пергаментные страницы, лежал большой фолиант. Егор подошел поближе.

– Это на каком языке? – он осторожно приподнял страницу двумя пальцами.

– Так нельзя, сынок, – мягко поправил отец и протянул полотняные перчатки, лежащие на сиденье. – Ты же понимаешь. Она бесценна, – Егор послушно надел перчатки и бережно перевернул страницу. На ней оказалась красочная иллюстрация, изображающая единорога.